из кармана кожаный мешочек и вытряхнул на стеклянный прилавок два камня. Шестнадцатикаратный «Панцирь» и пятикаратный «Кокон». Глядя на это богатство Мартьян Ярославович больше не обманывался на их счёт и полагал, что перед ним самые настоящие бриллианты. Я уже продал ему два камня. И вот опять. Причём один из них весьма крупный.
Видя задумчивость лавочника, я указал на «Лжекамень» лежащий под стеклом, недвусмысленно предлагая проверить законность нахождения у меня этих камней. Торговцу, с одной стороны не хотелось обижать меня недоверием, но с другой, никакого желания оказаться в роли скупщика краденного. Я ободряюще улыбнулся, демонстрируя свою готовность к проверке.
— Вот мне всё же интересно, молодой человек, с кем меня свела судьба? — когда с вопросами было покончено, поинтересовался Абрамов.
— С человеком которому выпала невероятная удача вырваться из мрака к свету и найти вот это богатство, — ответил я, повременив снимать кольцо с камнем.
Мартьян Ярославович, словно случайно, так же не избавился от украшения, всем своим видом давая понять, что по настоящему озабочен. Но я приметил, что ответом он всё же удовлетворён. Однако…
— Что-то не так? — решил всё же поинтересоваться я.
— Дело в том, что я не смогу выкупить эти камни. Слишком большая сумма, у меня сейчас попросту нет таких свободных средств.
— И не нужно.
— Опять хотите сделать обмен?
— В некотором роде. Вы ведь говорили, что у вас хорошие отношения с банком.
— Это так.
— Я вчера сдал экзамены и получил лицензию пилота. В этой связи желаю приобрести себе аэроплан. Но не абы какой, а «Альбатроса».
— Хм. А вы не мелочитесь, молодой человек. Насколько мне известно, на сегодняшний день это самый лучший и новейший аэроплан.
— И самый дорогой, — кивнув, подтвердил я. — Если я выложу за него всю требуемую сумму, то боюсь привлеку к себе излишнее внимание. А оно мне ни к чему.
Я по прежнему не снимал с пальца «Лжекамень». И делал это с умыслом, чтобы хозяин понимал, что я с ним искренен, и не держу за спиной кукиш. Ну и он, не спешил избавляться от украшения, как будто позабыл о нём.
— Но если я возьму кредит, то и вопросов никаких не возникнет, — продолжил я. — Однако, без надёжного поручителя никто мне сколь-нибудь крупную сумму не выдаст. Поэтому предлагаю вам оставить у себя эти камни, подписать со мной договор согласно которого в случае предъявления банком вам претензий, вы сможете воспользоваться ими для погашения задолженности перед кредитором. Если же я самостоятельно погашу долг, то вы либо вернёте мне камни, либо выплатите компенсацию деньгами, удержав при этом свой интерес.
— Ну что же. Давайте сначала поглядим, что мы имеем.
Лавочник ловко взвесил по очереди оба камня, произвёл нехитры подсчёт, и наконец озвучил вердикт.
— Сто три тысячи сто пятьдесят рублей.
— Ну вот, скажет, сто тысяч пойдут в качестве залога, а остальное как ваш интерес.
— Вы так легко разбрасываетесь деньгами. Мой интерес, интерес банка. Да вам этот «Альбатрос» золотым станет.
— Зато это не вызовет ко мне вопросов. А что до финансовых потерь. Слышали поговорку — легко пришло, легко ушло. Кто бы и при каких обстоятельствах не потерял эти камни, я их нашёл. Счастливый случай. И вместо того чтобы тупо проесть, я решил вложиться в своё будущее и обеспечить себя работой, которая мне нравится. По моему, куда лучше, чем пуститься во все тяжкие, а потом чесать в затылке, сожалея об упущенной возможности.
— Молодой человек, где вы растеряли свою седину, — разведя руками, произнёс Абрамов.
— Этот секрет я вам не раскрою, — подмигнул ему я.
— Хорошо. Я переговорю относительно кредита, и выступлю вашим поручителем. Ну и договор, само собой, мы составим. Скажем, я буду ожидать вас завтра.
— Вот и договорились. Мартьян Ярославович, а не скажете мне, есть ли у вас «Ключ»?
— Найдётся, — указав на пару камней в углу прозрачного прилавка, ответил он. — Только кроме «Ключа», вам понадобится ещё и ниша на замке.
— Как раз такой я и заказал.
— С вас девятьсот рублей, Фёдор Максимович, — извлекая камни, обозначил он.
Я без лишних разговоров полез за чековой книжкой. С кем другим подобная оплата не прошла бы. Но с Абрамовым нас уже слишком многое связывало, чтобы обижать друг друга подобным недоверием, или обманывать.
— До завтра, — снимая с пальца кольцо с «Лжекамнем», произнёс я.
— Фёдор Максимович, вы забыли бриллианты, — окликнул меня лавочник.
— Камни на своём месте, Мартьян Ярославович. Или я что-то не так понимаю, — вздёрнул я бровь.
— Нет. Вы всё понимаете правильно, — зардевшись от удовольствия, ответил хозяин.
Ну, а кому не понравится осознание того, что тебе просто верят, составление же договора считают простой формальностью. И нет, я не рисковал. Пусть мой ответ по поводу найденного богатства и был воспринят как правда, Мартьян Яковлевич сознавал, что выгода от дальнейшего сотрудничества со мной может многократно превысить возможность получить много, но единожды. И, к слову, я это уже успел доказать.
Покинув лавку, я отправился обходить мастерские, где размещал свои заказы. Приёмка всего изготовленного и доставка домой заняло весь остаток дня. Но в общем и целом я остался доволен. Даже визуально я видел, что всё выполнено с надлежащим тщанием, и сложностей при сборке возникнуть не должно.
— Помощь нужна будет, Фёдор Максимович? — кивнув на ящики, сложенные в дальнем углу комнаты подвала, поинтересовался Гаврила.
— Нет. Сам управлюсь, — покачав головой, отказался я.
Тот только пожал плечами, мол, хозяин барин, и направился на выход. За прошедшие пять дней, благодаря мази, примочкам и постоянным нагрузкам он уже вполне сносно научился обращаться с новым протезом. Пока кривится, всё же болячки ещё не зажили, но тем не менее на ногах держится уже куда уверенней. Вот и сейчас помог спустить очередную партию доставленного заказа.
— Гаврила, — окликнул я его.
— Да, — обернулся он.
— Я сегодня договорился насчёт кредита. Завтра иду в банк, оформлять документы. Будет у нас «Альбатрос». Так что, готовься, скорее всего сами полетим в Америку за ним.
— А зачем куда-то лететь. В авиасалоне «Нэш и К» уже почитай три месяца стоит «Альбатрос», и дожидается своего покупателя, — пожав плечами, с наигранным равнодушием ответил он.
— Так просто? — удивился я, уже настроившись на дальнее путешествие.
— Бульдог внёс предоплатой четверть стоимости машины, под него и перегнали. А сам пока на своей старушке летал. Не сидеть же без дела. Дня за два до прилёта «Альбатроса» сгинул без следа и признан погибшим. А аэроплан выставили на продажу, но желающих пока нет.
— Прямо счастливый случай, — хмыкнул я.
Вообще-то, при