Читать интересную книгу Власовщина. РОА: белые пятна. - Виктор Филатов

"Реакционные изоляционисты Гувер, Линдберг и вся антирузвельтовская фашиствующая группировка сразу показали свое лицо, например, заявление Уилера, что советско-германской войне надо радоваться, а коммунизму помогать нечего…

Рузвельт, правительственный лагерь в целом и рузвелътовское большинство в конгрессе заняли сегодня по вопросам германского нападения на нас молчаливую, выжидательную позицию…

Перспектива победы немцев для него (Рузвельта) неприемлема, ибо угрожает Англии и в конечном счете планам США, перспектива же нашей "слишком" сокрушительной победы и влияние на всю Европу его пугают с классовых позиций. Весь Рузвельт и его политика состоят сейчас из зигзагов между этими противоречиями. А запас классовой ненависти к нам в США очень велик".

Никакого "запаса классовой ненависти" к Гитлеру у США не было.

Складывалась ситуация: Власов, как и американцы, против "большевизма в России", но Власов мечтает вместе с гитлеровцами войти в Москву, уничтожив "большевизм и Сталина". Пока не было Власова в Берлине, американцы продолжали сохранять нейтралитет. Выжидали.

Власов пугал американцев. Он, русский генерал, "бьется за освобождение России от большевизма"! Он, русский националист, становится, в случае победы, стратегическим союзником Германии! Против кого? Разумеется, против США – после России в планах Гитлера покорение США… Власов пугал американцев тем, что он хотел сделать то же, что хотели сделать американцы, – "уничтожить коммунизм", но Власов это уже делает в союзе с нацистами, а не с американцами. Продуманно создавая такую ситуацию с Власовым, Сталин перетягивал перепуганных американцев на свою сторону, даже самых махровых врагов СССР в США, по крайней мере, не позволяя американцам открыто, всей своей экономической, финансовой и военной мощью встать на сторону Гитлера.

В этой связи надо сказать вот еще что. Трагедия для нас – немецкие войска мы пропустили в 1941 году под стены Москвы. Но поднимемся над полем боя и, поглядывая на континенты, зададимся вопросом: на чьей бы стороне оказались США и Англия, начни мы 22 июня 1941 года наступать, пойди мы вперед, на Варшаву и Берлин? Только увидев немцев под Москвой, поняв, что самый страшный зверь для США не большевики, а нацисты, американцы заколебались, качнулись в нашу сторону, а Черчилль, так тот даже заговорил об идее открытия второго фронта против Гитлера в Европе, а не против Сталина, как могло еще случиться в июне, июле, августе и сентябре 1941 года.

Глобальный стратегический расклад сил был во всех отношениях на стороне Гитлера. Гитлер торжествовал. 30 сентября 1941 года он заявлял:

"Утверждали, будто будет второй фронт. Когда мы начинали нашу атаку на Востоке, предсказывали, что второй фронт – у дверей. Мол, будьте осмотрительны. Мы не обращали внимания и вместо этого маршировали дальше".

Гитлер знал, что говорил. А имел он в виду исключительно Соединенные Штаты Америки. Вспомним, когда Германия объявила Штатам войну? 7 декабря 1941 года. Что это за день, с точки зрения расклада мировых сил?

Битва за Москву началась 30 сентября 1941 года. День 7 декабря 1941 года был, может быть, самый тяжелый и критический в этом сражении: немцы вышли на ближайшие подступы к Москве, захватили Красную Поляну – 27 километров от Москвы – и Крюково. 28 ноября немцы попытались развить удар северо-западнее Москвы: небольшие силы врага переправились на восточный берег канала Москва – Волга в районе Яхромы и уже в бинокль рассматривали Кремль. Приблизительно в этот день 20-я армия генерала Власова, истекая кровью, билась за каждый метр русской земли, спиной ощущая шершавые стены Кремля. Все висело на волоске. Но Гитлеру так не казалось, у него на столе лежали пригласительные билеты в Большой театр на торжества по случаю взятия Москвы. Гитлер не без основания считал, что с Россией покончено, пора браться за США, и объявил Штатам войну. Не сделай он этого. Штаты так и стояли бы враскоряку, не зная, кому отдаться – Сталину или Гитлеру? 7 декабря Гитлер отверг США – так обстояли дела.

Не думаю, что Сталин намеренно пропустил немцев под Москву, чтобы второй фронт был открыт не против него, а против Гитлера. С полной уверенностью можно сказать только одно: на первом этапе войны Сталин вообще не планировал никаких наступательных операций – они были смерти подобны для СССР. Пойди он в 1941 году вперед, на него навалился бы весь мир.

"Бей кровожадных большевиков!" – что в итоге означало бы поголовное уничтожение русских.

Когда-нибудь мы узнаем, что Сталин планировал отступать (да, именно планировал! да, именно отступать!) только с территорий, приобретенных после сентября 1939 года, ~ для демонстрации всему миру своей неагрессивности, миролюбия и… слабости, неопасности для Европы и Америки. Так начиналась Главная Битва Сталина в Великой Отечественной войне – битва за союзников. Войну-то мы начинали без единого союзника, но с мощным Антикоминтерновским блоком и "осью" Берлин – Рим – Токио, нацеленных на захват Москвы – едва ли не два десятка стран в общей сложности. Но внимательно анализируя ситуацию, нельзя не сделать вывод: победы гитлеровцев были использованы Сталиным в борьбе за союзников. Мудрость древняя: в войне побеждает тот, кто выигрывает битву за союзников. Так оно в конечном счете и оказалось – в 1945 году у Сталина было едва ли не два десятка союзников, целая антигитлеровская коалиция. Это и называется выигрывать войны политическими средствами. До сих пор на Западе воем воют: ну почему они оказались союзниками Сталина, какой бес попутал их в этом деле?

Но есть такая поговорка: "На бога надейся, а сам не плошай!" Почему Сталин и для Западного фронта, который держали русские "добровольцы" во главе с генералом Власовым, повторил свой приказ номер 227 "Ни шагу назад!"? В своей книге Л. Безыменский пишет:

"Если на мгновение вернуться к 1941 году, то есть к решающему рубежу Второй мировой войны, обозначенному датой 22 июня то сразу после этой зловещей даты посол Германии в Анкаре Франц фон Папен – опытный разведчик эпохи Первой мировой воины, бывший рейхсканцлер, бывший вице-канцлер в первом правительстве Гитлера, а затем посол в Австрии и Турции – в беседе с министром иностранных дел Турции Сараджоглу буквально в день нападения на СССР стал обсуждать вопрос о возможности "общей базы" в войне против "большевистской России" между Германией, Англией и США. Он просил Сараджоглу действовать в этом направлении, заручившись по меньшей мере согласием западных держав не вмешиваться в германо-советский вооруженный конфликт. Сараджоглу охотно подхватил этот пробный шар и немедленно встретился с английским послом сэром Начбил-Хьюджессеном. Тот, как сообщил Папену министр, "был не против", считая, что это могло бы привести к сделке воюющих держав за счет Советского Союза".

Далее в игру вступил и премьер-министр Турции Сайдам. Он рекомендовал Папену включить США в круг закулисных переговоров, а с этой целью Германия должна подчеркнуть, что ведет войну "не против русского народа", а только против коммунистической системы. Американский представитель в Анкаре Дж. Макмэррей, в свою очередь, не отверг идею Палена – Сараджоглу о сговоре против русских. Сговориться против русских – это значит заключить с Гитлером сепаратный мир, что одно и то же, как стать, союзником фюрера. Эта тенденция к сговору усилилась после поражения немцев под Москвой. Гальдер – бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Германии – признавался после войны в письме к Безыменскому, что у него уже после Москвы сложилось мнение, что войну, как он выразился, "нельзя выиграть военными средствами", то есть нужны были средства политические.

Аналогичное "прозрение" случилось и с начальником разведки СС Вальтером Шелленбергом. В августе 1942 года в беседе наедине Гиммлер прямо спросил: что Шелленберг собирается делать, если война будет проиграна? Шелленберг ответил незамедлительно: попытаться, пока не поздно, установить контакт с США и Англией. Гиммлер полностью согласился с Шелленбергом. Что значит "установить контакты"? Как себе представляли эти люди "сепаратный мир" в декабре 1941 года? А только так: прекращаются боевые действия, немцы и русские остаются на тех позициях, на которых их застал этот самый "сепаратный мир", то есть немцы остаются разглядывать Кремль в бинокль. Могли быть и другие варианты, например, отвод немецких войск за канал Москва – Волга – на 27 километров от Москвы. Риббентроп, принимая посла Болгарии, объявил, что в США очень много изоляционистов и, возможно, придет время, когда "вся Америка" выступит за примирение. Идея "компромиссного мира", разумеется, только после "победы над Россией", густым облаком витала во всех высоких кабинетах Старого и Нового Света, в кабинетах "Великого рейха". Заключение "сепаратного мира" (то есть без СССР) намечалось кое-кем даже на осень 1942 года.