Игнат взял бутылку и налил жидкость в опустевшую стопку:
— Костя, ты присаживайся, поговорим. Ночь длинная — времени у нас предостаточно.
Он ткнул пальцем в сторону спящей Кати:
— Под кроватью есть ещё стулья.
Я не спеша двинулся в указанном направлении, нагнувшись, я извлек из под кровати, вместе с клубами пыли, два раскладных стула. Вернувшись к столу, я протянул один стул Честеру. Смахнув остатки пыли, я поставил стул между Игнатом и Терехом, Честер сел напротив. На столе таинственным образом появились ещё две стопки. Я, скривив лицо, отодвинул свою.
— За здоровье печешься? — рассмеялся Игнат.
— К черту. — я перевернул стопку. — Никогда это не уважал это дело.
Игнат чмокнул губами и схватив мою стопку, швырнул её об стену. Стопка разлетелась в дребезги, снова разбудив Катю. Он что-то промычала в подушку, но подниматься не стала.
— Молодец! Уважаю! — рявкнул Игнат. — Братан, тебе наливать?
Я вопросительно уставился на Честер, но он только равнодушно пожал плечами.
— Наливай, хули там. — кивнул Честер.
Игнат наполнил оставшиеся стопки трясущимися руками.
— Так на чем мы остановились? — задумался Игнат. — А! На этом… Макс, ну ты там говорил?
Макс отпил содержимого из своей стопки и продолжил уже начатый разговор:
— Так вот… беру я эту девчонку под руку и веду к себе. Мы уже подошли к двери и она такая….
Я сделал глубокий вдох и перестал слушать. Никогда не получал удовольствия слушать про чей опыт по обмену венерическими заболеваниями. Для чего Честер привел меня сюда? Я уставился на виновника моего присутствия здесь. Честер не пил вместе с остальными — он играл стопкой в руке. Его взгляд блуждал по лицам пьющих. Он что-то пытался в них разглядеть. Он время от времени смеялся вместе со всеми, вставлял какие-то комментарии, но не больше.
У меня складывалось ощущение, что здесь он хочет находится ровно также как и я. Но почему он до сих пор здесь? Я не верю, что он только хотел всех познакомить. Выбрал он для этого не самое подходящее время. Может здесь есть что-то ещё? Вряд ли…. Не нужно везде искать смысл, некоторые вещи просто случаются, а некоторые действия происходят исключительно благодаря зову сердца.
Может просто встать и уйти? Нет… слишком просто. Я тогда не узнаю, зачем меня сюда привели? Или причины все-таки нет? Не знаю, но от этого становится интереснее вдвойне. Я переключил внимание на Макса. Он из-за всех сил пытался изобразить половой акт, даже высунул язык.
И с этим парнем мне предстоит идти дальше…. Докатился….
Мой глаз дернулся, и картинка изменилась. Я стал улавливать еле уловимый шум — шипение, как у испорченного телевизора. Лицо Макса стало дергаться и он, вместе с окружающей его областью стал покрываться маленькими черными точками. Шум усиливался, а лицо парня стало дергаться резкими скачками. Но его тело продолжало находится на прежнем месте. На тех местах, где его лицо задерживалось дольше чем на секунду, проходили серые полосы, перекрывая весь обзор. На долю секунды я увидел, как лица парней преобразились — появились шрамы, вместо глаз сияли черные впадины. Никто из сидящих за столом не реагировал на происходящее. Всё это видел только я, и я не был удивлен — я уже видел такое ранее. В день моего знакомства с Честером и ребятами, я видел точно такие же… помехи? Даже не знаю, как это описать. Я смотрел в их лица и видел только «это». Лицо каждого искажалось и дергалось в хаотичном порядке. Так было у всех кроме Честера. Я не знаю, чем он отличался от других, но чтобы это ни было — я уверен, ни к чему хорошему это не приведет.
Я перевел взгляд на Тереха и помехи на его лице повторились. А шум и вовсе не собирался прекращаться. Краем глаза я заметил, что когда я не смотрю на Макса в упор, с его лицом ничего не происходит.
Оставалось ещё два человека. Стоило мне только посмотреть на Игната, как его лицо стало искажаться намного сильнее, чем у всех раньше. Частота помех была слишком высокой, я не мог ничего разобрать. Картинка дергалась и менялась слишком быстро. Я закрыл глаза и досчитал до четырёх. Открыв глаза, я обнаружил что с лицом Игната всё в порядке. Больше никаких помех.
Теперь не один Макс говорил, ребята начали что-то яро обсуждать. Игнат мотнул головой и его кулак с грохотом обрушился на стол. Этот звук и вывел меня из транса.
— Да херня это всё! — оборвал он. — Нельзя так поступать и всё! Или ты думаешь законы просто так придумали?
Он обращался к Максу и тот сразу начал оправдываться:
— Подожди! — он вскинул руки. — Тут я с тобой согласен, но если исходить с его точки зрения, то….
Игнат снова треснул кулаком по столу, перевернув при этом стопку Тереха. Парень равнодушно поставил стопку на место.
— Я тебе говорю! — орал Игнат. — Такое не должно прощаться! Он поступил неправильно!
Игнат собирался сказать что-то ещё, но Честер положил ему руку на плечо и тот замолчал.
— Ты тоже херню порешь. — улыбнулся он. — В определенных моментах.
— Что? — удивился баламут.
Честер убрал руку с его плеча:
— А знаешь, со стороны легко судить о поступках человека. Но ты никогда не пытаешься понять что им двигало? Я же прав — ты никогда не пытаешься выйти за рамки своего никчемного и маленького мира. Я хочу тебе рассказать об одном случае, который случился со мной при жизни. В моем подъезде, буквально этажом ниже, жил один парень. Мы с ним с самого детства дружили и в принципе, я его хорошо знал. И в определенный момент его жизни с ним произошло несчастие. Его мама умерла. Каждый ребенок любит свою мать, но у него это была особенная любовь. Эта потеря его практически уничтожила. Он стал замкнутым и отстраненным. Он никак не мог вернуться к прежней жизни. Эта боль утраты сжигала его изнутри. Но он нашел выход из ситуации. У него появилась цель и он понял, как ему жить дальше. Ему тогда было двадцать лет. Не смотри на меня так. Если скажешь хоть что-нибудь про маменького сынка, я от твоего лица живого места не оставлю! Мама — это святое! И плевать, сколько тебе лет! — Честер успокоился так же быстро, как и вспылил. — Так вот, он нашел цель и стал к ней стремится. Я не знаю, где он это узнал, но по его словам, его маму можно было вернуть — для этого нужно было принести жертву. Убить другого человека. К тому моменту, как его поймали, он успел убить двадцать человек. Я даже уверен, что он не хотел убивать этих людей. Он просто хотел вернуть свою маму. И сейчас я тебя спрошу всего один раз: плохой он человек? Ужасны ли его поступки? Ведь ему ничего и не нужно было, только чтобы мама снова была с рядом ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});