когда цель достигнута.
– В смысле?
– К звездам слетал, человечество во всех уголках Вселенной спас от вымирания, – Архимед поднял глаза, в которых отразилось тяжелое бремя мудрого старца. – Цели нет – жизнь закончилась, и неважно, какой достигнут результат: если с хорошим концом, то возникшую мимолетную эйфорию вскоре сменит апатия, время потечет вспять, всплывая мемуарами из глубин сознания.
– А как же София? Часть твой мечты.
– «Тело» Софии – это не моя мечта, это моя прихоть выполнять все обещания, данные в патриотическом рвении сделать мир лучше. Как сказала Нинка, «не хватайся за все, что в порыве ослепления эмоциями обещал, любовь не долг, она, как душа, ляжет, совесть ни при чем».
Архимед неуверенно помялся возле лифта, вернулся к монитору, его глаза переувлажнились. Тёма выдержал паузу, не прерывая тягостных размышлений друга.
– София – это Нинка, – сглотнув ком в горле, произнес он. – Она хотела стереть все о себе, вскрыв базу данных на ксенолаборатории, но я ее обхитрил и прочел досье.
Тёма завис по-настоящему.
– Она земная женщина, девочка, размороженная шестьдесят лет назад. Как и положено, у нее вся память перенесена на персональный диск доверенного человека, им может быть любой, назначенный верховным судьей, в данном случае она в гибуке ее отца, то есть у нас. После нескольких энергетических кризисов на Рассвете и кибератак вируса в течение последней тысячи лет Лидеры приняли решение вывести всех из анабиоза и подвергнуть ускоренному обучению в гипнотическом состоянии, стирая остатки прошлой памяти, их учили, как спецсотрудников власти. После обучения ее отправили работать тайным агентом в сексуальные резервации. Агент должен был работать с чистым мозгом, без наркотического, алкогольного дурмана, вот здесь Лидеры и просчитались, – Архимед замер, через длительную паузу почти прокричал в лицо Тёме, упершись лбом в монитор. – Как можно выдержать нормальному человеку все изощрения?! Я прокрутил немного секретные видеозаписи, где люди, словно стадо безумных мертвецов…
Снова нависла тишина тяжелым полотном занавеса над сценой жизненного театра под последние аккорды оркестра.
– Нинка отказалась лететь со мной, предложив вырастить тело для Софии.
– Я не думаю, что одна Нинка хранилась в анабиозе, были и другие, ты просто узнал о ней первой, а последующих ты не рассматривал, затуманив мозг, – Тёма восстановил процессы кристалла, решил перевести разговор, немного ослабить давление судьбы на бедного Архи. – Ты говорил, что она где-то есть, ты видел его в гипере, ожившие не могут бегать.
– Возможно. Ниточку я оборвал на Рассвете, и с ней надежду. Если я не ошибаюсь, и Нинка не София, хотя она сама не отрицала этого, если тело найдется, мне будет не меньше, чем Старомиру, а оно будет в анабиозе. Нынешняя наша София также проживет тысячи лет, дождется, и без разницы, когда его найдут. Так лучше без меня, – Архимед развернулся и двинулся пешком по коридору.
– Погодь, – Тёма не хотел отпускать друга в таком состоянии, зная его крайности в жизни, – а как насчет перестройки планет?
– Я столько не проживу, пусть потомки разбираются, мудрость цивилизации сохранил, и буде. За четырнадцать тысяч лет могут переселиться на любую планету галактики, раз ученые мужи прошлой цивилизации не смогли изменить их ход. Волхвы давно хотят отдохнуть от моих открытий, так будет им пауза.
Тёма умолк, не найдя подходящих слов в ответ, обдумывая его последнюю фразу.
– Тёма, – окликнул Архимед, ложась в кровать своей каюты. – Как умер Архимед?
Тёма снова завис, не понимая вопроса.
– Его убили враги при осаде Сиракуз, ворвавшись в покои, – тихий голосок Софии вкрадчиво проник в помещение. – Но он не спасал себя, лишь строго попросил палачей увести его в другую комнату, чтоб не запачкать кровью чертежи. Они должны служить вечно на благо народа. Так говорит легенда в Софьиных обучающих архивах.
Архи не ответил ничего, лишь скрипнул пружинным матрасом, поворачиваясь к стене, выключил трансляцию.
Тёмыч долго боролся со своей совестью, но профессиональный долг возымел верх, и запущенный ключик в личбук Архимеда через систему радиосвязи с Хакером открыл замысел стратега века. Хотя он тщательно и маскировал расчеты, карты под обычные файлы картинок, зная возможности Тёмы, необходимые данные выплыли на экран. Скорости до Амалтеи не хватит, вероятность долететь – всего 0,05 %, и звездолет снова уйдет к Юпитеру уже навсегда, если только не пойти на смертельный для биологических существ маневр, снова врезаться в атмосферу по касательной в районе полярного синего вихря (куда и лежал маршрут звездолета после апогея), где вихрь с бешеной скоростью в тысячи километров в час выбрасывает на такую же высоту столб ионизированного газа, образовывая жесткий столб высокоэнергетических частиц. Это как воднолыжник при скорости 20 км/ч будет разрезать волны, но более восьмидесяти километров в час при падении ощутит не мягкую податливую волну, а плотный песчаный бархан. На большой скорости звездолет войдет в него, перегрузка составит 160 ЖЭ, гравикомпенсаторы не в состоянии противостоять такой силе. Отскочив, как теннисный мяч, звездолет вырвется из пут Юпитера, далее, притормозив в гравитационном поле Каллисто до скорости обращения Земли вокруг Солнца (30 км/с), вернется домой. На такой скорости звездолет, постепенно уменьшая диаметр орбиты обращения вокруг светила по спирали наведает пояс астероидов с их рудодобывающими станциями, затем благополучно ляжет на орбиту Земли, и та захватит его своей гравитацией. «Азимов» через триста двадцать три года целехонек снова заступит на службу землянам. Архимед сохранит корабль для человечества для последующей эмиграции его с колыбели на звезды, как птенцы, вырастая, вьют новые гнезда на других деревьях, а старый добрый дуб превращается в прах, упав на землю, ничто не вечно во Вселенной. И прежде чем Земля упадет на Солнце, звездолет вернется для своей последней миссии.
– Не подвел своего прапра…прадеда, – прошептал Тёмыч, вспомнив легенду о древнем мудреце, смотря в монитор на фото новоиспеченного отрока с неординарными решениями, которые приходили в его рыжую, местами поседевшую голову. – Все теряют головы из-за любимых, и ты не исключение. Эх, Архи, всю жизнь гоняться за призрачной светлой любовью, так и не узнав, что это такое.
– Может, и к лучшему, – рядом возникла Софья.
– София? Ты слышала все?
– Я отключила ее, – хмуро произнесла дева из античности, окруженная вихрями надвигающей бури, гоняя по капитанской рубке листы бумаги открытой папки карабельного журнала, словно осенние кленовые листья. – В мечтах всегда все намного красивее выглядит.
Тема протянул к ней руку, снимая напряжение цепей трансфера, сглаживая визуальные возмущения стихии, – не стоит так переживать, он сделал больше чем мог, имеет право на «отдых», а у нас только все начинается, впереди сотни лет заточения и по