***
— Слышь, форинг! — Болли поднял голову. — Погоди немного, не спеши ступить на родную землю.
«Ворон» входил в широкий зёв Борг-фьорда, которого мы не видели больше года. Высоченные, отвесные стены, вздымающиеся на такую высоту, что корабль казался игрушечным на их фоне. Темно-свинцовые, холодные волны. Затянутое сплошными, такими низкими тучами небо. Дом, милый дом? Что-то никаких радостных чувств по этому поводу.
— Чего тебе еще, хольд, — недовольный Сигмунд оторвался от штевня. Сразу после поворота к берегу и уборки паруса он залип на носу, жадно вглядываясь в приближающиеся родные берега, — до берега не терпит?
Всю дорогу Кнуд держался мористее, так, что порой и берега не видно было, но никто, особенно Сигмунд не возражал — слишком желанная мы добыча для чёрных орков и, одновременно, слишком слабая.
— Есть одно, незаконченное дело... — и волосатик взглянул в мою сторону.
Сердце предательски ёкнуло. Я, по правде сказать, и забыл... Но как оказалось, не забыл Болли.
— Ты в своем уме, хольд?! — уставился на него Сигмунд. — Ты хочешь бросить вызов дренгу?
Кстати, да. Не по понятиям, волосатый, не по понятиям...
— А кто сказал, что Асгейр дренг? — развел руками Болли. — Все помнят, как он себя в последней битве показал? Двух таких бронированных воинов завалил... я таких и не видал раньше! А что придумал с выкупом? Кто еще такое провернуть бы мог! Надо еще как-нибудь попробовать такое. Слыханное ли дело — столько золота получили!
Народ закивал гривами, загомонил: типа да-да, конечно! Хольд, безо всяких сомнений!
Что происходит? Если б обстоятельства были чуть другими — сейчас сидел и купался бы в лучах славы. Да вот только... что-то не весело.
— Ну-у-у... раз весь лид согласен... — промямлил Сигмунд.
— Вот и славно, форинг! Тем более поход мы, считай, завершили, вон и голову дракона сняли, — Болли кивнул на нос, — да и чёрных можно не бояться, считай, перед домом ярла... Короче, — тон волосатика стал жестким, — форинг, я требую хольмганг!
Ко мне повернулся Синдри.
— Асгейр, откажись! Ты ведь ранен!
Ага, мрачно подумал я, грести раны не помешали? Значит сложно будет съехать на такой отмазке.
— По обычаям, хольмганг проводится на острове, — донесся бас Фритьефа. — В старину так и называли — прогуляться по острову.
— Да, нужен остров! — выкрикнул Регин. — Мы можем развернуться и попытаться пристать к одному из тех, что видели пару дней назад!
— Куда развернуться? — встрял Кнуд. — Ты видел сколько воды в трюме? Кончай эту бодягу, Болли, забери свои слова, и пошли уже домой!
Блин... Даже защемило где-то внутри, столько народа хочет меня отмазать... Спасибо вам, конечно, ребята, но...
— Хочешь поединка, Болли? — я вскочил на ноги. — Ты его получишь! Здесь, сейчас!
— Ты можешь отказаться...
Не разобрал, кто сказал.
— Чтоб меня признали бесправным нидингом? Вот уж нет! Эта тварь волосатая весь поход смеялась надо мной. А когда я предложил этот выкуп? ... Да он просто мечтал, чтоб у меня ничего не вышло! Делал всё для этого! То, значит, сначала орал: «Давайте дальше грабить, идем на юг!», а потом? Когда граф был уже готов отдать золото? «Идем домой! Сколько можно! Все устали!» ...
Меня, что называется «понесло». Да ну и пофиг! Ну и пусть! Надоело! Или я сейчас убью эту патлатую сволочь, или ... можно будет уже не беспокоиться об острове Странников, возвращении домой... может меня после смерти еще куда закинет?
— Вы же видите? — Болли улыбался. — Как такое спустить? Давай Кнуд, найди место, где бросим якорь. Палуба нашего корабля подойдет.
Подошли ближе к берегу. Так, что скалы буквально нависали над нами. Бросили якорь. Судя по тому, что канат вымотался почти весь, здесь было глубоко. Корабль то поднимался, то опускался на широкой океанской волне, что закатывалась во фьорд.
Собрался. Впрочем, что мне собираться? Снял тунику, оставшись в одной рубахе. Подумав, стянул «морские» сапоги, обувшись в башмаки. Нечего беспокоиться, что ноги промокнут, зато эти легче. Щит взял свой, «фанерный», последний из тех трех щитов, с которыми явился на сбор. Когда-то давно бросил под палубу, да так и забыл, пользуясь трофейными — их, если что не жалко и выбросить. Зато клееный хоть немного, но легче, а мне сейчас подвижность ох как нужна. Водрузил на голову купленный в Рейвборге шлем. Хороший шлем, несколько раз спасал, успел покрыться царапинами да вмятинами. Эх, так и не приделал к нему бармицу...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Болли вышел в кольчуге.
— Эй! А ничего что я в одной рубашке?
— Твое дело, — равнодушно заметил мой враг, — хочешь, тоже одевай.
— Так у меня нет!
— Твои проблемы...
Мелькнула мысль — попросить у Сигмунда одну из трофейных, в счет выкупа. У нас же сейчас их просто валом. Потом выкинул из головы — кольчугу надо подгонять, да и не тренировался я никогда в железной рубахе. Кто знает, мож подвижность ухудшится, мож плечи тянуть будет... Пофиг, если судьба выжить — выживу.
— Может я тогда арбалет возьму? — усмехнулся я. А что? Этот в кольчуге, а я с арбалетом! Хотя толку-то? Щитом закроется, я же не пробью щит навылет, чтоб еще и Болли за ним. Для этого надо было «Скорпион» у имперцев затрофеить.
— Не по обычаю, — мрачно скривился Фритьеф.
— Готовы? — обозрел нас Сигмунд. — Помните, мачта — граница, за нее не заступать.
Нам отвели носовую часть корабля, освободив даже от рундуков. Болли вышел с одним мечом, тем самым, «из Упланда». Я подумал немного, и тоже решил отказаться от копья — палуба не поле, дистанция изначально никакая. Обойдусь топориком, что еще Колль ковал. Второе оружие — стьюрнов скрам на поясе.
Вначале какое-то время кружили, на напружиненных ногах, согнувшись, выставив левые руки со щитами чуть вперед. Болли положил меч плашмя, сверху на кромку щита. Я держал топорик в опущенной руке.
Выпад!
Какой же он быстрый! Я, дернув щитом, отвел удар в сторону.
Работает на уколах. Что ж, понятно, для меча это движение короче и быстрее. Конечно, каролинг не выраженный колющий меч, что будут властвовать на полях местной Европы через пару веков, но получить в незащищенную броней тушку даже такой вот, пусть даже закругленной железкой — приятного мало.
Снова атака, «троечка»: обозначил в голову, перевод в ноги, и пластанул по верхнему уровню, в надежде что не успею поднять щит. Первый укол я отбил, ногу просто убрал, от горизонтального подсел.
— Да врежь ему уже, Асгейр!
Кажется Синдри. Ну да, это не тренировка, где если «убили» — просто ждешь нового раунда. Боюсь, тут так не прокатит.
Снова атака. Я наконец-то попробовал ответить — на отходе достать за щит. Не прошло.
А потом он просто засы́пал меня ударами и уколами. Меч сверкал, казалось бы, со всех сторон, пытаясь ужалить вокруг щита или в ноги, или в голову.
Чёрт! Насколько меч, оказывается маневреннее! Болли даже умудрялся изменять направление удара: обозначил замах, перевод. Как я отводил все эти финты — не понятно. Даже задумываться не успевал: удар, укол — и я дергаю щитом иногда прежде, чем увижу.
Наконец он достал меня. Самого укола я не увидел, только после того, как вновь разошлись почувствовал, что по правому плечу что-то течёт. Горячее.
Бл*дь!
Бой ведь может долго продолжаться, и если получу еще пару таких, вроде незначительных ран, то рано или поздно начну слабеть из-за потери крови. А там и хана.
К чёрту! Во мне вскипела злость. Я вдруг представил: вот «Ворон» входит в гавань, вот все идут на берег, кто по домам, кто на постоялый двор. Садятся за стол, начинают отмечать окончание похода... И только я этого не увижу! Потому что какая-то дредованная сволочь с самого начала избрала меня объектом насмешек? Хрен тебе, по всей морде! И я рванул в атаку.
Злость добавила сил и безрассудства. Безрассудство подтолкнуло атаковать, не заботясь о защите, а силы — возможность обрушить на щит Болли град ударов.