class="td" align="left">2 — 1 — 16 тд 5 3 — 1 1 тд СС «Лейбштандарт» — — 2 9
19-я танковая дивизия боеготовых танков не имела, в 20-й танко-гренадерской и 291-й пехотной дивизии были 1 и 2 боеготовых «Штурмгешютца» соответственно. Также в 7-й танковой дивизии оставалось 13 САУ истребителей танков «Мардер», а в 20-й танко-гренадерской и 1-й танковой дивизиях — 17 таких САУ на двоих[340]. В 88-м батальоне истребителей танков оставалось 14 «Хорниссе».
Пикирующие бомбардировщики Пе-2 в небе над Украиной. Самолеты этого типа составляли меньшинство в ударной авиации 1-го УФ.
Полными данными о численности танкового парка по корпусной группе Брайта на 6–7 апреля автор не располагает, но по состоянию на 9 апреля в 17-й танковой дивизии насчитывалось в строю 1 Pz. IV, в 509-м танковом батальоне оставался 1 «Тигр», в 210, 249-й и 300-й бригадах штурмовых орудий насчитывалось 5, 2 и 4 «Штурмгешютца» соответственно[341]. Как уже указывалось выше, на утро 6 апреля в 6-й танковой дивизии имелось в строю 2 «Пантеры», прорыв на Бучач пережила только одна из них. Исключение, пожалуй, составлял 503-й батальон тяжелых танков, сохранивший 29 «Тигров»[342], в том числе 7 боеготовых. В некоторой степени это можно объяснить сохранением его ремфонда на контролируемой XXXXVIII корпусом территории. Тем не менее 21 «Тигр» батальона был брошен на станции Поташ ввиду невозможности эвакуации вышедших из строя машин.
«Тигры» 506-го батальона на марше в украинском селе.
Так или иначе, от достаточно многочисленного парка бронетехники 1-й танковой армии остались буквально крохи. Весь ремонтный фонд был брошен. Г. Гудериан в докладе фюреру еще 27 марта 1944 г. писал:
«Под Уманью около 300 танков попало в руки противника. Группа армий «Юг» со всей ответственностью докладывает: ремонт оставшихся в Умани поврежденных танков был невозможен вследствие недостатка запасных частей.
При достаточной доставке запчастей большая часть доставшихся в руки противника в Умани поврежденных танков была бы возвращена в строй. Транспортировка поврежденных танков из района Умани была невозможна, вследствие недостатка тягачей и плохого положения с транспортом».
Под Уманью были брошены танки соединений, входивших в армию Хубе. Процесс позднее был продолжен в Проскурове, Поташе и других местах. Относительно общего состояния подчиненных Хубе соединений в ЖБД 1-й танковой армии имеется следующая запись: «Состояние личного состава и боевой техники 1-й, 68-й, 75-й, 82-й, 96-й, 254-й, 291-й пд, 18-й ад, боевой группы «Лейбштандарта» и 11-й тд делает их небоеспособными. Из-за потери тяжелого вооружения, артиллерийских тягачей и тыловой техники, а также небольшой численности боевого состава остальные дивизии также ограниченно боеспособны».
Сводных данных о боевом и численном составе соединений 1-й танковой армии на момент выхода из «котла» в ее документах не обнаруживается. Однако вышеприведенную цитату можно проиллюстрировать на примере нескольких соединений (см. таблицу).
Таблица. Численность дивизий группы Шеваллери на момент выхода из окружения[343].
«Едоков» на 01.03.44 «Едоков» на 4.04.44 Численность артиллерии на 4.04.44 г. (для сравнения — на 12.03.44). 208 пд н/д 3 000 8 leFH, 3 sFH, 10 75-мм ПТП, 1 88-мм ПТП 96 пд 12 487 3 000 10 leFH, 1 75-мм ПТП (7 sFH, 11 leFH, 7 75-мм ПТП) 291 пд 16 175 8 000 24 leFH *, 6 FK 7,5 (f), 5 75-мм ПТП (4 sFH, 8 leFH18, 6 FK 7,5 (f), 5 75-мм ПТП) 68 пд 10 869 ** 705 5 leFH СС ЛАГ 12 483 1 500 4 leFH, 2 sFH
* Неясно, почему число 105-мм гаубиц leFH увеличилось. Возможно, были подобраны брошенные другими соединениями орудия.
** На 8 марта 1944 г.
Картина достаточно красноречивая. Необходимо, впрочем, учитывать, что часть тыловых подразделений дивизии 1-й ТА успели отправить за Днестр. Однако это вряд ли принципиально меняет общую картину. Окружение и мартовские бои в целом обернулись достаточно серьезными людскими и материальными потерями. Вместе с тем нельзя не отметить, что легкие орудия соединения армии Хубе все же сохраняли.
Согласно данным, приведенным в документах оберквартирмейстера 1-й танковой армии, ее соединения и подчиненные армейские части в период с 23 марта по 8 апреля потеряли 2311 человек убитыми, 8364 ранеными, 3567 пропавшими без вести, а всего 14 242 человека[344]. В связи с вышеприведенными цифрами падения численности соединений эти цифры представляются неполными. Кроме того, в них, скорее всего, изначально не включены потери тыловых подразделений армии Хубе. Также только за последнюю декаду марта войсками 1-го Украинского фронта докладывалось о примерно 14 тыс. пленных.
Восстановить «котел»!
Четко обозначившаяся с атаками на Подгайцы угроза деблокирования 1-й танковой армии противника извне вызвала целый каскад быстро меняющихся решений командования 1-го Украинского фронта. Они уже проходили под лозунгом «Стреляй, Глеб Егорыч, уйдет!». Требовалось уже какое-то чудо, подобное меткому выстрелу Жеглова из несущегося на полной скорости автобуса.
Наиболее весомым козырем советской стороны оставались две танковые армии. Первым делом была предпринята попытка вернуть на северный берег Днестра хотя бы часть сил 1-й танковой армии М.Е. Катукова. 8-й гв. мехкорпус был плотно скован под Станиславом, снимать его с позиций грозило потерей обширной территории к югу от Днестра. К тому же на 3 апреля корпус И.Ф. Дремова насчитывал в строю всего 24 танка. Поэтому назад решили вернуть 11-й гв. танковый корпус. На 8.00 3 апреля он насчитывал 53 танка в строю (40-я гв. тбр — 11, 44-я гв. тбр — 10, 45-я гв. тбр. — 25, корпусные части — 7 танков)[345].
Переправа в Залещиках к тому моменту была уже потеряна, однако упорное сопротивление заслона в этом месте позволило сохранить вторую переправу армии. Утром 5 апреля корпусу предписывается частью сил (40 и 45-я гв. тбр, 1664 ИПТАП и корпусные артиллерийские части) к утру следующего