class="p1">Де Торрес демонстративно сунул руку в нагрудный карман. Он, конечно, блефовал, но делал это мастерски. Сапилоте покачал головой:
— Разве кто-нибудь сомневается в правдивости слов такого известного человека, как вы, маркиз? Нет, ни в коем случае, но для регистрации сэру Харапо необходимы копия свидетельства о рождении, справка о состоянии здоровья…
— Все здесь. — Я приподнял кейс и улыбнулся во весь рот.
Глядя в змеиные глазки Сапилоте, я почти видел, как в его голове лихорадочно бегают мысли. Отделаться от конкурентов хитростью не вышло, оставалось насилие. Если бы удалось устранить нас потихоньку, уверен, он бы глазом не моргнув прикончил нас, но прибыли мы с шумом, с помпой, свидетелей хоть отбавляй, а маркиз — слишком видная в здешнем обществе фигура, чтобы его смахнуть, как пылинку с лацкана. Зловещая тишина затянулась. Наконец, приняв решение, Сапилоте махнул рукой, мол, черт с вами.
— Заполняйте бумаги, — приказал он мне и повернулся к де Торресу. — А у вас, Гонсалес, в этом деле какой интерес? Неужели ваш внучатый племянник не обойдется без няньки?
Маркиз будто бы и не заметил, что диктатор обратился к нему по имени — явное оскорбление по здешним понятиям, — и ответил совершенно спокойно:
— Нет, Джулио, он не нуждается в няньке. — Уменьшительное от имени диктатора прозвучало как пощечина. — Я его партнер, баллотируюсь в вице-президенты. Когда нас изберут, я первым делом вышвырну вашу гнилую администрацию из столицы.
Показное спокойствие оставило Сапилоте, и он заорал:
— Никто не смеет разговаривать со мной в подобном тоне!
Диктатор дрожал от гнева, пальцы вцепились в ручку револьвера.
— Я разговариваю с вами так, потому что стану вице-президентом лишь ради того, чтобы раздавить вас, как букашку, ничтожный человечишка!
Внешне спокойный, маркиз был зол не меньше Сапилоте. Достойного пути к отступлению ни у одного из них не существовало.
— Не поможете ли вы мне с этой бестолковой анкетой? — Я встал между ними, поднес лист бумаги к самому лицу Сапилоте. — Вы президент, значит все знаете…
— Прочь, дубина!
Сапилоте оттолкнул мою руку. Я покачнулся и, сохраняя равновесие, вцепился в его мундир. В воздух полетели бланки. В гневе диктатор ударил меня кулаком по лицу. Едва заметный поворот головы — и его кулак едва скользнул по моей щеке. Я непонимающе взглянул на диктатора, пожал плечами и нагнулся, собирая с пола бумаги.
— Если даже вы не знаете… Что ж, спрошу у клерка. — И, волоча ноги, я побрел в угол комнаты и уселся за письменный стол.
Явный идиотизм моего поведения несколько разрядил обстановку. Сорвав на мне гнев, Сапилоте вроде бы слегка успокоился, проницательный же де Торрес верно истолковал мои действия. Повернувшись спиной к диктатору, маркиз подошел ко мне.
— Спасибо, Джим, — проговорил он тихо. — Сегодня вы спасли меня от самого себя. — И громко, чтобы слышали все, добавил: — Давайте помогу вам, сэр Харапо, в этих анкетах сам черт ногу сломит.
Выстрела в спину я не опасался, полагаясь на сыновей. Но до схватки дело так и не дошло — последовали команды, и, повернувшись, я увидел, что Сапилоте уходит, его люди следуют за ним. Дверь за последним ултимадо захлопнулась, и я перевел дыхание.
— Вы были правы: политика захватывает не хуже азартной игры, — признался де Торрес. — Давайте быстрее заполним эти чертовы анкеты и уберемся отсюда.
Нас больше не беспокоили. Покончив с бесчисленными анкетами, мы отдали их клеркам, те понаставили на них подписей и печатей, вручили нам копии. Маркиз и я не торопясь спустились по лестнице, близнецы прикрывали сзади.
— Начало положено, — сказал де Торрес. — Врагом, который продаст душу дьяволу, но с нами разделается, мы обзавелись.
— Это точно. Думаю, без боя из города он нас не выпустит.
— Он не осмелится!
— Осмелится, маркиз, осмелится, мы сейчас на его территории, здесь устранить нас легче. В убийствах потом обвинят разъяренную толпу или предварительно застреленного фанатика. Гарантирую, басня прозвучит весьма правдоподобно, а Сапилоте, убрав нас навсегда со своего пути, принесет семьям и близким погибших соболезнования.
— Что же нам делать?
— Следовать во всем плану. На аэродром поедем на автомобиле, толпе нас из него не выковырнуть. Но давайте поторопимся, оставим неприятелю как можно меньше времени на подготовку.
У подъезда нас ожидал лимузин, но оснований для радости не было: не исключено, что Сапилоте опережает нас на шаг. Шофер поклонился и распахнул перед нами заднюю дверцу.
— Боливар, дай шоферу денег и отправь на все четыре стороны, — распорядился я. — Машину поведешь ты.
Удивленного шофера оттеснили от машины, я достал из кейса маленькую черную коробочку с единственным индикатором и протянул Джеймсу:
— Прибор реагирует на все виды взрывчатки. Обследуй автомобиль.
Джеймс змеей заполз под передний бампер, через секунду вылез из-под заднего.
— Чисто. Проверь под капотом.
Он поднес прибор к замку и застыл. Нагнулся, присматриваясь, медленно поднял капот. По пояс залез внутрь, вскоре появился с контейнером в руке.
— Провода были подсоединены к педали тормоза. Как только шофер воспользовался бы тормозами — бух! — доложил Джеймс. — Но сработано топорно: ни о маскировке, ни о мине-ловушке не побеспокоились.
— Спешили, но ошибку вряд ли повторят. Поехали быстрей.
— Вот это да! Двигатель-то паровой! — воскликнул Боливар, резко трогаясь с места. — На аэродром? Дороги я не знаю, говорите, куда ехать.
— Из города только одна дорога? — спросил я де Торреса.
— Да, и ее наверняка перекрыли, а помощи нам ждать неоткуда.
— На аэродром, Боливар. Де Торрес, показывайте дорогу.
Маркиз давал указания, а Боливар гнал как сумасшедший. Автомобиль несся то посреди шоссе, то резко сворачивал, срезая углы; редкие прохожие боязливо жались к стенам. Крутой поворот, визг тормозов — и перед нами городская стена. В воротах — наспех сооруженная баррикада, справа и слева — солдаты с оружием на изготовку.
— Времени на переговоры нет, — бросил я. — Будем прорываться. Боливар, перед баррикадой притормози, будто останавливаешься. Джеймс и я забросаем солдат гранатами с усыпляющим газом. — Я достал из кейса с десяток гранат. — Воспользоваться фильтрами не успеем, так что просто задержите дыхание. Боливар, как только гранаты взорвутся, вперед!
Боливар сбавил перед баррикадой скорость, мы швырнули гранаты, и автомобиль понесся сквозь густые облака дыма. Удар, треск, во все стороны полетели куски дерева, ящики, обломки кирпичей. Мы прорвались, и автомобиль вновь набрал скорость. Если сзади по нам и стреляли, выстрелов не было слышно. Три минуты бешеной езды — и машина, встав на два колеса, свернула; впереди — аэродром.
…Наш вертолет был объят пламенем, из кабины свисало безжизненное тело пилота.
Глава 14
— Негодяи! — воскликнул де Торрес. —