Ральф надул щеки и пристально посмотрел на дядю Джона.
— Эти люди будут работать за жалованье, так я понимаю? Без всякого участия в прибылях?
Дядя Джон спокойно встретил ироничный взгляд Ральфа.
— Не станем из-за этого устраивать баталии, — ответил он. — Они будут работать за жалованье. Кроме того, осенью мы наймем бригаду жнецов, и они тоже будут работать за поденную плату. Экр не будет обижен.
— Обиды кончатся, как только наша доля в прибылях станет больше, чем их жалованье, — парировал Ральф.
— Перейдем к следующему вопросу, — продолжал дядя Джон, не обратив внимания на его замечание. — Мистер Мегсон, я бы хотел, чтобы вы взглянули сюда… — и он закрыл план Ричарда раскрашенной картой поместья, где различные цвета обозначали разные культуры. Мы с Ричардом обменялись сокрушенной улыбкой. Никто не вникал в дела строительства, как вникал в них Ричард. — Мне кажется, Вайдекр должен стать фермой с хорошо сбалансированным хозяйством. В котором каждая культура согласовывалась бы с нашим климатом. Я полагаю, что здесь можно вырастить великое множество различных растений.
— Все фрукты любят солнце, — заметил Ральф, разглядывая карту, окрашенную спектром различных цветов.
— Верно, — согласился дядя Джон. — Но некоторые из них не переносят дождей, а плоды других становятся от ливней только более сочными. И я найду хороший рынок их сбыта в растущих городах. Вайдекр мог бы обеспечивать фруктами и Чичестер, и Портсмут, и даже Лондон.
Ральф согласно кивнул:
— Думаю, вы понимаете будущее правильно. В городах скапливается все больше и больше людей, и кто-то должен их кормить. Но в случае, если начнется война с Францией, цена на хлеб взлетит до небес. Пшеница — это главная культура в военное время.
— А что скажет на это Экр? Они не будут против посевов пшеницы?
В комнате повисло гнетущее молчание. Я даже будто почувствовала запах старого пожара. Но тут Ральф улыбнулся.
— Почему бы и нет? — усмехнулся он. — Никто в Экре не возражает против разумных прибылей. И раньше никто не протестовал против вывоза зерна. Здесь никогда не было хлебных бунтов, пока люди были сыты.
— Вы так говорите, будто оправдываете бунтовщиков, — голос дяди Джона звучал ровно и словно подбадривающе. — Вы никогда не принимали личного участия в таких делах?
— Я видел бунты. — Косой взгляд, брошенный Ральфом на меня, свидетельствовал о том, что тема разговора настораживала его. — И никогда не встречал такого, который не был бы, в некоторой степени, оправдан.
— Оправдан? — переспросил дядя Джон. Он все-таки вырос в Эдинбурге и последние четырнадцать лет провел в Индии.
— Да, — подтвердил Ральф, — обычно их начинают женщины, а не мятежники-мужчины. Я видел однажды такой бунт в Портсмуте, где женщины окружили хлебную лавку, в которой пекарь выпекал батоны меньше обычных размеров и продавал их по дорогой цене. Так вот, они взломали дверь, скрутили лавочника и сидели на нем до тех пор, пока кто-то не сбегал за мировым судьей. Тот пришел и сначала проверил весы в лавке, — они показывали неправильный вес. Тогда в магистратуре снова взвесили каждый батон из этого магазина и продали их женщинам по справедливой цене. Тогда они освободили лавочника и разошлись по домам. Все осталось целым и невредимым, даже наличность в кассе. Вот только дверь слегка пострадала.
Дядя Джон недоумевал, а мы с Ричардом улыбались.
— Мировой судья поддержал бунтовщиц? — недоверчиво спросил он.
Ральф пожал плечами и улыбнулся.
— Он, видимо, придерживался патриархальных взглядов. Никто не любит мошенников. А все эти женщины были вполне уважаемыми, честными дамами. Но, Бог мой, как они были разгневаны! Я бы своими руками отдал им половину магазина, если б они только бросили на меня взгляд.
— А они-таки бросили на вас взгляд, да, мистер Мэгсон? — лукаво поинтересовалась я. — Не может быть, чтобы вас там не было.
— Ну, предположим, был. Но я ровным счетом ничего не делал, — невинным голосом ответил Ральф. — Только стоял, придерживая дверь… и долото… и молоток…
Дядя Джон, Ричард и я громко расхохотались, да и сам Ральф не мог удержаться, чтобы не хмыкнуть.
— Те дни закончились, — снова становясь серьезным, продолжал он. — Дни, когда бедные люди могли требовать справедливых цен на рынке. Я только сейчас понял это. Вот почему я не возражаю, чтобы Вайдекр выращивал пшеницу и продавал ее с прибылью. Единственный путь для бедных в Англии заключается в том, чтобы на рынках было достаточно всякой еды и чтобы ни в одной деревне люди не голодали. Чтобы бедные не зависели от местного сквайра, а богатые не могли контролировать продажу зерна.
У дяди Джона эта идея нашла поддержку.
— При нашей системе дележа прибыли мы могли бы продавать излишек зерна в Лондоне, — сказал он важно. — Уж лучше получать большие прибыли с высоких лондонских цен, чем маленькие с низких цен в Мидхерсте.
— Вы правы, накормить Экр мы должны, но в Вайдекре можно засадить еще полдюжины полей пшеницей.
— Важно накормить не только Экр, — вмешалась я. — Когда наше зерно продается в Мидхерсте, покупать его съезжаются люди со всей округи. И самое разумное было бы договориться с другими торговцами продавать здесь зерно по невысоким ценам, а излишек везти в Лондон и получать основные прибыли с продажи его там.
— Заговор торговцев, чтобы накормить бедных, — с довольным смешком сказал Ральф. — Мисс Джулия, вам место на баррикадах. Я слыхал о заговоре торговцев против бедных, но о таком, какой предлагаете вы, не слышал никогда! Это было бы великое новшество!
— И это вполне реально, — задумчиво проговорил дядя Джон. — Вас не было здесь, мистер Мэгсон, когда отец Джулии, сквайр, начал свои сельскохозяйственные эксперименты, а Беатрис управляла имением. Всего за несколько лет Вайдекр покорил целое графство. Об этом поместье знали все, и все его уважали. Он был примером для других. Если бы нам удалось доказать, что поместье способно прокормить своих работников, получая при этом еще и выгоду, нашему примеру захотели бы последовать многие другие.
— Вайдекр показал когда-то и другой пример — что погоня за одними только прибылями не приносит выгоды, — сказала я.
— Да, — улыбнулся Ральф, — вы правы, мисс Джулия.
— Я тоже с нею согласен, — воскликнул неожиданно Ричард, и все обернулись к нему, но он смотрел только на меня. — Процветание Экра зависит не только от выгодной торговли. Этому способствуют также добрые отношения с соседями. Если мы будем продавать зерно на местном рынке по низким ценам, это будет справедливо.
— Договорились! — сказал дядя Джон, будто подтверждая сделку. — Но я все-таки хотел бы еще обзавестись несколькими плантациями малины и клубники.