Совсем скоро настроение кардинально изменилось. Из фатерлянда еще шли письма от родных с просьбами подыскать и выслать русскую шубку, отрез материи, туфельки, население Германии еще верило геббельсовской пропаганде, которая изображала войну с СССР в виде легкой прогулки с одними сплошными победами. Но с фронта уже доносилось: какие вам шубки и отрезы?! Нас здесь убивают! Мы не знаем, доживем ли до завтра!
Минуло всего два месяца войны и уже приходилось гнать пехоту в атаки пулеметами. Нет, это не про наши заградотряды:
«В числе документов, захваченных нашими частями на Западном направлении фронта, обнаружен дневник немецкого военное священника Эриха Никеля. Автор не лишён наблюдательности. Приводим некоторые выдержки из дневника:
…5 июля. Опять поход всю ночь. Настроение, так же, как и питание, очень плохое.
14 июля. Русские истребили целую роту (199 человек).
16 июля. Обеда не было.
17 июля. Русские предприняли стремительную и сильную атаку. Мы понесли большие потери. У русских хорошее оружие. Нам не хватает превосходства в воздухе.
3 августа. В час ночи мы отступили. Потери. С 12 часов сильный артиллерийский огонь. Кажется, что плотина, у которой мы окопались, взлетит на воздух. Просто чудо, что я ещё жив.
17 августа. Солдаты потеряли бравый вид. Лица измятые, изнурённые. Дисциплина ослабла. Стрелки нехотя идут в атаку.
27 августа. Страшный, незабываемый день… Для воодушевления солдат, не желающих идти в атаку, пустили в ход пулемёты. Я и раньше слыхал нечто подобное, но не хотел верить этому. Значит, это правда.»
И это как раз во время Смоленского сражения, и именно там, где наши потери в 10 раз превышали немецкие, как утверждает господин Исаев. Может и наши солдаты под Смоленском в атаки ходили под пулеметами заградотрядов?
Но в вермахте была еще одна проблема, о которой забыли потом немецкие мемуаристы, описывая сплошь фронтовое братство, царившее в германской армии:
«Одна наша часть захватила в числе прочих документов дневник австрийского капитана Генриха Клипперта — командира немецкого противотанкового дивизиона. Воспроизводим некоторые выдержки из дневника:
„25 февраля. Майор Депигард разыгрывает из себя фюрера, чтобы возвышаться над австрийцами. Он смешивает с грязью всё австрийское.
8 марта. Встретил майора Анакера. Анакер говорит, что о назначении австрийцев па должности командира батальона и выше не может быть и речи. Это портит кровь. Каждый австриец чувствует себя в Австрии и в армии, как бесправный житель колоний.
23 марта. Майор Мангер говорит, что немцы угнетают всех австрийцев. Из Берлина приказано заменить весь австрийский офицерский корпус господами из империи.
3 июля. Майор Дейнгард в присутствии нижних чинов и унтер-офицера грубо ругал австрийских офицеров. Он орал: „Вечно эти вялые, тупоумные австрийцы…“ Неужели мы, австрийцы, не лучше собак если с нами осмеливаются так обращаться?
14 августа. Немецкие офицеры обращаются с австрийцами, как с неграми. Я не могу больше выдержать этого и продолжать такую жизнь, полную унижений.
18 августа. Меня третируют на каждом шагу. Мне явно не доверяют…“»
* * *
И это отношение в вермахте к австрийцам, тем же немцам, по сути, сам Гитлер — австриец. Между же союзниками, немцами и венграми, румынами, финнами, итальянцами, отношения были такими, что командование с большим трудом удерживало их на грани мордобоя, не давая перейти в перестрелку.
А эти факты свидетельствуют о том, что само командование вермахта было очень далеко от того, чтобы считать его военными:
«В боях на Северо-Западном направлении фронта наши части захватили различные штабные документы немецкой армии. В приказах, циркулярах и донесениях говорится о трудностях, которые испытывают германские войска на Восточном фронте. Главный квартирмейстер германской армии пишет в одном из циркуляров: „Учитывая, что необходимо экономить имеющиеся в крайне ограниченном количестве консервы, части обязаны всеми мерами изыскивать продовольствие на месте“… Командир 126 немецкой дивизии в своём приказе с циничной откровенностью, на которую способны фашистские мародёры, поучает офицеров: „Первой заповедью каждой воинской части должно быть — жить за счёт занятой страны“…»
Даже не поощрение грабежей и мародерства, а прямые приказы. Для любого военного человека это что-то запредельное. Любой командир знает, что если разрешить солдатам даже по трупам противника шарить в поисках часов и снимать с них сапоги, то в самое короткое время вместо боевого подразделения у него в подчинении окажется шайка, абсолютно не пригодная к выполнению каких-либо серьезных задач. А тут — прямые приказы грабить мирное население.
А уж такое совсем для военного человека дико:
«В бывшем доме отдыха Ленсовета в Каменке немцы устроили офицерский притон. Колхозникам артели „Объединение“ было предложено выделить в притон 6 девушек. Узнав о том, какая участь их ожидает, все девушки скрылись в лесу. Нагрянувшие в деревню фашисты не нашли ни одной женщины. Тогда немцы схватили пять колхозников и расстреляли их, а деревню сожгли.»
«Идеальная машина блицкрига» с каким-то «золотым сечением». Только абсолютный шпак, сочиняющий исследования, очищенные от идеологии, как выражается А. Исаев, может допустить мысль, что эта «идеальная машина» могла на равных воевать с дисциплинированной Красной Армией, в которой даже на территории врага, даже в отношении наших бойцов, потерявших от рук фашистов своих близких, мера наказания за подобные вещи была одна — расстрел. По-другому быть не должно, иначе в армейских частях командовать будут не офицеры, а вожаки банд мародеров и насильников, там никакой воинской дисциплины быть не может по определению.
Я затрудняюсь назвать причину, по которой само немецкое командование своими приказами начало разлагать свою же армию, опустив ее до состояния каких-то ландскнехтов средневековья, славившихся умением грабить и разбегавшихся при более-менее серьезном боестолкновении. Традиции? Да вроде в Первую мировую германская армия этим не отличалась, в ней была дисциплина вполне на уровне. И расовая теория здесь ни причем, даже в британских колониальных войсках, вполне себе расистских, такого не было.
Да, были указания самого Гитлера для военных о соответствующем отношении к мирному населению и пленным. Этот припадочный бывший ефрейтор имел представление об армии именно ефрейтора. Но высший командный состав немецкой армии обязан был этому воспротивиться, любой военный, тем более кадровый, обязан знать, что армия, в которой даже не поощряются, а только допускаются такие вещи в самый короткий срок растеряет боевые качества и дисциплинированные войска противника будут ее бить. Ничего не поможет, ни какая-то супер-тактика, ни оружие-вундервафли, её просто будут бить. И в атаку такие войска можно будем поднять