Читать интересную книгу Йога. Скрытые аспекты практики - Виктор Бойко

Много лет назад Хосе Дельгадо установил в своих знаменитых опытах, что в субстрате человеческого мозга зафиксировано все, что от момента рождения (или даже до него — В. Б) оказалось в объеме восприятия, охватываемом органами чувств. Раздражение отдельных участков мозга дает возможность с абсолютной идентичностью пережить ситуации, имевшие место далеко в прошлом. Это подтверждает слова известнейшего физиолога, основателя теории функциональных систем П.К.Анохина: «Тщательно изучая реакции мозга, мы забываем, что за пределами фокуса сознания остается огромный багаж, который можно назвать памятью мозга; этот багаж накапливается в течение всей жизни и оказывается, как показывают некоторые гипнотические опыты, поразительно стойким» (П.К.Анохин «Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности», М., 1963, стр. 453).

Сегодня отечественные исследователи подразделяют память вообще на целый ряд ее отличающихся, хотя и связанных между собой форм: органическую, физиологическую, двигательную, образную, вербальную — это кроме обычной памяти сознания.

Если суммировать все это, то мы неизбежно приходим к выводу, что «организм несет с собой всю, непрерывно и на разных уровнях фиксируемую историю контакта с тем, что не есть данная личность и ее телесная оболочка. Как увязать между собой эту разнородную информацию и вывести на воспринимаемый сознанием и, значит, контролируемый волей личностный уровень — вот вопрос.

Поскольку йога доводит волевое управление произвольными и непроизвольными процессами тела и сознания до не представимых в обыденности пределов, то, очевидно, профессиональному йогу в процессе пути самореализации приходится впрямую иметь дело со всеми модификациями памяти.

Сенсорный поток воспринимаемых раздражителей делится на две неравномощные части и поступает в психику по разным «епархиям» — в сознание и в бессознательное. Количество материала, воспринимаемого неосознанно, примерно на три порядка больше, чем аналогичная способность сознания. Оно слишком точечно. Процесс осмысления дискретен, требует времени, а сенсорная информация в режиме бодрствования поступает непрерывно, и, обладая направленностью, сознательное восприятие успевает лишь выхватывать из потока самое важное или то, в чем человек участвует непосредственно.

Соответственно и личное бессознательное разделено на два объема, содержащие осознанный и неосознанный материал, количество последнего как минимум в тысячу раз больше, и он обладает странной особенностью — это нечеловеческий материал. Он воспринят без участия Я-сознания, которое, собственно, и есть человек. Это поразительный факт: информация зафиксирована моими органами чувств и все же она неизвестна моему сознанию.

Что же происходит после удачного разрешения начальной двуединой задачи — «выжигания» вытесненного и достижения личностной целостности?

«Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», — говорил поэт, но это было еще «до исторического материализма». Во второй половине нашего века (особенно в государстве рабочих и крестьян) все обучались всему, много и подолгу. Но лишь малая толика из того, мимо чего школьники и студенты «успешно проходят», оказывается впоследствии востребованным в реальной жизни. Этот материал «складируется» в памяти, со временем теряет энергию и уходит за порог восприятия. Но даже оставаясь там, он является воспринятым осознанно, структурированным по законам сознания. Поэтому, раз за разом погружаясь в медитационный процесс, когда внутренние напряжения устранены и ничто больше не «мутит воду», мы попадаем в область давно забытого материала, постепенно эти подпороговые информационные массивы выводятся в область сознания и могут быть усвоены заново.

Этим и отличается картина происходящего от концепции Лема. Информация действительно не поступает извне, она приходит изнутри, где, как сказал поэт Атилла Йожеф, «все наше прошлое в нас нагромождено». Происходит перераспределение информации посредством интегрирования в сознание данных всего объема его памяти. Конечно, заново получив такое количество информации, человек не может остаться прежним. Он начинает по-иному, нежели раньше, видеть и понимать мир, то есть процесс осознавания забытых содержаний памяти имеет познавательный характер и, в свою очередь, является пульсирующим. Первая его фаза — накопление информации до тех пор, пока в имеющейся структуре представлений не возникают противоречия. Они же в итоге эту структуру и разрушают. Прежнего смысла уже недостаточно, он не объясняет удовлетворительно той суммы данных, которая поступила к текущему моменту. Иными словами, от прежних представлений надо отказаться. Отказ есть переход в нулевое, неустойчивое состояние между уже отброшенным старым и непроясненным новым. Это есть не что иное, как нулевое состояние знания. Мои представления расширились, возникает новая, более совершенная, отвечающая сегодняшним представлениям область структурированного знания. Оно способно как включить прежние представления, так и отбросить их. В медитации новое может возникать изнутри ежедневно, и сознанию все это необходимо переработать. Процесс расширения сознания здесь является постоянным. Это серьезная работа, но результат ее аналогичен тому, что Кастанеда называет «воспоминанием». С какого-то момента времени сознание начинает располагать всей когда-либо осознанно воспринятой информацией. Ясно, что при этом интеллектуальный калибр личности претерпит существенные изменения. По завершении этого процесса личность открывает в себе непосредственный источник способностей, кажущихся для окружающих совершенно необъяснимыми. Например, монахи в тибетских монастырях помнят наизусть сотни томов Канона.

Иными словами, объем действующей памяти многократно возрастает.

К.Г.Юнг говорит о разумных границах Эго, имея в виду, что при диффузии забытых содержаний из бессознательного в сознание критическая масса Я-сознания подвергается опасности быть растворенной громадным количеством ассимилированного материала в случаях его неуправляемого прорыва. Но при длительном и естественном медитационном процессе сознание успевает «переваривать» поступающую изнутри информацию и адаптироваться к ней. Венкатараман Айер и ученики дона Хуана «вспоминали» по-разному, но у каждого из них процесс длился годами. Естественный темп прироста информации в правильно организованном медитационном процессе не способен привести к инфляции структуры Эго. На самом деле каких-либо четких пределов емкости сознания не существует, они лишь могут быть индивидуально определены.

При многократно расширяемом объеме ассоциативного пространства сознания базовые свойства структуры Эго всегда остаются незыблемыми. Если сознание данной личности располагает возможностями проделать работу по ассимиляции личного бессознательного, то наверняка оно обладает и способностью усвоить эту информацию и оперировать ею. Без каких-либо претензий на свою внезапную гениальность.

Итак, мы решили три задачи: избавились от вытесненного, дополнили свою личность до целого и восстановили в сознании весь полный объем памяти.

Нет сомнений в том, что на время подобной деятельности субъект должен быть полностью исключен из социума, потому что процесс психологической дезориентации и переориентировки не может быть прерван. Недаром Венкатараман пребывал в состоянии перманентного йогического погружения несколько лет, что соизмеримо со временем припоминания прошлого учениками дона Хуана.

Следует отметить важную деталь: если Бахиранга-йогу (или внешнюю, в том числе и йогу тела, — В.Б.) можно практиковать, не устраняясь из «мирского бытия», то Антаранга-йога такого положения не потерпит. Этому виду деятельности должно быть посвящено все время без остатка, он требует задействования всей человеческой энергии. Когда приходят промежуточные результаты, на которых вы хотели бы остановиться, то на какое-то время процесс может быть прекращен и из него можно выйти. Одному из моих знакомых, востоковеду, который, будучи в индийской командировке, посещал один из центров Бихарской школы йоги, сказали, что он мог бы уже практиковать созерцание. Он ответил, что займется этим, когда вернется в Россию и приступит к своей работе. В ответ на это востоковеду настоятельно порекомендовали не искушать судьбу. Практика высших стадий йоги для достижения успеха требует всего времени без остатка. Только после достижения самореализации поддержание мастерства обеспечивается часом-двумя практики подлинной самьямы, и тогда такая практика совместима с обычной жизнью. В период же овладения мастерством попытки совмещения есть не что иное, как прямой путь в сумасшедший дом.

По мере самоуглубления растут результаты, но растет и «цена» — величина затрачиваемого времени и усилий — до какого-то момента.