Второй мировой войны и разоблачения нацистского террора казалось, что нацизм и фашизм до того скомпрометированы, что возрождение их уже никому не грозит. А вот коммунизм остается угрозой всему человечеству, он гораздо более долговечен, ибо опирается на прочный партийный аппарат, и поэтому в отличие от фашизма и нацизма переживает своих вождей-основателей. Но эти прогнозы оказались не совсем точными. Коммунизм в своем первоначальном виде рухнул, но под личиной марксизма переживает свое второе рождение в виде национал-социализма во многих африканских странах-диктатурах (бывших колониях) и в мусульманских в виде фундаментализма и неофундаментализма. А поскольку фашизм и нацизм, в силу своей идеологической неразработанности и незавершенности, весьма многолик, изучать его приходится на примерах отдельных государств, имевших или имеющих к нему прямое отношение.
Примечания к Главе 13
1
Так, например, разновидностью фашизма был режим Перона в Аргентине в 1940—1950-х годах, иронически величавший себя системой Justiciamenlo, то есть «система справедливости» (или законопорядка). Но всех фашистских и фашиствующих режимов не перечесть в одной книге.
Глава 14. Межвоенная Япония и тоталитаризм
«Милитаризм необязательно сводится лишь к состоянию вооружений. В не меньшей степени он может отражаться в состоянии ума и мышлении».
Aйичиро Фудзияма, бывший министр иностранных дел Японии, 1971 г.,
«В надежде на международный мир, основанный на праве и порядке, японский народ навечно отвергает суверенное право нации на войну и право угрожать применением оружия как средства разрешения международных споров».
Ст. 9 конституции Японии 1947 года
256
В сборнике под редакцией профессора Любаша «Фашизм: три главных режима»[1] речь идет о Германии, Италии и Японии. Вот на Японии мы остановимся подробнее, поскольку, если и считать радикально-милитаристическую диктатуру в Японии 1930—1940-х годов нацизмом или фашизмом, как ее называют марксисты, то исторический путь к ее «торжеству» и ее особенности в значительной степени отличают ее от европейских прототипов, хотя режим, установившийся в Японии в 1930-х годах, во многом напоминает нацистскую Германию и итальянский корпоративизм, да и называли японские идеологи себя национал-социалистами, а расовая исключительность и замкнутость были (а частично являются и сегодня) чертами традиционной японской культуры, хотя в отличие от германского
257
нацизма она не включала в себя программы уничтожения тех или иных рас.
Общим у Японии и Германии было то, что демократическая структура с политическими партиями, выборами и сменяемостью правительств, была новшеством, не имевшим традиции в национальной истории. К тому же оба государства были традиционно милитаристическими, в которых военные пользовались большим почетом. И величие обеих стран было основано на недавних военных победах: в Германии войнами Бисмарка была создана империя. Япония же почувствовала себя великой державой после побед над Китаем в 1895 году и Россией в 1905.
Переживая проблемы, несколько напоминавшие послевоенные проблемы Италии, Япония, бывшая союзником Антанты, тоже считала себя обиженной Версальским миром. В качестве компенсации она получила лишь три архипелага мелких островов в южной части Тихого океана, ранее принадлежавшие Германии, и германские активы в китайской провинции Шаньдун в юго-восточном углу Манчжурии, часть которой была германской концессией до Первой мировой войны. Японские дипломаты не сумели добиться от союзников в Версале постановления о расовом равенстве, что было большой обидой для японцев, считавших себя чуть ли не высшей расой. Оккупировав почти всю провинцию Шаньдун во время войны, японцы попытались оставить там свою армию и сохранить за Японией монопольное право торговли с Китаем и гегемонии в Тихоокеанском бассейне. Вашингтонская конференция 1921 года, однако, сильно ударила по японским амбициям: их заставили вывести Квантунскую армию из Шаньдуна и подписать договор об открытых дверях в торговле с Китаем, а также об ограничении своего военно-морского флота: если пропорция США и Великобритании в совокупности равнялась 10, то пропорция Японии равнялась всего 3,5. Японские политики, военные и идеологи, взирая на колониальные империи Великобритании и Франции и территориальный и экономический размах США, называли свою страну пролетарием по отношению к этим трем и считали, что после побед над Россией в 1905 году и над Германией в Первой мировой войне, Япония является мировой державой
258
и имеет право на гегемонию в Тихоокеанском бассейне. Не без основания, считая себя передовой страной Азии, японцы писали о своем «долге» (сравни с германским культуртрегерством!) взять Китай под свой протекторат. Диктат Вашингтона и Великобритании Японии в 1921 году привел к бойкоту американских продуктов в 1924 году, на что Америка ответила запретом на иммиграцию японцев в Америку. В 1927 году японцы снова оккупировали Шаньдун.
Вот на этих «дрожжах» возрастал японский национал-социализм. И как и европейские разновидности фашизма и национал-социализма, у истоков его стоит комбинация традиционного национализма с марксистским ревизионизмом. Это сотрудничество левого социалиста — переводчика марксового «Капитала» Татабакатэ Мотоюки, опубликованного им с собственными и не всегда положительными комментариями, написанными с позиций национализма, и профессора-правоведа Уэсуги Синкичи — крайнего консерватора, националиста, образовавшего в 1913 году в токийском Императорском университете группу борьбы против любых форм либерализма. Что объединило этих, казалось бы, антиподов — это антилиберализм, отрицание примата личности над коллективом.
С новой силой национал-социалистические идеи всплывают на поверхность после окончания Первой мировой войны под названием Нипон исин или Соуа исип. Это националистическое и антикапиталистическое движение с ностальгией по Реставрации Мейджи 1868 года — эры национального равенства и подъема, очищения от коррупции и деспотии шогунов. Возрождение духа Мейджи это движение видело в корпоративной структуре внутренней политики и японском руководстве Китаем в политике внешней. Американский японолог Сторри считает основателем того, что он так неточно называет японским фашизмом, Кита Икки, агента японской разведки в Китае во время войны.
В 1919 году он публикует книгу «Основы реконструкции Японии», о которой писали, что в ней под одним зонтиком соединились марксистская интерпретация истории и оправдание японского империализма[2].
259
Кита назвал Японию пролетарием среди колониальных держав и на этом основании призывал ее к войне, критикуя непоследовательность марксистских социалистов, которые, с одной стороны, призывают к классовым войнам пролетариата, а с другой — выступают против интернациональных войн. Для него международная война была той же борьбой пролетариата против капитала, но на международной арене. В основе этих идей, несомненно, был ленинский «Империализм, как высшая стадия капитализма» с его теорией о народах Востока, как наций-пролетариев против колониальных держав, как наций-капиталистов. Кита выступал за национализацию земли, крупных предприятий, горно-обогатительных концернов, банков и судоходных компаний.
Ученые до сего дня не могут договориться о том, был ли