гепарда Альвис оказался рядом с ней. С не меньшей силой он схватил её за локоть и притянул к себе. Движение вышло резким, хватка его пальцев была обжигающей.
– Какого чёрта ты до сих пор здесь стоишь?
– Пустите! – запротестовала Бонни, но Альвис не отпускал её руки.
– Идём! Я нашёл укрытие!
– А где Ник? Он там? – испуганно переспросила Морган.
– Нет, найдём его позже, идём же! – прокричал Альвис, но Бонни дёрнула рукой, пытаясь освободиться.
– Я сама могу идти!
К беспощадному плотному ливню добавился крупный, чудовищный град. Отпустив руку Морган, правитель приподнял девушку за бёдра, взвалил её себе на плечо и понёс куда-то сквозь заросли.
– Так будет быстрее!
– Эй! – под отчаянные, полные смятения выкрики Бонни Альвис с удивительной ловкостью пробирался вперёд вопреки свирепой непогоде.
– Пустите! Я вполне способна идти сама!
Альвис подошёл к каменному своду скальной пещеры и, только войдя внутрь, опустил Бонни на землю.
– Переждём грозу здесь, – командным тоном произнёс он.
– Но…
– И не смей мне перечить, – правитель оборвал всякие попытки Морган сказать что-либо наперекор и старался не замечать того, как мокрая одежда облегала хрупкое тело девушки, и того, что румянец, выступивший на её щеках, делал её ещё более привлекательной. Бонни с тяжёлым сердцем села на камень, что находился в глубине пещеры. «Как же там Ник и остальные?» – вздохнула она.
– Ты в порядке? Не замёрзла? – голос правителя прозвучал так необыкновенно мягко, будто и не было в нём никогда дерзкого приказного тона, но Бонни не верила в его искренность.
Дрожа от холода, она грубо ответила сквозь зубы:
– Вот только не нужно здесь играть в добродетеля.
Отведя взгляд от бушующей стихии за пределами пещеры, Морган посмотрела на пол и вскрикнула от ужаса:
– Скорпион!
– Так сильно меня ненавидишь? – усмехнулся Альвис.
– Там скорпион! У Ваших ног! – повторила Бонни, инстинктивно отходя назад.
В ту же секунду жало скорпиона вонзилось в ногу правителя, и он содрогнулся от болезненного укуса.
– Проклятье!
Выкрикивая ругательства, Альвис поддел паукообразного носком обуви и вышвырнул его под дождь. Правитель закатал свои брюки, оголив щиколотку, и Бонни невольно поёжилась, глядя на его ногу. Место укуса вздулось и покраснело. На глазах у растерянной девушки, Альвис вынул из кармана перочинный нож и, стиснув зубы, полоснул им по своей ноге. Кровь полилась потоком, Бонни закричала:
– Какой кошмар. Что Вы делаете?
– Выпускаю яд вместе с кровью, – холодно ответил Альвис. – Есть идеи получше?
Поборов приступ накатившей тошноты, Бонни, стараясь не смотреть на рану, спросила:
– Где Феликс, Ник, стражники? Может, у них есть какие-то лекарства?
– Ром лучше любого лекарства, – Альвис потянулся к карману брюк, откуда заметно выпирала фляжка.
– Как можно так наплевательски относиться к своему здоровью?! – воскликнула Морган.
– Почему бы и нет? – правитель сел на пол и сделал несколько глотков из горла фляжки, а затем протянул её Бонни. – Выпьешь со мной?
Морган поморщилась и резко ответила:
– Нет уж, спасибо.
Альвис выпил ещё немного рома и, облокотившись о стену пещеры, прикрыл глаза.
– Правитель? – с беспокойством окликнула его Морган.
«Не хватало еще, чтобы он умер от укуса и меня обвинили в его смерти». Судорога прошлась по телу Альвиса. Из раны продолжала сочиться кровь, и его глаза были по-прежнему закрыты. Бонни поняла, что не может больше бездействовать. Она выглянула из пещеры и, стараясь перекричать грозу, стала звать на помощь.
– Эй, кто-нибудь! Помогите!
Спустя несколько минут безответных призывов о помощи, Бонни сорвала голос и растерянно повернулась к правителю. «Что же делать? Как ему помочь?» – в душе нарастала паника.
– Чего раскричалась, Морган? – вдруг произнёс Альвис, и сердце девушки волнительно забилось.
«Живой!»
– Нужно что-то делать. Кровь из раны идёт без остановки…
Как всегда хладнокровный, но такой уязвимый в данный момент, Альвис даже не взглянул на свою рану. Его глаза не отрывались от глаз Бонни, цепляясь за её взгляд, как за спасительную нить, связывающую его с жизнью.
– Нужно чем-то перевязать рану, пока не пришла помощь, – повторила Морган.
– Я сам не в силах, если только ты мне поможешь, Бонни, – со странной интонацией в голосе проговорил правитель.
Нежность, с которой было произнесено её имя, заставила девушку смягчиться. «Он впервые назвал меня по имени. Это так обыкновенно, но из его уст так необъяснимо приятно». Бонни вернула взгляд на побледневшего мужчину. «Какую невыносимую боль он, должно быть, испытывает». Бонни сорвала с себя часть одежды, готовя кусок ткани для перевязки.
– Скажу это сейчас, пока мне не стало хуже, – обратился к ней Альвис. – Не вздумай пытаться бежать. Даже раненый, я бегаю быстрее.
Бонни мягко улыбнулась.
– Не сомневаюсь.
– Да и ты не так глупа, чтобы бежать. Ты и я – мы нужны друг другу. Ты вернёшь мне камень, я возьму тебя на ковчег, – Альвис снова прикрыл глаза.
Жгучая боль на месте укуса, беспрестанная, пронизывающая, изнуряющая, мучила его всё больше. Бонни омыла его рану оставшимся ромом и аккуратно стала перевязывать ногу. Чувствуя, что его сознание помутняется, а тело охватывает жар, правитель изо всех сил старался сосредоточить своё внимание на происходящем. «Наверное, у меня начинается бред. Движения её рук кажутся мне такими нежными и ласковыми. А её бездонные глаза цвета морской волны… Я бы смотрел в них вечно», – мысленно улыбался он. «Он весь горит. Нужно что-то делать…» – поборов затаённое волнение, Бонни позволила себе снять с мужчины кожаный плащ и рубашку. Плащ она расстелила на полу промокшей стороной наружу, а из рубашки соорудила подобие подушки.
– Давайте переместимся сюда. Потихоньку, осторожно… – мягко командовала она.
Сквозь пелену беспамятства Альвис безоговорочно выполнил её просьбу и лег на подготовленное место. «Вот так ему будет определённо лучше…» – решила Бонни. Погрузившись в полузабытье, правитель повторял:
– Я нашёл его, я раскрыл его силу! Фрэнк! Я прошу тебя, отдай его мне! Итафенит, мой камень! В нём вся моя жизнь! Нужно увезти его с острова, иначе всё погибнет! Исчезнет камень – погибну и я! Бонни! Нет! Не позволь им забрать у меня камень! Без него я умру!
Отчаяние в его голосе проникало в самое сердце Морган ответным переживанием: «Похоже, этот камень неимоверно важен для него и действительно стоит жизни». Ворочаясь и вздрагивая от приступов боли, сопровождаемых кошмарами, Альвис наконец забылся тяжёлым сном. Лунная ночь накрыла джунгли, словно одеялом, расшитым серебром. Гроза постепенно утихала. Морган, измученная событиями прошедшего дня, прилегла на краешек расстеленного плаща рядом со спящим правителем. Охраняя его сон, Бонни поймала себя на мысли, что разглядывает его лицо. «Какие у него красивые черты лица. Тонкий, прямой нос. Такие