Читать интересную книгу Любовь.ru - Наталья Андреева

— Вы, конечно, думаете, что я нарочно. А у меня так получилось, что стал играть в карты и залез в долги. Сначала мне не хотелось выгля­деть по-дурацки перед Полиной. Маменькиным сынком.

—  Как вы познакомились?

—  В институте. Она искала репетитора по биологии. Хотела поступать в медицинский.

—  В медицинский?

—  Ну да. Понимаете, я сначала думал, что это правда. Она не сказала, что замужем. Я думал, что Павел Петрович ее отец. Приходил к ним в дом, занимался. Но она совершенно не была подготовлена к институту. Ну, никаких знаний! Слабая общеобразовательная подготовка и прак­тики ноль. Какой там институт! Я был в отчаянии, думал Полина расстроится, когда я ей это скажу. Конечно, не обязательно быть семи пядей во лбу,' чтобы учиться в институте, есть и платный курс, но какой-то минимальный набор знаний иметь надо. А она и в школе училась очень слабо, после вообще сидела дома два года, ничего не делала. И вдруг — в медицинский! Зачем?

—  Однажды вы с  Полиной засиделись до вечера, и Павел Петрович предложил присоеди­ниться к гостям, так? — спросил Стае.

—  Нуда.

—  И поначалу все было замечательно. Вы стали выигрывать, появились деньги.

—  Вообще-то   я   никогда   не   нуждался   в деньгах, — пожал плечами Антон. — И суммы сначала были не слишком значительные. И вы­игранные, и проигранные потом. Мне по карману. Но, понимаете... Мои родители люди, конечно, обеспеченные, но не такие богатые, как гости Стрельцова. Я, конечно, имел достаточно на кар­манные расходы, но...

—  Денег никогда не бывает много. Так?

—  Ну да. Он все время говорил, что я должен быть сам по себе. Что просить у папы денег, чтобы сводить в дорогой ресторан любимую девушку, — это унизительно. И машина. Папа, конечно, давал свою, и у деда машина, и у бабушки. Но это все не то. И потом, вы не знаете, что такое рулетка! У Антона вдруг азартно загорелись глаза.

—  Он и в казино вас стал водить? — усмеха­ясь, поинтересовался Стае.

—  Да.

—  Когда суммы, забираемые вами из «шкап-чика», стали значительными, вы стали играть в долг. Так?

—  Наваждение какое-то, — уныло продол­жал Антон. — Вскоре я узнал, что Стрельцов По­лине не отец, а муж, но мне уже было как-то все равно. Я в ней сильно разочаровался. Это я снача­ла думал, что Полина необыкновенная дев'ушка. Не как все. Наверное, из-за ее внешности, из-за косы. Хотелось чего-то... Сам не знаю чего.

—  А оказалось?

—  Она бегала за сыном своего мужа, который был на девять лет ее старше. Смешно, да?

—  Полина была увлечена Михаилом Стрель­цовым?!

—  Увлечена! Он с ней даже как-то переспал по глупости. Еще до того, как Павел Петрович познакомился с Полиной. Вот это действительно была случайность. А потом оба друг в друга вце­пились. Я не знаю, почему Павел Петрович так держался за Полину, но она просто хотела жить в одном доме с Мишкой. Знаете, — вдруг очень от­кровенно сказал Антон, — ей просто некому было излить душу. С матерью они всегда были сопер­ницы, Стрельцов ее держал рядом для каких-то своих целей, подруг она не привечала.

—  Почему?

—  Зависть. Она же очень хорошо устроилась. Подруги рады были бы услышать о проблемах Полины, а она очень самолюбива. Я так думаю, что и Мишка ей понравился, потому что был бо­гатый. И молодой. И красивый. Так вот я ей был на самом деле вроде подружки. Смешно?

—  Как   сказать...   —  неуверенно   произнес Стае.

—  Так я закурю еще?

—  Ну попробуй. — Люба придвинула к Анто­ну крышку.

Тот неумело прикурил, повертел в руках си­гарету:

—  Гадость, а? Все гадость. Но скучно. Ро­дители все за меня решили еще при рождении. Я человек в общем-то слабый. Хотели, чтобы продолжил семейную традицию, пошел в меди­цинский: ладно, продолжу. Хотели, чтобы я на концерты с ними ходил: ладно, пойду. Хотели, чтобы играл на рояле и руки развивал: ладно, стал играть на рояле. Всегда был тем, чем они хотели. Просто не знал, чего я сам хочу. Все как-то вяло было. Учился, ел что-то, спал, го­ворил. Все хорошо, все просто. Кровь не кипе­ла. А тут первый раз, когда халявные деньги на руки свалились, что-то дрогнуло внутри. Я понял — живу! Когда шарик рулетки кру­тится — живу. Когда карта идет — живу. Не идет — умираю. Но по-настоящему. Всерьез. Может, лучше бы я из-за любви умирал. Но ко­го любить? Они тоже все халявных денег хотят. Девушки. Самый порядочный на самом деле был Мишка Стрельцов. Но он так запутался с этой Полиной. Я так думаю, что она его вполне могла, того, убить.

—  Неужели такая бешеная страсть?

—  Принцип. Переспал с ней — значит, всю оставшуюся жизнь должен был только о ней и мечтать. Это она мне сама говорила: «Я необык­новенная. Неотразимая». Смешно? А Мишка на самом деле очень любил свою старуху.

—  Старуху! — Люба даже рот ладошкой за­жала.

—  А что? Сорок с лишним лет! Но Мишка го­ворил, что она настоящая женщина. И всегда раз­ная. С ней не скучно. Наверное, она была для не­го, как для меня рулетка: каждый раз не знаешь, куда шарик упадет. Ведь эта актриса за Мишку не держалась. Странно, да? Был у нее какой-то когда-то муж. Вроде Олег звали.

—  Это мой муж, — спокойно сказала Люба.

—  Да? Вот чума! Извините. Его ж вроде убили.

—  Кто тебе это сказал? — спросил Стае.

—  Я слышал. Вы ж спрашивали про тот ве­чер, когда умер отец. Маман куда-то умчалась по звонку, а тут Павел Петрович в гости заглянул. Я думал ко мне, долг требовать. Обрадовался, что отец дома. Думал — признаюсь, он денег даст. А Стрельцов: «Отец дома?»

—  Ты знал, что они знакомы?

—  Конечно. Когда с репетиторством ничего не вышло, я поинтересовался у Полины, зачем она просила с ней позаниматься. Оказалось, что это Павел Петрович попросил ее познакомить­ся со мной и под благовидным предлогом ввести в дом. Хотел быть ближе к семье друга детства. Мол, покойная жена завещала присматривать за ним и за его детьми. А отец о Стрельцове всегда отзывался очень холодно. Но вышел из кабинета поговорить с ним. Они выпили по рюмке коньяка, не чокаясь. Я так понял, что за помин души покойной жены Павла Петровича. Потом разговорились, стали молодость вспоми­нать. И я ушел. Скучно стало. Надел наушники, стал музыку слушать. Когда наушники снял, услышал, что в гостиной слишком громко раз­говаривают. Я подошел к двери и услышал: «Олег Петров тоже убит. Единственный чело­век, который знал правду. Теперь ее никто не узнает. Я доведу свое дело до конца, понял, Вася?» Это Стрельцов сказал. Тут я вошел, а он говорит: «Да кстати, Антон, сколько ты мне должен?» Ну, я обрадовался возможности признаться. Правда, мне показалось, что отец какой-то бледный. Даже в синеву. И тихо так спрашивает, вернее, сипит: «А где Саша? В ка­кой клинике?» Я посмотрел на Стрельцова, а тот говорит: «Не бойся. Отец знает правду». Ну, я все подтвердил. И тут Стрельцов гово­рит: «Ты, Вася, понял? Все семя под корень». И мне: «Собирайся. Поедем. Я тебе еще денег дам, играй».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});