Читать интересную книгу "Я – Ворона (СИ) - Карина Вран"

жертву.

Увы, враг оказался коварен и подозрителен. Удача дала сбой. Обнаруженную подставу (подколку?) на сиденье обезвредили путем перекладывания на стол. Прежде, чем грымза Дун успела начать допрос военнопленных, я шагнула вперед.

— Вы нашли подарок, уважаемый учитель, — просияла улыбкой я. — Спасибо вам за то, что старательно учите нас.

Дун едва не задохнулась, пытаясь подобрать слова в ответ на мою тираду. Но все же предпочла «поверить» в детскую благодарность. Не исключено, что причина крылась в новой — дико популярной — рекламе.

Воды Куньлунь успешно прошли цензуру и начали рекламироваться на одном из государственных каналов. Обычно даже такие дисциплинированные китайцы переключают канал, когда начинается реклама. Или хотя бы идут к холодильнику за чем-то вкусненьким.

Однако эффект «вечно молодых» в танцевальном ролике сработал в обратную (от обычного) сторону. После первых же появлений бодрой рекламы зрители поделились впечатлениями с родственниками, друзьями и знакомыми. И те стали переключаться на канал, где можно попасть на наш ролик. И им тоже понравилось!

Ян Чэнь, пожалуй, удивился больше всех, когда к нему стали обращаться представители каналов с чрезвычайно выгодными контрактами на трансляцию его рекламы. Всю выпущенную (казалось бы, с большим запасом) продукцию Вод Кунлунь смели с прилавков. На вырученные средства (и на дополнительные вложения) в авральных темпах строились новые цеха.

Люди хотели пить его воду. Люди хотели ощутить в себе вечную молодость. А еще им просто нравились легкость и веселье, с которыми мы предлагали им новый товар.

Меня можно было не узнать в дораме, но в ролике мое лицо с минимумом грима.

Или я ошибаюсь, и дело вовсе не в возросшей популярности Мэй-Мэй. А в доброте и отходчивости учителя. Или просто цветочек понравился. Мы ведь долго создавали букетик, старались!

— Занятно, — сказала грымза.

И даже голос не повысила. Подозрительно.

Не менее подозрительно выглядело и то, что Сюй Вэйлань ничего, кроме сладкого подкупа, не делала для «формирования фракции». Неужели я переоценила ее — и ее мамочку?

Но вся моя настороженность отошла на второй план в пятницу. В день подсчета солнышек. Ведь к нам наконец-то присоединился дружище жирафик.

И это был значимый повод для радости. Радость встречи не испортили даже лица рослого любителя тычков и подножек с одной из девочек-подпевал клубничного леопарда в числе перешедших к нам малышей. Эти двое (и еще одна малышка, но ее среди новичков не оказалось) в день тестирования так и вились вокруг сладкой ягодки.

Джиан всяко ценнее и важнее пары мух, летящих на булочку с медом, ягодами и корицей. Такой, знаете, в форме спирали.

Из группы одаренных в обычную группу перевели — ноль деток. Как и ожидалось.

Солнышки, заработанные за неделю, конвертировали в конфеты. По курсу десять желтых жетонов на одну конфету. С округлением в меньшую сторону (жмоты). Я свои три честно заработанные сгрузила перед акулой. Честно, в меня уже не лезло сладкое.

— Это — чтобы я ушла? — с тоской в голосе спросила акула. — Поменялась с вашим другом?

Не остались незамеченными этой странноватой девочкой наши возгласы и рукопожатия.

— Нет, — опровергла теорию заговора я. — Просто так. А жираф будет вон там сидеть.

Показала на столик слева от нас. Прежде он пустовал.

— Правда? — округлила рот и залилась краской, почти как красный карп, Шуфэн. — Вы меня не прогоните?

— Нет! — веско рявкнули бык и бегемот.

— Мы — вместе, — заверила я потрясенную акулу. — И теперь нас стало больше. Хорошо же?

— Да! — порадовали эту ворону дружные детские голоса.

Вот бы все обучение прошло в таком же приподнятом духе.

На подъеме: дружба, сплоченность, светлое будущее (в стране же правит Коммунистическая партия Китая) мы все так увлеклись, что звук падения прозвучал, словно гром среди ясного неба.

— Сюй Вэйлань? — подбежала к упавшей грымза Дун. — Ты в порядке? Как ты упала?

Ну просто учитель года! Ладно, дети увлеклись, а вы-то, старшие, куда смотрели?

— Толкну-ули, — сквозь слезы лепечет клубничный леопард.

И тычет пальцем в сторону нашей компашки.

[1] 敏于事而慎于言(кит). [Mǐn yú shì ér shèn yú yán] — Быстр (эффективен) в делах, но осторожен в речах.

Глава 24

Первая реакция — сардонический смех. И полуоборот к черному «пятну» камеры в верхнем углу класса, под белым потолком. Может, кого-то и напрягает постоянное нахождение под объективом механического «глаза». Хотя малыши, скорее всего, и не догадываются о назначении прибора. Висит себе и висит какая-то штуковина. Мне же после месяцев на съемочной площадке соседство камер привычно. И даже добавляет спокойствия.

Однажды именно камера помогла выяснить немаловажную деталь. Теперь, похоже, снова…

Смех мой резко оборвался. Устройство не «красноглазило». В данной модели есть маленькая лампочка. Она горит красным, когда прибор включен.

Камера не вела запись. Совпадение? Умысел? Но чего ради? Солнышки «обнулили», процесс перевода из группы в группу на этой неделе завершен. Или нет?

— Кто тебя толкнул? — задает наводящий вопрос «следователь» Дун.

Клубничка вроде как мнется. Ее розовейшество уже подняли с пола, отряхнули, осмотрели на наличие повреждений. Их не обнаруживается, даже пятен на «шкурке» не добавилось. Полы в садике держат в чистоте.

— Учитель Дун, а что с видеокамерой? — спрашиваю.

Не думаю, что у кого-то тут возникнут вопросы, откуда я такие слова знаю. А «видеокамера» и впрямь словечко заковыристое. Там целый комплект иероглифов, вместе образующих примерно такое значение: образ (изображение) снимать (впитывать) машина (прибор).

— Неполадки, — поджимает губы бородавочник.

— И давно? — добавляю во взгляд и голос немного от давящего присутствия иномирного существа.

Киры Вороновой, в смысле.

Грымза Дун предпочитает сделать вид, что не расслышала. Настаивать можно, но нежелательно. Допрос учителя учеником — верх неуважения. Учитель же спешно отводит взгляд. И переключает общее внимание.

— Маленький леопард, — иногда эти странные взрослые на полном серьезе обращаются к нам по зверским прозвищам. — Кто тебя толкнул?

Я же обвожу взглядом детей. На лицах непонимание и удивление. Где больше, где меньше. Новенькая девочка, представившаяся куницей (одна из подпевал Вэйлань), становится за спину мальчика-шкафчика. Он же — слон. Парень выбрал животное идеально, я считаю.

— Она! — решается на обвинение Сюй Вэйлань. — Ворона. Злая!

Ложное, без всяких сомнений. Осталась сущая ерунда: доказать клевету с учетом нефурычащего видеонаблюдения.

— Чушь, — с царственным (надеюсь) видом ответила я.

И снова осмотрела «зрительский зал». Клубничка уставилась на грымзу Дун, уперла руки в боки. Куница за надежным заслоном. Лицо у (за)слона, что тот кирпич. Нечитаемое. Подсказок и