или промышленный шпионаж имеет место быть, а то и вовсе хищение с моих оружейных. Хотя, стоп. Начать наезд мне стоит потоньше. В неразберихе борьбы с заговорщиками мы могли и сами в столицу поставить МБК в нашей комплектации, в которую входят и ракетницы с необычными зарядами. Там тогда не понять, что происходило, всё наспех и в крик, и крайних мне сложно будет найти, но одно несомненно радует – сегодня моё оружие на моей стороне.
– Готовность. Начинаем удалять охрану и надсмотрщиков. Уборщики – в коридор.
Двое бойцов в невзрачных халатах подхватили хозяйственный инвентарь и пошли замывать следы гостей в коридорах. Мало того, что каждый из них наверняка одной лишь шваброй, а то и вовсе без неё, человека за пару секунд жизни лишить может, у них ещё и специнструмента под халатами в достатке.
– Номер раз – чисто, – услышали все мы сообщение по рации, включённой Обдориным на полную громкость.
– Номер два – чисто. Секунду, – раздался отчётливо слышный хлопок, – Теперь точно чисто. К нему девица шла, не из местных.
– Коридоры помыты. Оба входа контролируем, – доложили полотёры.
– Начинаем! – выдохнул Обдорин, первым бросаясь к выходу из нашего помещения, – Время пошло!
* * *
Ресторан Le Pre Catelan, Булонский лес, Париж.
– Монсеньор…
– Тс-с, Бенуа. Даже у стен есть уши. Месье достаточно.
– Вы, как всегда правы, но прошу меня простить, волнуюсь.
– Как ваши дела?
– Я сказал, где буду обедать. Как только появятся новости из России, мне сразу позвонят. Пока всё идёт по плану. Наши люди уже во дворце и в ближайший час – другой мы рассчитываем получить подпись Рюмина под отречением. Дальше события пойдут по одному из двух вариантов, но, как вы гениально предсказали – они оба нас устраивают.
– Есть ещё и третий вариант, но ни я, ни ты в него не верим, – хохотнул высокий сухой мужчина, с прямо таки выдающимся носом – худым, с горбинкой и несоразмерно большим для его лица, – Это то, что Михаил сможет стать русским Императором.
– Как я понимаю, Францию больше всего устроит Антон Рюмин?
– Да, было бы неплохо. В этом случае на двух стульях ему никак не усидеть, и тогда власть в Германии перейдёт в руки наших сторонников. Мы готовы их поддержать финансами. Пусть это и дорого, но всё имеет свою цену. Германия в добрых соседях, предпочитающая франки в качестве денег для торговли между нашими странами, очень быстро окупит любые затраты.
– А в чём прелесть маловероятного восхождения на трон князя Бережкова?
– Это даст нам время и территорию для манёвра. Взойти на трон – это не так просто. Потребуются годы, чтобы там сесть прочно. Пока князь не укрепился в Японии, мы можем попытаться вернуть её нашим союзным Кланам, а заодно, в возникшей чехарде никто и не заметит, как Персия оттяпает себе все земли до Урала. Понятно, что без трудностей у них ничего не получится, но чем это не повод, чтобы продать им всё наше старое оружие, и даже часть нового, а заодно привить Азии зависимость от франка. России, в случае смены власти, года три, а то и больше, будет не до военных действий.
– Месье, моё скудоумие позволяет мне понять нашу выгоду с Германией, но для чего нам нужны другие войны, в которых Франция не участвует, а значит и особых выгод не получает?
– Мой юный друг, – лучился монсеньор улыбкой, вызывавшей на его лице сложную сеточку морщин, – Тебе бы стоило лучше учить историю. Причём, не просто историю, а историю экономическую. К сожалению, единственное место во всей Франции, где преподают этот предмет – Сорбонна. Но так и быть, я поведаю тебе о некоторых исторических моментах с точки зрения экономики.
Несмотря на принятый духовный сан, монсеньор никогда не отказывал себе в маленьких житейских радостях. Вот и сейчас, он взял небольшую паузу, чтобы оценить вкус устриц с соусом грибиче и запил их немаленьким бокалом превосходного коллекционного вина, которым так славятся винные подвалы этого ресторана.
– Два века назад была такая страна – США. В обычной разговорной речи наши предки именовали её просто – Америка. Ничего плохого о её ранней истории сказать не могу. Росла мощная индустриальная держава, имеющая полный спектр собственной промышленности. Но скоро американцы поняли, что самый важный вид товара, а заодно и самая перспективная отрасль промышленности – это печатание денег. Пропагандистский предлог нашли быстро – Америка стала нести всему миру демократические ценности. Не спрашивай меня, друг мой, что они из себя представляют, как по мне, так это был самый натуральный бред, в который сами же американцы не верили. Под этот жупел Америка принуждала всех пользоваться её долларами. Было изобретено много способов, в том числе разные организации и банки, охотно дающие кредиты уже не только частным лицам и организациям, а сразу – государствам. Редко какая страна не имела государственный долг в долларах в учреждённом американцами банке. Что интересно – стоило доллару чуть обозначить падение, как Америка тут же развязывала где-нибудь войну, зачастую чисто под придуманным предлогом, и снова начинала вливать свои доллары в политику и экономику других стран. Если тебе интересно знать моё мнение по поводу одной из самых важных причин, по которой разразилась Третья Мировая Война – то это доллар. Америка, в конце концов заигралась и накопила такой долг, что все американцам пришлось бы лет двести бесплатно работать, чтобы его отдать. Отдавать, естественно, никто из них ничего не хотел, а коалиция кредиторов оказалась чересчур сильна. Взаимные угрозы и попытки давления вскоре достигли точки кипения и хватило ничтожной причины, чтобы перегретый котёл взорвался.
– Вы полагаете, что мы идём по тому же пути?
– Вовсе нет. У нас нет перегруженности мира людьми и промышленностью. Аналитики утверждают, что американская модель «демократии» позволит лет сто вполне безопасно торговать франками, если мы сможем активно пользоваться всеми инструментами политики и пропаганды, а заодно, не дадим подняться нашим самым опасным соседям – России и Германии. Этот мир и не заметит, как мы его купим за фантики, нарисованные на бумаге.
– Но они же ничем не обеспечены?
– Бенуа, не разочаровывай меня, – монсеньор вытер салфеткой соус, грозивший скатится с губ на его ухоженную бородку, – Мы с тобой – часть той системы, которая обеспечит Франции её будущее. Иногда мне кажется, что мы в чём-то сродни Богу. Как перст божий указывает путь и решает судьбы, так и мы. Ты же сам понимаешь, что во время выстрела достаточно лёгкого щелчка пальцем по