Но на этом мы не остановились. Весной 42го стали делать и конструкции бронеплит с пространственными внутренними перегородками - в пространстве между металлическими пластинами стали устанавливать под углом металлические планки, если смотреть с верхнего или нижнего торца, то между наружными пластинами получался набор треугольников. Эти планки заставляли пулю смещаться вбок - теперь ей приходилось проминать стеклопластик не только острым концом в направлении своего движения, но и боковой поверхностью в направлении, под углом в первоначальному движению - получался эдакий "рикошет", который к тому же происходил в сильновязком пространстве. Порой получалось, что пули торчали из бронепластины, не в силах преодолеть возросшее сопротивление преграды. Конечно, бронепластину при этом очень сильно дергало вбок, так что пришлось усилить ее крепление, но это ощутимо снизило ранения от высокоскоростных пуль. К этому времени мы увеличили размеры пластин до тридцати на двадцать сантиметров, чтобы перекрыть весь корпус по ширине. А некоторые бойцы навешивали еще и дополнительные композитные пластины, закрывавшие полосу в десять сантиметров вдоль передней поверхности туловища. Такие конструкции из двух плит удерживали и прямой выстрел из винтовки, при этом бойцы отделывались обширными синяками, даже без сломанных ребер или обширной контузии - большая площадь двух пористых каучуковых подкладок хорошо вбирали в себя импульс, полученный бронепластиной от пули. А к лету мы разработали уже третью систему станкового крепления - на поясницу надевался ремень с полужесткими вертикальными элементами, и уже на них крепились пластины - нагрузка переместилась с плеч на ноги, человек меньше уставал, ну а ноги мы тренировали как ничто другое - именно они были главным рабочим инструментом бойца.
Глядя на нас, немцы начали выпускать броники только по результатам провального для них лета 42го года - до этого пехота, конечно, использовала наши трофейные, делала что-то в мастерских, но на высшем политическом уровне они начали делать их только осенью. Если на низшем и среднем уровне у них было много вменяемых и толковых людей, то верхушка первые полтора года войны пребывала в каком-то вымышленном мире - успехи вскружили им голову и они были совершенно неадекватны изменившейся обстановке - они ее просто не хотели замечать, пока не потеряли Кенигсберг.
Конечно, этим мы подложили свинью Красной Армии - ну так пусть и сами шевелятся, тем более я помню, что уже в Сталинградской битве применялись кирасы. Так что адеквата там было гораздо больше. И поступить по-другому, придержав броники, я тоже не мог - только так, мелкими технологическими преимуществами, мы и могли выстоять первые два года, пока не научимся воевать крупными соединениями и пока не выйдем на массовое производство тяжелого вооружения.
ГЛАВА 22.
А проблему крупных соединений мы пока решили не форсировать. Стратегические наступления нам все-равно были недоступны из-за несовместимых весовых категорий - только глухая оборона, засады и рейды по тылам - а там отлично справляются и комбаты, координируя свои действия с соседями. Махновщина, но пока работало. Все, что мы пока сделали по результатам боев - это развернули одиннадцать наиболее успешных батальонов в полки с соответствующим повышением званий и дожностей. А высшие командиры РККА, кто не захотел или опасался возвращаться на большую землю, занимались обеспечением боевой и тыловой подготовки - проверить чистоту полов или наличие запасов на вещевом складе они вполне могли. Тем и занимались, оставив даже обучение наших войск нашим же специалистам - они обучали тому, что было нужно нам и в наших условиях. Крупные соединения под единым командиром нам все-равно потребуются, вот только командир должен быть грамотным, приученным к нашему способу войны - протискивание через слабые направления, окружение и последующее отбитие деблокирующих атак, контратаки, нападения на колонны.
Естественно, все это подкреплялось мощными грузовыми потоками на вездеходах и транспортных самолетах. Комбаты хотя и координировали действия между собой, но не всегда успешно - мешали недостаток владения обстановкой, а то и просто амбиции - все прошли уже не один десяток боев, поэтому далеко не всегда могли обуздать свое эго и начать выполнять задачи, которые стояли перед соседями, когда были и другие, не менее вкусные задачи.
А сил батальонов хватало не всегда - мы не могли окружить например полк, не говоря о дивизии - только поставить заслон на каком-то направлении, чтобы перенаправить крупное соединение немцев в другую сторону. Справедливости ради надо отметить, что и такой карамболь сильно трепал немцев - батальоны занимали несколько взаимосвязанных оборонительных позиций на направлениях наиболее удобного движения, и немецкая часть, словно шар от бортов, отскакивала от очередной позиции, чтобы через некоторое время упереться в следующую и отскочить уже от нее, и так, пройдя по касательной к нашим позициям несколько раз, в конце концов вырывалась из частичного окружения, как правило уже без тяжелого вооружения и с большими потерями, но все-равно не уничтоженная полностью. При наличии у нас общего командования даже уровня полка дивизия скорее всего просто не вышла бы к своим - достаточно было перекрыть еще пару-тройку направлений - и все - она бы так и тыкалась в нашу оборону, пока бы не закончилась. И только отсутствие координации, которой все должны подчиняться, позволяло им вырываться.
Подчинение частей одному командиру позволяет быстрее реагировать на ситуацию. В этом случае части просто исполняют приказ своего командования. Если бы какие-то части подчинялись другому командиру, пришлось бы посылать тому запрос на исполнение приказа его частям, тот командир должен был бы вникнуть в "чужую" ситуацию, за которой он вообще-то не особо следит - своих дел хватает, и если приказ не противоречит его целям - приказать исполнить его, а если противоречит - тогда мог и не приказать - и тогда бы пришлось образаться в более высокие инстанции - а это снова время. Ведь почему отдельный командир не из той же иерархии не исполнит чужой приказ ? Потому что у него есть свои цели и задачи, приказы, отданные его командованием. Вот для чего и нужны были крупные части под единым коандованием - у мелких просто не хватало сил для того уровня операций, на который мы сейчас выходили. И ускорить процессы мы никак не могли - оставалось ждать, пока командиры вырастут сами, мы лишь слегка подталкивали этот процесс, когда отдельным успешным командирам ставили задачи, которые чуть превышали их уровень, одновременно придавая им какие-то средства усиления, в том числе и по их запросам - и смотрели - и как он спланирует, и как справится, с задачей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});