Читать интересную книгу Подчинись нам (СИ) - Адлер Алекса

— Я бы не был на твоём месте так категоричен, — саркастично хмыкает Са-оир. — Крошка будит в нас поразительно много чувств. Ты изменился, брат. И я ощущаю, как меняюсь рядом с ней. Её хочется… беречь. И держать в руках. Обладать не только телом… хочется присвоить её всю со всеми помыслами, её непонятными чувствами, её хрупкостью… и этой ранимой нежностью, которая неожиданно настолько пришлась по вкусу моей сущности. Я уже сбился со счёта, сколько раз мне хотелось свернуть Чотжару шею, чтобы не тёрся рядом с ней. И жрец явно желает укоротить себе жизнь с моей помощью.

— Это другое. Она наша, — возражает А-атон. — Никто не смеет трогать наше.

— Я так понимаю, ты не передумал насчёт её роли на коронации, — констатирует тёмный близнец.

— Ты со мной не согласен?

— Возможно, брат. Возможно. Что-то назревает, я чую это. Мы должны быть во всеоружии.

— Тогда тем более разумней будет полностью держать всё под контролем. И Лину в том числе. Особенно, теперь, когда она носит наших наследников в своей утробе.

— Иллюзия выбора иногда даёт более продуктивный рзультат. Тебе ли не знать этого. Я бы учёл этот вариант. Даже ты не можешь просчитать всего, А-атон. Никто не может. Наш отец тому примером…

А дальше я больше абсолютно ничего не слышу. Братья уходят слишком далеко, либо и вовсе покидают спальню. А моё измочаленное всеми сегодняшними потрясениями сознание окончательно погружается в глубокий сон.

Глава 80

Сквозь сон я слышу мерное биение под щекой. Приятную тяжесть мужской руки на пояснице. И жар большого тела, подо мной. Кажется, меня опять кто-то из моих сэ-аран уложил на себя сверху.

Я давно заметила, что им так нравится почему-то.

И мне нравится.

Тому, что я сплю без одежды, хотя засыпала в платье, уже даже не удивляюсь.

Сонно вздохнув, с тихим невразумительным мурлыканьем потираюсь щекой о гладкую кожу. Лёгкие наполняются приятным запахом мужского тела, таким уже привычным, будоражащим… узнаваемым. Руки сами собой сжимаются вокруг мускулистого торса. Разлепив веки, убеждаюсь что действительно тискаю А-атона.

Он ещё не улетел? Не успел, или у них поменялись планы?

— Как ты себя чувствуешь, Лина? — широкие ладони обхватывают мою талию. Одна скользит ниже, пока не сминает ягодицу очень собственническим и, чего греха таить, возбуждающим жестом.

— М-м-м, хорошо… мой господин. Доброе утро, — поддавшись порыву, прижимаюсь губами к его груди. Там где сильней всего ощущается биение сердца.

Оставляю один поцелуй, второй чуть выше… А дальше меня тянут вверх, поощряя. И я зарываюсь лицом в мужскую шею. Туда, где пряно-пахнущая светлая кожа перевита тёмным рисунком интригующих меня татуировок. Глубоко вдохнув, замираю так, наслаждаясь такой нужной мне близостью.

Ещё никогда я не ощущала себя настолько на своём месте в руках А-атона. Я вообще нигде не ощущала себя на своём месте… а сейчас вот… это чувство переполняет меня. И лишь одного не хватает до полной гармонии… Са-оира. Я там, где должна быть, рядом с отцом моего ребёнка. Так странно. К этому ещё точно нужно привыкнуть.

— Можно спросить, мой господин? — шепчу, пробуя губами одну из серебристо-чёрных линий.

— Спрашивай, — разрешает он, лаская мою пятую точку. Сминая, раздвигает полушария ягодиц. Скользит пальцами между ног, проникая одним внутрь.

С губ срывается прерывистый выдох. Ноги сами расходятся шире, открывая доступ к самому сокровенному, а бёдра приподнимаются навстречу настойчивой ласке.

— Вы не улетаете? — спрашиваю хрипло. В памяти вспыхивает услышанный вчера в полудрёме разговор. Ладонь на моей спине тяжелеет. И я прибавляю с искренней надеждой: — Останетесь?

— Ты бы хотела, чтобы я остался? — ровным тоном интересуется А-атон, убирая руку к моему тихому разочарованию.

— Да, мой господин. И вы, и Повелитель Са-оир, — признаюсь, поднимая голову и заглядывая в чёрные внимательные глаза.

С минуту он смотрит на меня испытывающе и мрачно, а потом понимающе усмехается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты слышала наш с братом разговор вчера. Не спала, значит?

И кого я пыталась провести? Меня раскусили, как младенца. Но может, оно и к лучшему. Может, я смогу хотя бы немного сократить разделяющее нас расстояние… Раз он сказал такое вчера брату, значит не равнодушен ко мне… значит, хочет большей близости? Они оба хотят.

Или я себя обманываю? А даже если так… Может, хватит прятать голову в песок и плыть по течению? Я хочу чтобы мои сэ-аран меня любили. Пора это признать для самой себя. Мы связаны на долгие-долгие годы. У меня под сердцем растут их сыновья. Не попробую открыться хотя бы чуть-чуть, не узнаю даже, возможно ли между нами что-то более глубокое, чем отношения хозяев и их рабыни.

— Почти спала, — признаюсь. — Но это было… очень странное состояние. Такое… Будто и сплю, и нет. Всё слышу, но даже пошевелиться не могу. И глаза не открыть.

— И ты решила мне сегодня показать, что на самом деле не отдаёшь предпочтение моему брату? — недобро прищуривается А-атон.

От его взгляда начинает сосать под ложечкой, и холодок пробегает по спине. Но я сама начала этот разговор. И должна объясниться.

— Я и не отдаю, — качаю головой. — Просто… с ним я не так сильно контролирую свои эмоции и желания, как рядом с вами.

— Почему? — белые брови сдвигаются, образуя хмурую складку на переносице.

— Мне показалось, Повелителю Са-оиру так больше нравится. А вас мне гораздо сложнее понять, и я боюсь разозлить слишком вольным поведением. Я помню ваши требования ко мне, когда вы меня купили. Помню, что обещала ничего не делать без вашего разрешения.

Стоит последнему слову слететь с моих губ, и между нами воцаряется напряжённая тишина. А-атон буравит меня испытывающим изучающим взглядом, и я буквально представляю, как в его инопланетных высокоинтеллектуальных мозгах идёт тщательный анализ всего, что я сказала.

— Мне нравится, что ты держишь свои обещания. И раз дело в них… я позволяю тебе открыто демонстрировать свои эмоции и, особенно, желания наедине со мной. Также как и наедине с братом.

Теперь он смотрит с явным ожиданием. Я должна прямо сейчас всё продемонстрировать?

— Спасибо, мой господин, — улыбаюсь благодарно. И, потянувшись выше, целую его в сомкнутые губы. Провожу по жёсткой линии языком, поддаваясь тем самым эмоциям и желаниям. Тихим стоном отвечаю на жёсткую хватку стальных пальцев на моём бедре.

И уже через миг на моём затылке оказывается мужская рука, отсекая все возможные попытки отстраниться. Мой светлый сэ-аран полностью перехватывает инициативу, углубляя поцелуй. Его язык врывается между губ, порабощая и овладевая, лаская рот изнутри, исследуя и вылизывая, толкаясь в чувственном ритме. Стирая напрочь все связные мысли.

— Ты спрашивала, улетаю ли я сегодня, — бормочет он мне в губы, отстранившись на расстояние вдоха. Выпивает жадно моё прерывистое дыхание. — Да, я улетаю. У меня есть неотложные дела, которые я должен решить до коронации. Во дворце с тобой остаётся Са-оир. И я хочу услышать от тебя. Ты будешь скучать без меня, Лина?

Значит, всё-таки улетает. И, судя по всему, не на один день.

— Очень, мой господин, — вздыхаю грустно. Даже слёзы на глаза выступают.

— Я хочу знать… насколько, — вкрадчиво велит мне, отпуская волосы. — Дай мне почувствовать

Хоть мои сэ-аран и очень разные характерами, но их требования ко мне поразительно совпадают. Они оба хотят быть уверенными, что я желаю только их двоих, что чувствую искреннюю привязанность, одинаково сильную к ним обоим, что жду, что скучаю… Может, мои надежды и преждевременны, но разве стали бы мужчины ждать такого от женщины, если бы она была им безразлична? Разве были бы настолько внимательны и заботливы? Ведь контролировать можно и по-другому, подчинять можно с помощью страха и кнута. А ко мне всё больше ласку применяют, пусть грубую порой и жёсткую, расчётливую и порочную. Как сами мои сэ-аран.