Читать интересную книгу История России с древнейших времен (Том 7) - Сергей Соловьев

Зборовские явились на избрание с 10000 войска, в числе которого находилось не мало наемников французских, немецких, италиянских, чешских; толпы эти были наняты на австрийские деньги, ибо Зборовские, поддерживаемые папским нунцием, Аннибалом ди Капуа, хотели избрать эрцгерцога Максимилиана, брата императора Рудольфа II. Замойский, опираясь преимущественно на шляхту и поддерживаемый деньгами вдовы Батория, королевы Анны, держал сторону племянника ее, шведского принца Сигизмунда, сына короля Иоанна и Екатерины Ягеллон. Замойский и Гурка с Зборовскими расположились военными станами, каждый в назначенном себе месте под Варшавою (на равнинах Воли), готовясь в случае нужды с оружием в руках поддерживать своего избранника; но на противоположном берегу Вислы, под Каменкою, расположились особым станом литовцы, у которых был свой кандидат царь московский.

20 декабря 1586 года в Москве узнали о смерти Батория. Недавний опыт показал, как важно было для Московского государства избрание короля в Польше: Иоанн IV не хотел употребить деятельных мер для получения польского престола, допустил сесть на нем Баторию и потерял прибалтийские области, принужден был заключить постыдный мир с Литвою; но Иоанн во время избрания не знал еще характера Батория и мог презирать этого бедного средствами князька трансильванского; теперь же бояре Феодора не могли не видать страшной опасности, которая грозила их государству в случае, если б избран был на престол королевич шведский и два соседние и враждебные Москве государства соединились под одним гла1вою. Вот почему в Москве решили деятельно хлопотать о приобретении в Польше и особенно в Литве приверженцев царю Феодору.

20 января 1587 г. уже отправлен был дворянин Ржевский в Литву с царскою грамотою к панам, в которой говорилось: "Вы бы, паны рада, светские и духовные, смолвившись между собою и со всею землею, о добре христианском порадели, нашего жалованья к себе и государем нас на Корону Польскую и Великое княжество Литовское похотели, чтоб этим обоим государствам быть под нашею царскою рукою в общедательной любви, соединении и докончании; а мы ваших прав и вольностей нарушать ни в чем не хотим, еще и сверх прежнего во всяких чинах и вотчинах прибавлять и своим жалованьем наддавать хотим". Кроме этой общей грамоты, посланы были отдельные к каждому вельможе: каждого царь приглашал стараться об его избрании с братьею своею, племянниками и целым родом. Потом каждый боярин писал к соответствующему себе по месту пану литовскому с тем же предложением. Ржевскому дан был такой наказ: "Если паны литовские станут говорить, что они государя царя к себе на государство хотят, но польские паны не хотят, и если они от королевства Польского отложатся, то государь будет ли за них стоять? - отвечать: сами знаете, что поляки верою с христианами розны, а вы, паны рада литовские и вся земля Литовская, с нашею землею одной веры и одного обычая, так вы бы пожелали себе государя нашего, христианского государя, а если будет Литовское государство соединено с Московским, то государю нашему Литовской земли как не оберегать? Если будут оба государства на всех недругов заодно, то Польская земля поневоле будет присоединена к Московскому и Литовскому государствам, а государю то и любее, что Литовское великое княжество будет вместе с его государствами. И как нашему государю за это не стоять? Начальное государство Киевское от прародителей следует нашему государю, а теперь изневолено, от Литовского государства оторвано к Короне Польской; и не одним Киевом польские люди завладели у вас, панов литовских, да присоединили к Польской земле насильством; так государю нашему как всего этого у поляков не отнять и к вам и к государству Московскому не присоединить?" Ржевскому наказано было также: "Увидится с ним Тимоха Тетерин, Давид Бельский, Мурза Купкеев и другие отъезжие в Литву и станут спрашивать, есть ли к ним государев приказ, то отвечать, чтоб они государева жалованья к себе поискали, государю послужили и доброхотали; а что они пред государем проступили, дерзость сделали, в Литву отъехали, и они б в том себе никакого сомненья не держали: государь эту вину отдаст им, если на государствах Польском и Литовском будет и во всем их пожалует по отечеству; которые из них захотят быть в Русском государстве, тех государь пожалует вотчинами и поместьями, устроить велит в Московском государстве по их достоинству; а они бы теперь государю службу свою показало: что проведают у панов рад о государском деле которые паны захотят к себе государя на государство и которые не захотят, - о том бы проведывая, послам сказывали и государю доброхотали.Если паны станут говорить, чтоб государь дал им на государство брата своего, царевича Димитрия, то отвечать: "Это дело не сходное: царевич еще молод, всего четырех лет; а вам чего лучше, как быть под царскою рукою в обороне и жить по своим обычаям, как у вас ведется и как вам захочется".

Паны литовские отвечали на посольство Ржевского, что дело избрания должно решиться на общем сейме в Варшаве, куда царь должен отправить своих послов. Богатый купец литовский, Лука Мамонич, имевший торговые связи с Москвою, говорил Ржевскому от имени трех панов - Николая Радзивилла, Льва Сапеги и Федора Скумина: "Паны эти государю радеют и говорят, чтоб государь ваш непременно отправил послов своих великих на елекцию (олекцею); к панам радам и к рыцарству обеих земель прислал бы свои грамоты с любовию и ласкою, не так бы высоко было выписано в грамотах, как теперь, потому что паны польские люди сердитые и упрямые, к ним надобно писать ласково, а государю великому какой в том убыток будет? Рыцарству бы написать, что государь их пожалует, заплатит им все жалованье из своей казны, чего король Стефан им не заплатил, а всего денег будет немного: тысяч с пять или шесть, да и этих денег рыцарство не возьмет на государе, только было бы в грамоте написано, для того чтоб они за государя вашего стояли. Стефан король обещал рыцарству все деньги заплатить и присягал, но ни одного пенезя на нем не взяли. Да и к панам бы государево жалованье было: теперь к панам присылают цезарь и другие княжата с поминками большими и с ласкою, доискиваясь государства". Ржевский отвечал на это, что государю послов своих на большой сейм к панам посылать непригоже.

Но сношения этим не кончилось. В Литве не боялись от Феодора того, чего боялись от Иоанна, и тем сильнее желали избрания московского царя; притом литовские паны не хотели порвать с последним из боязни, чтоб он не воспользовался междуцарствием и не послал войска в их пределы. Вот почему еще в апреле того же года двое знатных послов литовских, Черниковский и князь Огинский, приехали в Москву с просьбою о продолжении перемирия до конца 1588 года. Просьба эта была принята очень охотно, причем бояре говорили: "Мы все бояре и думные люди со всею землею хотим и у бога просим, чтобы государство Московское, Польское и Литовское были под одною царскою рукою. Выехали недавно к нам выезжие литовские люди на Псков и сказывали, будто некоторые паны для денег, что раздает королева, выбирают шведского королевича, пишут и выставляют большие прибытки, которые Польша и Литва от этого получат. Но кто выбирает шведского королевича, тот христианству убыток замышляет, а не прибыток, будет такое же кровопролитие, что и при Стефане короле: как скоро шведского выберете, то между нами и вами, да и между всеми христианами пойдет кровопролитие и не перестанет". Послы захотели напомнить, что войны Стефана не были невыгодны для его государства, и спросили: "Что же дурного при Стефане короле делалось?" На это им отвечали: "Мы вам про Стефана правду и про его к вашему государству доброхотство расскажем подробно, только вы не подосадуйте. Со стороны нашего государя прибыток и нам, и вам, и всему христианству будет: государь наш - государь христианский, богобоязливый, милосердый, ласковый до всего христианства, а другие рядовые государи выбираются на государство, а любви к нему не имеют, как, например, Стефан король, который присягал султану привести поляков и литовцев к нему в подданство; писал он к турскому султану в тайных своих грамотах, чтоб султан рать готовил на литовских и польских панов, таковы-де есть в Польше и Литве люди богатые, денег тысяч до пяти сот золотых ефимков и всякой казны много без числа, их надобно протрясти, чтоб они гордости своей посбавили, а то они очень спесивы теперь. У нашего же государя у самого богатства бесчисленные, и, казны своей не жалея, хочет он защищать как Московское государство, так и Польское и Литовское от татар и турок: от Крыма по Дону, Донцу и Днепру поставят своих людей, города поделает и на Крым наступит своею казною, чтоб на Подолье и на Волынскую землю, и на Польскую, и на Литовскую вперед те поганые никто не приходил, в доходы и прибытки королевские государь вступаться не хочет, обещает все это отдать панам радным и всему рыцарству, да еще из своей казны польским и литовским панам радным и всему рыцарству хочет наддавать, и в своих государствах у новых городов в степи хочет польских и литовских людей землями жаловать. За грехи всего христианства у вас к нам ненависть, и эта ненависть всему христианству вредит, покой и любовное соединенье во всем христианстве разоряется, и для того надобно вам, всем панам, советовать то, что к прибытку всему христианству, да неповинны будете в крови христианской пред вседержителем богом. И то пригоже знать всякому христианину, что за приязнь христианам с погаными? Если бы государства ваши с царством православного государя нашего соединились, то все поганские государи руки бы свои опустили: пришлось бы им тогда уже себя беречь, а не христианство пленить: Молдавия, Валахия, Босния, Сербия и Венгрия, которые за турками достались бы Польше и Литве, а что поближе к нам Крым, Азов, Кафа, Черкасы и другие орды достались бы Москве, потому что и теперь трое крымских царевичей со многими людьми уже на стороне нашего государя, готовы в Астрахани. А только будет избран шведский королевич, то этих татар, которым было из Астрахани и из-за Волги идти на Крым, поворотят на Литовскую землю. Если же выберете нашего государя, то он будет стоять на бусурманов сам своею царскою персоною (парсуною) и со всеми своими людьми, станет помогать своею казною, а панских обычаев и вольностей ни в чем не нарушит, и ничего у них не захочет; а что какие доходы собираются с Польской и Литовской земли, то все государь наш уступит панам радным, и что у них старая казна прежних королей и что вновь к ней прибавлено, и что из Венгрии привезено, из того ничего государю нашему не надобно, много у государя нашего и своей всякой казны, и столько пожитку всякого, как в его государстве, ни в каком государстве нет, встреч многих, что Польше и Литве были в убыток, государю, нашему не надобно: он приедет с своим кормом и с своими всякими государскими обиходами, а вашего ничего государю нашему не надобно, кроме ласки; государь наш с своею казною к вам приедет, чтоб из своей казны можно было всяким тамошним людям давать".