Читать интересную книгу Звонок мертвецу. Убийство по-джентельменски - Джон ле Карре

— Послушай, Тим. Я же вижу: с тобой что-то случилось. В чем дело? Ты совершил какой-то глупый проступок? Мне ты можешь рассказать обо всем. Я внештатный преподаватель вашей школы, как тебе известно.

Перкинс помялся, а потом сказал:

— Вы правы, это все из-за экзаменов, миссис Харлоу.

— С родителями все хорошо? У них никаких проблем?

— Нет, миссис Харлоу, с ними все в порядке.

Он снова какое-то время колебался, но из его уст прозвучало лишь обычное:

— Доброй ночи, миссис Харлоу.

— Доброй ночи.

Она смотрела, как он вышел за ворота, оседлал велосипед и покатил по узкой дорожке. Он будет в Карне меньше чем через четверть часа. Ехать ему предстояло все время вниз по склону холма.

Обычно ему нравилось возвращаться домой. Для него это были едва ли не лучшие минуты недели. Но сегодня он не чувствовал и не замечал ничего. Как обычно, ехал он быстро; каменная ограда стремительно мелькала мимо на фоне темного неба, а свет фар забавно вспугивал зайцев, но нынешним вечером даже это не отвлекало от мрачных мыслей.

Ему надо кому-то обо всем рассказать. Следовало поделиться с миссис Харлоу Он уже жалел, что не сделал этого. Она бы знала, как ему поступить. Был еще мистер Сноу, но Тим больше не занимался в его классе. Его передали под опеку Роуда. Вот в чем отчасти состояла проблема. И еще в Филдинге.

Но он ведь может поговорить с Тру. Точно. Так он и сделает. Он расскажет обо всем Тру. Пойдет к мисс Трубоди после вечерней молитвы и выложит ей всю правду. Конечно, отец никогда не простит его, потому что это будет означать полный провал, да и стыда не оберешься. Ему не поступить в королевскую военную академию Сандхерст после окончания семестра, а значит, понадобится гораздо больше денег, чем есть у его семьи…

Он приближался к самому крутому участку склона холма. Ограда в этом месте заканчивалась, и отсюда открывался великолепный вид на замок Солеев, вырисовывавшийся на фоне закатного неба, словно декорация к «Макбету». Ему нравился театр. Жаль, что директор не разрешал в школе любительские постановки.

Он склонился ниже к рулю и позволил велосипеду набрать скорость, чтобы легко преодолеть мелкий брод у подножия холма. Холодный воздух обжигал лицо, и на какое-то время он почти сумел отвлечься… Но внезапно ему пришлось затормозить, почувствовав, как занесло заднее колесо велосипеда.

Что-то было не так, впереди горел свет — яркий свет, который бил в глаза, а потом из темноты донесся знакомый голос — его окликнули.

Глава 14

Милосердие по высшему разряду

Общественный комитет школьной помощи беженцам (патронесса — Сара, графиня Солей) располагался в здании на Белгрейв-сквер, в одном из самых фешенебельных районов Лондона. Причем было не совсем ясно, для чего требовался столь роскошный офис: для того ли, чтобы богатые охотнее раскошеливались, или чтобы нуждающиеся чувствовали, что ими занимаются серьезные люди, или же, если верить зловредным светским слухам, всего лишь с целью предоставить графине ничего не стоивший ей плацдарм в сердце столичного Уэст-Энда. Потому что непосредственно помощью беженцам занимались все-таки вдали отсюда — на южном берегу Темзы, в Кеннингтоне, на одной из тех безобразных площадей, которые являются частью лондонской архитектурной шизофрении. Йорк-гарденс, как называлась площадь, будет когда-нибудь открыта иностранными туристами и лишится своего нынешнего скромного обаяния. Но пока еще можно увидеть, как детишки играют в «классики» посреди мостовой, а из дверных проемов за ними наблюдают мамаши в домашних тапочках.

Мисс Бримли, отправившаяся туда на следующий день после телефонного разговора со Смайли, обладала редким даром разговаривать с детьми как с полноценными человеческими существами, и потому ей не составило труда найти безымянный, сильно запущенный дом, который служил комитету помощи складом собранных пожертвований. Сопровождаемая семерыми мальчишками, она нажала на кнопку звонка и стала терпеливо ждать. Через какое-то время до нее донеслось клацанье каблуков по ничем не покрытой лестнице, и дверь открыла очень красивая девушка. Несколько секунд они с интересом разглядывали друг друга.

— Прошу простить за беспокойство, — заговорила первой мисс Бримли, — но моя подруга, живущая в провинции, попросила меня навести справки об одной посылке с одеждой, которая была отправлена пару дней назад. Дело в том, что она совершила довольно-таки глупую ошибку.

— Бог же мой, какой ужас! — отозвалась нисколько не раздосадованная вторжением девушка. — Заходите, пожалуйста. Боюсь только, что здесь полнейший хаос. И даже присесть толком не на что. Зато я могу угостить вас растворимым кофе.

Мисс Бримли последовала за ней, плотно и решительно закрыв дверь перед носом своих семерых спутников, которые тихой сапой попытались тоже проникнуть внутрь. Она оказалась в зале, заставленном упаковками всех возможных видов и размеров — коробами из джута с красивыми наклейками; пакетами, обернутыми в коричневую бумагу, часть которых была уже растрепана и начинала рваться по углам; ящиками, корзинами из прачечных, старыми чемоданами и даже сундуком, на котором с трудом можно было разобрать надпись желтой краской: «В путешествие не брать!»

Девушка провела ее наверх, где, по всей видимости, располагалась контора — тоже большая комната, где стояли только огромный письменный стол, весь заваленный конвертами с письмами, и кухонный стульчик. В углу побулькивал масляный обогреватель, а рядом с ним испускал струйку пара закипевший электрический чайник.

— Извините, — сказала девушка, когда они вошли в комнату, — но внизу поговорить негде. Я хочу сказать, не будем же мы беседовать стоя, как инки. Или это не инки так делают, а, кажется, афганцы? Но расскажите сначала, как вы нас нашли?

— Первым делом я отправилась к вашему начальству в Уэст-Энде, — ответила мисс Бримли, — и там мне сказали, где и как вас разыскать. Создалось впечатление, что мне там не слишком обрадовались. А потом я положилась на ребятишек. Они всегда подскажут дорогу куда угодно. Вы ведь мисс Доуни, не так ли?

— Вовсе нет! Я просто ее временная помощница. Джил Доуни уехала на встречу с таможенниками в Ротерхит. Вернется только к вечернему чаю, если вам непременно нужна она.

— Да нет же, моя милая. Мое дело настолько пустяковое, что не отнимет у вас и пары минут. Моя подруга живет в Карне. («Ничего себе! Известное местечко!» — заметила на это девушка.) То есть она скорее приходится мне кузиной, но проще называть ее подругой, чтобы не запутаться, верно? Так вот, в прошлый четверг она отдала на нужды беженцев свое старое серое платье, а теперь вдруг вбила себе в голову, что забыла снять с лифа дорогую для нее брошь. Между прочим, лично я уверена, что брошь моя подруга просто потеряла — эта девушка очень рассеянная для учительницы, — но она позвонила мне вчера ужасно расстроенная и попросила все же связаться с вами и проверить. К сожалению, сразу я приехать сюда не смогла. Работа в газете отнимает слишком много времени. Но, как я догадываюсь, вы не успеваете справляться с потоком посылок, и сегодня еще, быть может, не слишком поздно, так ведь?

— Вы даже не представляете, насколько правы. Нам катастрофически не хватает времени. Все, что вы видели внизу, еще только предстоит распаковать и рассортировать. Это присылают назначенные нами добровольные представители в школах — иногда преподаватели, иногда ученики старших классов. Они упаковывают вещи и отправляют нам либо поездом, либо почтой, хотя поездами чаще. А нам приходится все перебирать и готовить к отправке за границу.

— Джейн мне так и сказала. Как только она поняла свою ошибку, то сразу связалась с женщиной, которая занимается сбором и отправкой вещей, но немного опоздала. Пакет уже отправили.

— Как неудачно… Вы знаете, когда именно была отправлена посылка?

— Да. В пятницу утром.

— Значит, из Карна? Поездом или почтой?

Мисс Бримли заранее страшил этот вопрос, но она решилась высказать догадку:

— По-моему, почтой.

Метнувшись мимо мисс Бримли, девушка принялась лихорадочно рыться среди кипы бумаг на столе, пока не отыскала толстую тетрадь в картонном переплете с надписью «Регистр». Открыв ее наудачу, она начала быстро листать страницы, время от времени мусоля кончик тонкого пальца и при этом трогательно стесняясь дурной привычки.

— Посылка никак не могла быть доставлена нам раньше чем вчера, — сказала она. — И мы совершенно точно не успели вскрыть ее. Если честно, то я вообще не представляю, как мы справимся со всей этой грудой. А ведь приближается Пасха, и работы станет еще больше. К тому же половина уже подготовленных нами вещей потом неделями пылится на полках таможенных складов… О, вот то, что нам нужно!