Когда вождь ушел, юноша лег на живот, зарывшись лицом в подушку, а новообретенный родственник принялся втирать ему в спину целебную мазь, без умолку болтая об ожидающем их завтра приключении.
Казалось, Олег лишь на минуту прикрыл глаза и задремал, как «младший брат», который будто бы вообще никогда не спал, уже тряс его за плечо:
― Солнце встает! Нам пора. А тебе еще что-нибудь поесть надо...
* * *
Место сбора было назначено перед солнечными часами, у центрального входа в городской парк. Посреди небольшой площадки стояла нагруженная мешками телега, в которую был впряжен бык, лениво махавший хвостом. Полтора десятка нуклеаров, среди которых была и Каур, окружили Кислова и наперебой упрашивали взять их с собой. Девушка тоже пыталась настаивать на участии в походе, но ей решительно отказали и велели отправляться к морскому вокзалу, помогать рыбакам.
Олег вздохнул с облегчением, поскольку экспедиция, как сказал вождь, могла быть опасной, и он не хотел рисковать только что обретенной любовью. Пожалуй, впервые в жизни юноша признался себе, что есть в мире такие вещи, которых он страшится, например — потерять Каур.
― Достаточно, — сказал Кислов, отсекая дальнейшие разговоры взмахом руки. — Со мной отправляются шестеро, считаю, этого будет выше крыши, ни к чему будоражить соседей, — вождь повернул голову и увидел Олега. — Как твоя спина? Не болит? Тогда держи оружие.
Конечно, спина и особенно шея ныли после вчерашнего избиения, но такую боль юноша был приучен терпеть не морщась.
А вот дыхание новоиспеченного нуклеара вдруг стеснилось, когда он, беря из рук Кислова автомат, осознал, что поездка в конечном счете преследует лишь одну цель: получение взрывчатки, которая будет опробована на жителях Лакедемона, его бывших друзьях. До какого-то момента жизнь Олега была такой простой и понятной, будущее он держал в своих руках, но теперь юноше казалось, что его жизнью управляют жестокие силы, которые в непонятном порядке расположили череду препятствий, а от него самого ничего уже не зависит. Перед глазами на фоне водоворота знакомых лиц встала строптивая девчонка, маленькая пацанка, которой вечно доставалось за проделки и непослушание; юная воительница, что никогда не промахивалась, из какого бы оружия она не стреляла; девушка с несчастным, невероятно красивым лицом, выходящая из Храма Славы под руку с лучшим другом Артуром...
«Забыто ли все, что было когда-то дорого?» — произнес внутренний голос.
Усилием воли Олег рассеял дымку воспоминаний, сказав себе: «Забыто!»
В это время к телеге подошел шаман, держа в руках большую банку. Как оказалось, это была мазь, отпугивающая хамелеонов, а также пауков, живших в пустых кварталах Таганрога. Нуклеары готовили ее из гигантских слизней, ящериц и растений. Запах был наипротивнейший, но, Олег постарался намазать руки и ноги толстым слоем, с содроганием припомнив свою первую встречу с необычайно жуткими тварями.
― Хорошо, что не взяли Каур, правда, брат? — шепотом спросил Илья. — Мы можем попасть в засаду, а она такая отчаянная. Ведь я тоже ее люблю, хоть и не влюблен.
«Вот как ты, братец мой, интересно разговариваешь: любить, но не влюбиться, знать, но не осознавать... Где только такого набрался?» — подумал Олег и подозрительно взглянул на юного нуклеара, но тот лишь добродушно улыбался.
Среди тех, кого отобрали для экспедиции, Олег достаточно хорошо знал только Сашу, сына судьи. Сегодня молодой человек был очень оживлен и весело перешучивался с еще тремя юношами. От вчерашней угрюмости не осталось и следа, как будто посещение интерната и тяжелая встреча с неполноценной дочкой произошли с кем-то другим. И такая кардинальная смена настроений тоже порядком озадачивала.
* * *
Телега неторопливо двигалась по совершенно пустынным улицам. Олег, ушедший в невеселые мысли, шагал рядом с Кисловым. Юноша не следил за дорогой, что было, конечно же, недопустимым разгильдяйством, но почему-то он полностью доверял чутью и зоркости нуклеаров, которые двигались по родному городу. Кроме самого Олега, автоматом вооружился вождь, у остальных были арбалеты и топорики. Саша держал в руках свой диковинный лук и был подпоясан ремнем с привязанными металлическими шарами. И хотя Олег вовсе не жаждал столкновения, но ему стало любопытно взглянуть на оружие в действии, уж больно оно походило на безобидную детскую игрушку.
Шаман, сидящий боком на телеге, и идущий рядом Саша беседовали о какой-то непонятной ерунде и громко смеялись, отчего вождь недобро косился на них. Речь шла о киндеровых деревьях и об их расширяющем сознание эффекте, что делает человека равным богам, в то время как алкоголь сознание сужает, низводя хомо сапиенса на уровень скота.
Кислов, тихо ругнувшись, сплюнул через плечо, а шаман захохотал, хлопая себя по бедрам, и, отсмеявшись, обратился к вождю, потешно хрюкая через каждое слово:
― Валера, как считаешь, может, чтобы улучшить животноводство, нам надо разрешить алкоголь? Выгода прямая, любой сможет договориться со свинюшками...
― Вы и так на баранов похожи, — проворчал Кислов, — блеете на всю округу.
На этот раз засмеялся и Саша, а вождь, зло сверкнув глазами, рявкнул:
― Заткнитесь!
― Ладно-ладно, только не волнуйся! — произнес шаман нормальным голосом. — Я как раз собирался рассказать Олегу о троллях, поскольку нам придется проходить через их владения. Сами себя они называют бамана. Лет десять назад мы заключили договор о свободном транзите через их территорию, но стараемся в ту сторону не лезть. Первое правило: когда мы с ними встретимся, ни в коем случае нельзя показывать даже удивления. Так что сохраняйте невозмутимость, а переговоры я беру на себя.
Олег удивился, потому что предполагал, что атаковать отряд могут дикие звери, например, собаки, либо кто-то более крупный и свирепый, но оказывается, существовала еще община выживших.
«Как же мало знал я о мире, сидя в Лакедемоне...»
Уже некоторое время назад отряд пересек границу владений троллей, но вокруг было также тихо и пустынно. Растительность стала намного гуще. С трудом можно было угадать абрисы домов в холмах, поросших зеленой стеной лиан, кустарников и высоких трав.
Бык двигался медленно, оси тягуче скрипели, проворачивая колеса, на улицах мертвого города царила тишина, лишь иногда из густой зелени, разросшейся на обочине, доносилось птичье пение и шуршание ящериц. Олег теперь то и дело озирался по сторонам, однако ничего подозрительного не замечал.
Вдруг Заквасский, выхватив из-за пояса топор, соскочил с телеги.
― Что такое? — спросил Кислов, подняв голову.
Увидев на лице шамана предельную степень сосредоточенности, а такое бывало не так уж часто, вождь не на шутку растревожился, до боли вжав приклад АКМ в плечо. Так же поступил и Олег.
― Если они сейчас нападут, — прохрипел Ян, подняв руку, — постарайтесь никого не убить. Калечить можно, и даже нужно. Они уважают силу, так что просто цельте в ноги. Желательно, чтобы они не подобрались к нам вплотную. Тогда, вероятно, еще договоримся.
Нуклеары изготовились к стрельбе, рассредоточась в стороны от телеги, чтобы не мешать друг другу, Саша вышел чуть вперед и, держа в левой руке лук, правой сорвал с пояса ремень со свинцовыми шарами.
«Болас! — вспомнил Олег. — Это оружие называется болас».
В гнетущем безмолвии прошла томительная минута, за ней вторая, и вот уже поползла третья...
― Слышь, Заквасский, — вождь водил автоматом из стороны в сторону, — если это твой очередной тупой прикол, то ни хрена не смешно...
― Угу, — согласился шаман. — Впереди метрах в ста, за перекрестком засада, там нас ждут злые тролли, а мы не хотим туда идти. Они недоумевают и оттого становятся еще злее, потому что достать нас не могут.
― Откуда ты знаешь?
― Знаю. Но ты прав, так можно до бесконечности стоять, — шаман протянул руку к Олегу. — Ну-ка, пацанчик, дай мне «калаш» на полминуты.