Но люди с поверхностным понятием о христианстве признают восторженность и ревность святостию. Такая ревность — самое ненадежное оружие против зараженных лжеучением. Ересь и раскол суть грехи ума. Как каждый образ мыслей сопутствуется и содействуется сообразным ему духом или состоянием сердечным, то ересь и раскол всегда сопровождаются ожесточением сердца, ревность способна усилить это ожесточение.
„Желающий успешно сражаться против ереси, — сказал некоторый духовный писатель, — должен быть вполне чужд тщеславия и вражды к ближнему, чтоб не выразить их какою — либо насмешкою, каким — либо колким или жестоким словом, каким — либо словом блестящим, могущим отозваться в гордой дуще еретика, возбудить и возмутить в ней страсть ее. Помазуй струп и язву ближнего, как бы цельным елеем, единственно словами любви и смирения, да призрит милосердый Господь на любовь твою и на смирение твое, да возвестятся они сердцу ближнего твоего и да даруется тебе великий Божий дар — спасение ближнего твоего.
Гордость, дерзость, упорство, восторженность еретика имеют только вид энергии: в сущности они — немощь, нуждающаяся в благоразумном соболезновании. Эта немощь только умножается и свирепеет, когда против нее действуют безрассудною ревностию, выражающеюся жестоким обличением“.
Таков, по мнению моему, должен быть характер деятельности православного архипастыря по отношению к ереси и расколу.
Полагаю, что в сих строках я изложил ответ на вопросы, предложенные мне Вашим превосходительством в письме Вашем, ответ настолько удовлетворительный, сколько позволили мои скудные способности и познания. Остается мне желать, чтоб милосердый Господь, Податель всех благ и начала их — благой мысли, ниспослал Вам из духовной сокровищницы Своей помышления мудрые и преподобные, да положит их в основание порученного Вам дела. С чувством отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть Вашего превосходительства покорнейшим слугою: Подлинное подписано Игнатием, епископом Кавказским и Черноморским.
№ 205
октября 3 дня 1858 года».
Предположение это, однако, не состоялось. В конце 1858 года получено циркулярное предписание князя наместника с изложением другого проекта, устраняющего вышеупомянутый, но еще не представлявший ничего положительного, как введенный исполнительно только в виде опыта на два года с 1–го января 1859 года. По сему последнему проекту изменялся только образ действий губернатора, епархиального ведомства он нисколько не касался.
Приведенные здесь два предположения фактически и живописно изображают переходное состояние края и тем дают возможность Св. Синоду составлять правильно свои административные соображения относительно Церкви.
Архиерейский дом. Архиерейский дом к 1858 году был, с справедливостию можно сказать, почти уничтожен.
1. Деревянная ветхая и тесная хижина, пожертвованная купцом Волобуевым преосвященному Иеремии на короткий срок, до времени построения архиерейского дома, должна была служить гораздо долее сего срока приютом епископу. Неудобство и необыкновенная простота этого приюта отнимали возможность у епископа заниматься епархиальными делами с должною отчетливостию. Сверх того, хижина, пожертвованная уже ветхою, в течение четырнадцати лет пришла в совершенную ветхость, начала разрушаться. Епископ должен был провести зиму с 1857 на 1858 год в частном доме. Самое место, довольно большое, но неудобное для архиерейского дома, долженствующего стоять отдельно и иметь характер монастыря, утвержденное высочайшим повелением за архиерейским домом еще в 1846 году, не было передано к 1858 году под различными предлогами в епархиальное ведомство.
2. Другое место, в лучшей части города, именуемой Воробьевскою, весьма удобное и живописное, куплено преосвященным Иеремиею у штаба. При этом месте имеется лесная дача с плитною ломкою, пожертвованная дому городом. По даче этой производится процесс с частным лицом, захватившим своевольно и насильственно значительный участок в ней и старающимся распространить свое владение. Естественно, что при таком положении этого места, при неизвестности, чем решится дело, построение на нем дома преждевременно. Был составлен проект дома, но столько недостаточный, что епископ Игнатий не решился представить его на утверждение Святейшего Синода.
3. Кавказское начальство, ходатайствовавшее об открытии на Кавказе епархии, намеревалось немедленно обеспечить содержание епископа и его дома угодиями или суммою денег за угодия, но обеспечение это до сих пор не осуществилось, как лицо, так и дом епископа оставлялись в самом затруднительном положении. Епископам Иеремии и Иоанникию выдавались в пособие 1000 рублей серебром в дополнение к жалованию и 1500 рублей серебром на содержание дома, последние 1500 рублей были отпущены и в 1858 году.
4. С открытием епархии даны были дому сорок четыре служителя, избранные из казенных поселян Ставропольской губернии. Дом, очевидно, не имел ни средств, ни места к поселению этих штатных служителей. Средства к содержанию их заключались в их скуднейшем жаловании и в том скуднейшем пособии, которое мог давать им дом. По этой причине положение штатных служителей, особливо семейных, было в полном смысле бесприютное, бедственное.
Меры к извлечению Кавказского архиерейского дома из состояния упадка и уничтожения в 1858 году были приняты следующие: 1. Усиленное ходатайство пред гражданским ведомством о приведении высочайшего повеления в исполнение введением во владение участком, пожертвованным для временного приюта епископу. И дом введен во владение упомянутым участком, и выдана Гражданскою Палатою данная на владение. 2. Деревянная хижина, в которой помещался епископ, оказалась столько ветхою, что с самого фундамента ее должно было перестроить вновь. Это исполнено в течение лета, причем дому дано другое расположение, более удобное и несколько больших размеров.
Сообразно дороговизне строительных материалов в Ставрополе, новое временное помещение епископа имеет самый скромный характер, впрочем, не чуждый изящества, доставляемого зданию гармоничными архитектурными размерами, удобством и простотою. Помещенный на конце города, вдали от шума, среди сада, епископский приют напоминает собою уединенные монастыри и скиты российские: Гефсиманию, Оптину пустыню и другие подобные. Хотя этот временный приют собственно для помещения епископа недостаточно удобен, и архиерейский дом предположено выстроить на другом, весьма удобном месте, однако приняты были все меры устроить этот приют со всею тщательностию и прочностию по двум причинам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});