Читать интересную книгу Короли и Звездочеты - Лана Туулли

Пятый, кажется. Жрец благословил целый кувшин, и велел пить, пока не станет лучше. Первые четыре стакана Лот выпил жадно, не чувствуя вкуса. А теперь, когда неприятные черно-фиолетовые точки перестали прыгать перед глазами, можно было не спешить и смаковать каждый глоток.

Вода была очень чистой. Как из подземного озера. Насыщенной серебром - да, именно оно придает нежный сладковатый привкус.

Кем бы ни был старик, он прекрасно разбирается в исцелении немощных эльфов.

Лот нахмурился. Поболтал пустой стакан и начал присматриваться к старику и женщине, прикидывая, как бы начать разговор.

Хозяйственный старичок за это время подмел дорожку, извивающуюся перед прихотливо расположенными клумбами и рукотворными каменными горками, полил расцветающий куст водосборника, прорыхлил землю между двумя купами ирисов-касатиков - желтой и лиловой. И теперь смотрел на Лота с видом деловым и по-гномьи расчетливым:

- Так что, полегчало, или опять помирать будешь?

- Я… Кажется, полегчало.

- И то хорошо. Марина, будь добра, этому страдальцу чего-нибудь посущественней воды поищи. А то ветер, не ровен час, дунет - улетит к рогатым демонам, как какой-нибудь чахлый листок…

Женщина посмотрела на Лота сочувствующе и, кивнув, ушла.

Поморщившись, Лот представил, каким он должен казаться со стороны: мешковатая серая пижама; лицо наверняка в пятнах излеченных ожогов, вытянувшееся и печальное, как вздохи скряги; уши острые, волосы растрепаны и висят спутанными космами - наполовину серебристые, наполовину светло-русые, большинством людей они воспринимались как седые. Пожалуй, сейчас они с этим старичком-бодрячком выглядят ровесниками. Оба тянут… если не на полные сто, то уж минимум лет на семьдесят.

- Меня Гильдебраном кличут, - назвался жрец. - А ты, стало быть, и есть тот шутник, который в этот мир сфинксов приволок?

Услышав вопиющее и совершенно необоснованное обвинение, Лот мигом позабыл о собственной внешности и болезненном состоянии. Полуэльф задохнулся от возмущения и… трудно поверить, но даже порадовался отсуствию Силы в выжженных астральных жилах - а то, чего доброго, шваркнул бы в старикашку огоньком. От души.

- Что это вы такое сочиняете, мэтр Гильдебран? - стараясь придать хриплому, еле живому голосу оттенок стального недовольствия, проговорил Лот.

- А что, тут кто-то, кроме тебя, балуется Силой, телепортируется между мирами? - не унимался Гильдебран. - Бестолочь ты остроухая!…

- Я не виноват!

- Ты мне тут еще сказки посочиняй! Расскажи, что хотел что-нибудь сотворить для общего блага и вселенской пользы, - грозно пристукнул метлой по дорожке Гильдебран. - Что я, вашу породу не знаю? Наверняка с каким-нибудь артефактом начудил, а потом - «я не виноват», «я тут ни при чем»… Ты хотя бы подумал, как люди будут расправляться с этими хитрыми тварями? Ты об этом подумал?! А ну, встань!

Рассердившийся Лот вскочил рывком, едва не потеряв одеяло с плеч, позабыв и о своей немощи, и о хорошем воспитании - ведь как-то не принято сражаться с тем, кому обязан жизнью.

Впрочем, старик не стал продолжать свою гневную тираду - тяжело опираясь на метлу, он, громко охая, придвинул к себе кресло и упал-плюхнулся, попутно объяснив, что жара нынче… неплохо бы дождика, да кто ж его сотворит, все боги в отпуске…

Лот смутился. Подождал, пока дыхание Гильдебрана выровняется, отступит нездоровая бледность, явно спровоцированная сердечной недостаточностью.

- Я и понятия не имел, что вмешаются сфинксы, - еще раз объяснил Лот. - Мне казалось, я так хорошо всё рассчитал, все придумал, спрогнозировал…

- Подойди ближе, - проворчал Гильдебран. - И метлу подай, я тебе по шее вмажу, чтоб ты понял, наконец, в какую беду из-за тебя столько народу угодило! Понимаешь ли ты, что эти кошки крылатые уже десяток человек со свету сжили? Или для тебя это все так… издержки эксперимента?

Голубые глаза старика горели гневом и… болью?

Лот совсем собрался было выдать еще одну порцию оправданий. Потом склонил голову и, тяжело вздохнув, выговорил.

- Моя вина.

- Ну что ж, - мигом успокоился старик. - Тогда будем считать, что ты на верном пути к выздоровлению. Мозги, по крайней мере, у тебя заработали. Чего воздуху набрал? спросить хочешь - так спрашивай.

- Я хотел предложить свою помощь в вашем излечении, мэтр, - объяснил Лот. - Но боюсь оскорбить неумелостью ваш талант целителя.

Старик, только сейчас заметив, что держит руку на левой стороне груди, успокаивая разбушевавшееся сердце, поморщился:

- Моя болезнь называется старостью, сынок. От нее заклинаниями не избавишься. А-а, по глазам вижу, что у тебя еще вопросов воз и маленькая тележка! Извини, но между мирами я путешествовать не умею. Вернее, - еще раз поморщился Гильдебран, - умею, но тебе этот способ не подойдет.

- До недавних пор я был уверен, что, стоит мне вернуться домой, всё уладится само собой. Как по волшебству…

Гильдебран устало покачал головой. Венчик седых волос вокруг загорелой тонзуры-лысины качнулся, как одуванчиковый пух:

- Ты наивен, как…

- Как человек? - усмехнулся Лот, по привычке дергая кончик уха.

- Как эльф, - припечатал жрец. - Только эльфам, этим баловням Природы, вечно кажется, что мир создан для их шалостей. Что, стоит выучить полтора десятка заклинаний и придумать устрашающее прозвание, можно начать странствовать между мирами, попутно одаривая никчемных туземцев загадочными предсказаниями и соблазняя их зачарованными безделушками и изысканными фантазиями… Только у твоих остроухих родичей, уж не прими за обиду, до ста с лишним лет сохраняется иллюзия, что, если госпожа Удача сыграла на твоей стороне однажды, она так и будет подкидывать крапленые карты следующие три-четыре века… Уж не знаю, как эльфы до сих пор не вымерли, - продолжал ворчать старик. - Нет на вас естественного отбора…

Лот мрачно улыбнулся, представив себя в роли жертвы эволюции. В бункере у безумцев-»изолянтов» он от нечего делать полистал книгу - какой-то жутко ученый алхимический трактат. Помимо графиков и непонятных схем на родном языке туземцев, там еще были рисунки, изображившие процесс превращения обезьяны в человека. На редкость забавное, хотя и не лишенное остроумия зрелище…

Приступ накатил, как и в предыдущий раз, неожиданно. Скрутил кости липкой черной болью, скрутил со знанием дела, будто целую жизнь проработал палачом. Лот скрючился, тяжело перевел дух - ему показалось, или на самом деле приступ продолжался на несколько секунд меньше, чем прошлый?

- Что со мной, мэтр? - хрипло, с мольбою спросил волшебник.

- Кажется, отравление, - хмуро протянул Гильдебран. Достал из кармана куртки четки и покрутил деревянные бусины.

Так и знал! - мысленно выругался Лот. Не надо было экспериментировать с «ментальным стимулятором»!

- Классический случай, - продолжил Гильдебран, - отравление, вызванное нарушением процесса усвоения маны. Заболевание, - с видом погруженного в размышления алхимика, заключил жрец, - встречается только у потомков эльфов. Так что - можешь сказать спасибо отцу.

- При чем тут мой отец? - насторожился Лот.

- Если б не его кровь, тебя б разнесло в мелкую пыль. Утрата контроля над магией, сынок - не шутки.

- Сам знаю, - немного более резко, чем обычно ответил Лотринаэн. Что, неужели он так похож на сопляка, чтоб выслушивать прописные истины?

- Хотя это еще большой-большой вопрос, - поведал Гильдебран деревянным бусинам, уделяя Лоту меньше внимания, чем какому-нибудь звенящему над ухом комару. - Действительно ли маг контролирует магию, или же всё происходит совсем наоборот?

Аппаратура, занимающая три четверти лаборатории X-942в, подмигивала разноцветными огоньками. «Наверное,» - меланхолично размышлял Сашка, - «Это визитная карточка современной науки: открытие не открытие, если оно сделано не с помощью странного агрегата, издающего ультравысокие звуки и перемигивающегося с экспериментатором разноцветными лампочками.» А может, - еще пять минут спустя посетила умную глюновскую голову мысль, - в этом мигании и писке есть какой-то тайный смысл?

Ага. Например, машина пытается дать понять человеку, что неплохо бы и ему издать пару-тройку странных попискиваний и подмигнуть разноцветными лампочками - а то ей, машинке, скучно решать глобальную проблему современности в гордом одиночестве.