— Но с тобой, Лючия, все будет гораздо лучше.
Она широко улыбнулась.
Это тот человек, которого она хотела видеть.
Потянувшись через их сиденья, она поймала край его подбородка своей ладонью и погладила твердую линию подушечкой большого пальца. Его жесткие волосы на лице щекотали ее кожу, и он снова поймал ее взгляд. Ей хотелось верить, что Ренцо просто слишком остро реагирует на угрозы матери. Что, конечно же, Кармен не будет настолько мстительной, пытаясь забрать Диего у единственного человека, который явно любил его больше самой жизни.
А затем она подумала обо всем остальном, что, как она знала, Кармен уже сделала со своими детьми. Что бы такое могло сравниться со всем этим?
Капля в уже полное ведро — подумала Лючия.
Ей хотелось надеяться, что он паникует.
В глубине души она знала, что это не так.
Лючия снова посмотрела на Диего, который все еще спокойно спал, будто весь его мир не горел вокруг него. И, черт возьми, возможно, это не для ребенка. В конце концов, у него все еще есть брат. Это все, что Диего когда-либо хотел.
— У тебя есть идея, куда мы держим путь? — спросила Лючия.
Ренцо пожал плечами.
— Возможно.
Что-то в его голосе заставило ее снова обратить на него внимание. В сгущающихся сумерках дня, при слабом освещении приборной панели, которое они могли видеть, Ренцо, наконец, снова стал самим собой. Спокойным, невозмутимым и ее. Все, что она любила.
— Что? — спросила она.
— Ничего.
— Это уже кое-что.
Ренцо кивнул вперед, и Лючия выглянула в лобовое стекло, чтобы посмотреть, на что он смотрит. Казалось, приближается знак. Он показывал километры, оставшиеся до перехода в новый штат. Вдали от Нью-Йорка, своей жизни и семьи. Впервые с тех пор, как она села в машину, она думала о них.
Сколько времени им понадобится, чтобы понять, что она ушла?
Что тогда они будут делать?
Тем не менее, даже когда эти вопросы танцевали в ее голове, они быстро исчезли, прежде чем могли задержаться слишком долго и начать беспокоить ее. Она там, где хотела быть, с тем, с кем хотела. Это единственное, что имело для нее значение.
Было ли это эгоистично?
Сумасшедше?
Не как она?
Все это и даже больше.
Это все еще не меняло того факта, что она находилась именно там, где хотела быть, делала то, что хотела делать, и с Ренцо. Это перевешивало любые сомнения, которые у нее могли быть. Заставило перестать думать обо всем остальном.
— Последний шанс отступить, — пробормотал он.
Лючия искоса взглянула на него.
— Отступить от чего?
Ренцо даже не взглянул на нее.
— От этого, наверное. Я могу подбросить тебя до магазина, если хочешь. Ты можешь позвонить кому-нибудь, например своему отцу. Уверен, что он приедет за тобой без лишних вопросов. Я бы понял, Лючия. Это не совсем то, на что ты подписалась со мной.
— Я ни на что не подписывалась с тобой.
Это была правда.
Больше, чем они оба знали.
Лючия никак не ожидала встретить рядом с собой этого человека. И когда их пути пересеклись, она даже не задумывалась о том, что время, проведенное вместе, приведет к ее первой любви, или что он изменит ее восприятие мира — что он изменит весь ее мир — не желая и не хотя этого.
Она имела в виду то, что сказала раньше.
Куда он, туда и она.
Она не была собой без него.
— Я никуда не уйду, Рен.
Он слегка кивнул и снова сосредоточился на дороге. Его рука скользнула посередине, чтобы схватить ее и крепко сжать. Было что-то отчаянное в том, как его пальцы сжались вокруг ее, и держали крепко, будто он не собирался отпускать. Возможно, это отчаяние, и ее тоже.
Ей нужно почувствовать это.
— Но тебе все же стоит заехать в магазин, — сказала Лючия. — Мне нужно кое-что захватить.
— Как пожелаешь, детка.
Это не заняло много времени, так как магазин, который был нарисован на рекламном щите в нескольких километрах позади, стоял в их поле зрения. Ренцо въехал на оживленную стоянку и припарковался у бензоколонки. Лючия вышла из машины, но бросила взгляд на все еще спящего Диего.
— Хочешь, я возьму что-нибудь поесть, пока буду там? Он будет голодным, когда проснется.
Ренцо рассмеялся и потянулся к насадке.
— Он съест все, что угодно, лишь бы не было салата.
— Поняла.
Лючия направилась к магазину, не обращая внимания на взгляды, которые бросали на нее, когда она пересекала стоянку. Она подозревала, что люди больше интересовались машиной, чем ею. Это, вероятно не очень хорошо — сколько именно старинных красных мустангов было в Нью-Йорке или даже по всей Америке?
Не так уж много, держала она пари.
Войдя в магазин, Лючия быстро схватила целую охапку еды и всякой всячины с полок и холодильников. Вода, сок, чипсы, упакованные сэндвичи, завернутый сыр и шоколадное молоко для Диего. Мужчина за прилавком даже не взглянул на нее, пока она расплачивалась. Он был слишком занят просмотром сводки последней игры по телевизору рядом с кассой. Он задал ей вопрос только тогда, когда спросил, хочет ли она заплатить за бензин для Ренцо, или же он сам придет и заплатит. Лючия заплатила за свою покупку и бензин с помощью дебетовой карты, которая была прикреплена к ее счетам и трастовому фонду, и ей потребовалось всего три секунды, чтобы осознать свою ошибку, но было уже слишком поздно.
Ее можно отследить.
В ту же секунду, как она вставила карту и ввела пин-код, ее местонахождение стало известным.
— Извините, — вежливо сказала женщина позади нее, пытаясь заставить ее отодвинуться, чтобы она тоже могла положить свои продукты.
Дерьмо.
— Прошу прощения, — пробормотала Лючия, хватая пакеты со стойки.
Повернувшись, чтобы уйти, она заметила в углу магазина что-то, что раньше не замечала. Возможно, это глупая идея, которая пришла ей в голову, но она полагала, что в этот момент ее карта уже была использована.. с таким же успехом она могла доить ее, если оно того стоило. Подойдя к банкомату, она сунула туда свою карточку и ввела пин-код.
С тех пор как отец забрал у нее машину, Люциан постоянно перечислял ей деньги на карточку. Конечно, она может сходить в банк и снять со своих счетов столько наличных, сколько захочет. Но так как ее карточки все еще были привязаны к счетам родителей в стороннем банке, ее отец мог контролировать, сколько денег она могла снять со своих карточек.
Не то чтобы ограничение расходов в пять тысяч долларов было поводом для насмешек.
Лючия набрала максимальный лимит, который могла снять, согласно показаниям автомата, две тысячи, и молилась, чтобы у автомата было достаточно наличных, чтобы выдать их. Обычно в банкоматах находилось всего несколько тысяч долларов. Она чуть не задохнулась, когда банкомат пискнул, на экране появилось подтверждение, и через секунду деньги вышли снизу в той сумме, которую она просила.
Надеясь, что никто не заметил, как она вытащила из автомата такое количество наличных, она засунула большую пачку банкнот в пакеты у своих ног, схватила их и направилась к чертовой матери из магазина. Ренцо как раз выходил из-за машины, чтобы направиться в магазин, когда Лючия встретила его на пути.
— Я заплатила за бензин, и за свои вещи, и за все остальное...
— Эй, помедленнее, — пробормотал он, его руки поднялись, чтобы мягко коснуться ее лица. — Ты взяла деньги из машины?
Она покачала головой.
Ренцо замер.
— Ты воспользовалась карточкой?
— Да.
— Лючия.
— Да я знаю, знаю. Но посмотри.
Ренцо посмотрел на пакеты, которые она держала в руках, и его глаза расширились, когда она открыла их, показывая деньги внутри. Прибавьте эти две тысячи к деньгам, которые он забрал из квартиры, и какое-то время все будет хорошо.
— Надо избавиться от карточки, — сказал он.
— Хорошо.
— Что еще у тебя есть с собой?