Читать интересную книгу Жрецы Марса (ЛП) - Грэм Макнилл

— Ты не собираешься возвращаться, так?

Робаут покачал головой. — Нет, не собираюсь.

— И когда собирался сказать мне?

— Думаю я только что сделал это.

— А что насчёт "Ренарда"?

— Ему потребуется хороший капитан. И мне приходит на ум только один человек, которому я могу его доверить.

Эмиль сделал несколько глотков амасека и покачал головой. — Ему нужен ты за штурвалом, Робаут. Ты его капитан, а не я. Чёрт, да я просто проиграю его в большой ставке в рыцарей и плутов.

— Если ты проиграешь мой корабль в карты, то я вернусь из-за пределов галактики и лично пристрелю тебя.

— Вот видишь, ты не можешь нас оставить, — ответил Эмиль, допил амасек и направился на мостик. Он остановился у двери и повернулся к Робауту, на его лице читалась неуверенность, словно он собирался что-то сказать, но сомневался стоит ли.

— В чём дело? — спросил Робаут.

— Да так ничего. Просто у Гидеона был кошмар.

Гидеон Тивель был астропатом "Ренарда", похожим на привидение человеком, который редко присоединялся к остальным для еды или отдыха. Он проводил большую часть времени в одиночестве в уединённой палате хора, изучая онейрокритику или блуждая по пустым залам верхних палуб. Для него даже просто заговорить с одним из членов экипажа было из ряда вон выходящим событием.

— Он рассказал подробности?

— Не совсем. Только то, что он был плохим. Ты помнишь прошлый раз, когда Гидеон видел кошмар?

Робаут помнил. — Во время перелёта между Джоурой и Ладаном. В ночь перед тем, как мы вошли в варп, и тот сумасшедший псайкер съехал с катушек и едва не прикончил нас всех. Ты об этом?

— Возможно, твоё желание уйти не стоит того, чтобы нас всех убили?

— Закрой дверь с другой стороны, — резко сказал Робаут.

Когда Эмиль ушёл, он положил голову на руки и придвинул компас астронавигации. Робаут снова постучал по стеклу, на этот раз сильнее, и странное чувство неизбежности охватило его, когда он посмотрел на стрелку.

С тех пор как они вошли в систему стрелка не двигалась.

Её курс и направление безошибочно указывали на центр Шрама Ореола.

МИКРОКОНТЕНТ 18

Шрам Ореола. Никто не знал, как он появился, кладбище быстро состарившихся звёзд и зона адских гравитационных штормов, которые искривили местное пространство-время на несколько порядков. Навигаторы, которые приближались слишком близко к Шраму с открытым третьим глазом, мгновенно умирали, их сердца останавливались между ударами. Астропаты, пойманные в нунцио трансе, сходили с ума, они кричали и царапали черепа, словно желая вырвать невообразимые ужасы.

Даже те, кто смотрел смертными глазами, начинали видеть странные вещи в измученных глубинах Шрама. Способные в мгновение ока превратить целые планеты в песчинку размером с молекулу гравитационные силы искажали и искривляли распространение света и времени с бездумным и случайным пренебрежением к причинно-следственным связям.

Приближаясь к ране на границе Империума, корабль должен был отключить всё, что выходило за пределы восприятия смертных органов чувств, но опасность всё равно сохранялась. "Сперанца" остановилась в трёх астрономических единицах от аномалии, и Сайиксеку пришлось увеличить мощность двигателя, чтобы рыскающие щупальца гравитации не затянули их в объятия Шрама.

Безумная пена релятивистки сталкивающегося света и времени нарисовала мрачную картину на дальней стене мостика "Сперанцы". Казалось, что раскинувшееся вдоль командной палубы энтоптическое изображение безбрежных и невероятно бурных пучин Шрама Ореола издевалось над собравшимися магосами, словно предлагая им попытаться объяснить происходящее или рискнуть проложить курс. На границах Шрама кружились гиперплотные потоки газов, способные пронзить линейный корабль, как горячий провод тонкий пластек. Клубившиеся облака искривлённого света напоминали щупальца какого-то глубоководного головоногого моллюска, охотящегося за добычей.

Цвета бурлили и ежесекундно и непредсказуемо изменяли электромагнитные волны, вихри искажённой гравитации выбрасывали изображения умирающих звёзд и каскадные потоки частиц рождения тех же самых звёзд. Свет от одной и той же звезды регистрировался снова и снова. Похоже, что мучительно искривлённый невообразимыми гравитационными силами свет прокатывался сквозь пространство-время несколькими волнами. Цифровые галлюцинации астрономического безумия вспыхивали, пропадая и появляясь, пока протестующие проецирующие машины изо всех сил пытались воспроизвести невероятную область пространства перед ними.

— Что это? — спросил Котов, когда очередное призрачное изображение замерцало на обзорном экране.

Магос Блейлок мгновенно синхронизировал своё зрение с той точкой, куда смотрел Котов, но изображение уже исчезло.

— Что вы видели, архимагос? — спросил он.

— Космический корабль. Я видел космический корабль. В Шраме.

— Невозможно, — заявил Азурамаджелли, его каркасное тело передёрнулось от раздражения. — Наши корабли — единственные суда здесь на миллионы километров.

— Я видел там корабль, — не согласился Котов. — Один из наших. "Кардинал Борас".

— Эхо будущего, — объяснила Галатея. — Гравитационные силы отбрасывают назад отражения света и пространства-времени, которые ещё только должны достигнуть нас. То, что вы увидели, скорее всего, след флота, который появится, когда мы войдём в Шрам.

Котов ничего не ответил, не до конца неуверенный в том, что видел, но и не желавший распространяться об этом.

Множество дистанционно-управляемых дронов уже направили к внешним границам Шрама Ореола. Некоторые с сервиторами на борту, другие со схваченными скитариями чернорабочими из палубных команд, и выводы, похоже, подтверждали гипотезу Галатеи.

Во всех случаях результат оказался одинаковым: небольшие корабли были раздавлены или разорваны на части считанные секунды спустя после пересечения произвольной линии, которая соответствовала краю аномалии. Биометрические данные экипажа возвращались на "Сперанцу", но не сообщали ничего, что отличалось бы от изменчивых показаний, обработанных инфомашинами: давления, высокой температуры и света за пределами измерений.

Единственным значимым открытием, за которое заплатили жизнями внедрённых экипажей, стало дикое искажение хронометрии, позволяющее предположить, что внутри Шрама Ореола само время сжималось и растягивалось гравитационными аномалиями.

— Восхитительно, не так ли? — спросила Галатея, покачиваясь то вперёд, то назад на паланкине возле командного трона Котова. — Больше четырёх тысяч лет исследований и сбора данных и всё равно мы знаем только часть его тайн.

— Не слишком обнадёживающее, учитывая, что вы должны провести нас на ту сторону, — ответил Котов, призрак заднего мозга которого находился в ноосферной сети "Сперанцы", а основное сознание оставалось на командной палубе. Прикосновение Галатеи ощущалось по всему ковчегу, миллионы разветвлявшихся нитей мерцающего света протянулись и разошлись по всем критично важным сетям судна. Ненавязчиво, но достаточно близко к системам жизнеобеспечения, средствам управления двигателем и силой тяжести, чтобы гарантировать, что архимагос не осмелится предпринять враждебные шаги.

— Пересекая лабиринт достаточно знать правильный путь, а не всё вокруг, — сказала Галатея. — Не бойтесь, архимагос, мы проведём ваш корабль по лабиринту, но это не будет лёгкой прогулкой. Вам следует приготовиться к потерям, прежде чем мы окажемся на той стороне.

Магос Криптаэстрекс посмотрел на неё, большое прямоугольное тело логиста напряглось, когда он повёл многочисленными серво-руками и манипуляторами. Скорее технопровидец, чем высокопоставленный магос, Криптаэстрекс был жестоким и прямым жрецом, который не боялся испачкать руки во внутренностях корабля.

Как и остальные старшие магосы он пришёл в ужас от сделки с дьяволом, которую Котов заключил с Галатеей. Сильнее чем кто-либо — даже сам Котов — Криптаэстрекс обладал глубокой связью с внутренними механизмами ковчега, и это он проверил ключевые системы и убедил остальных, что у архимагоса не оставалось выбора, кроме как позволить Галатее фактически захватить корабль.

— Невозможно достичь ничего важного без потерь, — произнёс Котов. — Всех тех, чьи жизни принесут в жертву во время поиска знаний, будут помнить.

— Вы правы, — усмехнулась Галатея. — Механикус никогда ничего не удаляют. Если бы вы знали насколько это верно, то поняли бы какими слепцами стали, как поработили себя своими же руками и отсутствием видения. Истина повсюду вокруг вас, но вы не видите её, потому что забыли, как сомневаться.

— О чём вы говорите? — удивился Котов. — Поиск нового знания — главная догма Адептус Механикус.