– Больно? – искренне посочувствовал Шпильман.
– А, ерунда, – отмахнулась девушка, возвращая топик на место.
– Почему ты не сказала мне о травмах раньше? – сурово нахмурился Гал, что при его новых длинных черных бровях получилось очень эффектно.
– Ага, а ты бы взял и прекратил со мной заниматься, чтоб не ныла? – хмыкнула Элька. – Ты ж, железный наш, жалобы да скулеж терпеть не можешь.
– Если я сказал, что буду тебя учить, значит, буду, – отрезал воин. – Ты должна была сообщить мне о синяках. Я уменьшил бы силу удара и заменил защитную форму более надежной.
– Да ладно тебе, Гал, не злись! – улыбнулась Элька. – Мирей все мигом вылечит, только ладошку приложит и молитву Ирилии пошепчет! Это все чепуха, ну подумаешь, пара синяков. Я и бучу-то из-за них подняла только потому, что ты меня врушкой обозвал!
– Я не злюсь, – покачал бритой головой воитель.
– А в чем тогда дело?
– Ты – ученица, я – учитель, любой поединок – это разговор, тем более поединок учебный. Чем откровеннее человек в разговоре, тем лучше его результат. Ты лгала, скрывая часть знания о поединке, значит, между нами не было полной откровенности и обучение шло хуже, – на диво пространно объяснил воитель.
– Да ты философ, Гал, – удивленно протянула Элька.
– Ну уж какой есть.
– Хорошо, если ты хочешь, я теперь тебе каждый синяк демонстрировать буду! – покорно согласилась Элька, находясь под впечатлением слов учителя.
– Хочу, – кивнул Гал, все еще оставаясь довольно хмурым.
Кажется, он испытывал некоторую неловкость от того, что девушка пострадала на занятиях. Тем более удивителен для Гала был тот факт, что до сих пор Элька ни разу не пожаловалась, мужественно перенося боль, чтобы только продолжать учиться. Он не ожидал такого от хрупкой, весьма избалованной и взбалмошной девицы.
– Значит, договорились! – воскликнула она и, потянувшись, обняла Гала, чмокнула в щеку и заявила: – А теперь забей на всю эту философию и улыбнись! Давай лучше посмотрим на то, как там наши работают!
– Смотри, – разрешил воин, аккуратно высвободившись из объятий девушки, встал и вышел из зала.
– Чего это он? – удивился Макс.
– Чтоб я знала, – пожала плечами Элька.
Воитель вернулся пару минут спустя с маленькой серебряной баночкой, похожей, на взгляд Эльки, на те, в которых на ее родине продавали дорогой крем для лица или даже какой-нибудь его части. Протянув вещицу девушке, Гал сказал:
– Возьми, там хорошая целебная мазь. Пока Мирей занята, смажь синяки.
– Спасибо, – удивленно поблагодарила учителя Элька и, приняв тяжелую коробочку, вес которой совершенно не соответствовал размерам, открыла ее.
Внутри оказалось что-то вроде светло-серого крема с тонким пряным, но очень приятным запахом. Задрав топик, «пациентка» зачерпнула немного «крема» и смазала все синяки. Их тут же захолодило, словно лед приложили, но очень быстро непривычное ощущение прошло, сменившись приятным теплом и покалыванием. Ноющая боль совершенно улеглась. Вернув баночку воителю, который тут же очень плотно закрутил крышку и убрал ее в карман, Элька опустила топик, задрала юбочку и заодно смазала остатками мази с пальца еще один, начинающий желтеть синяк высоко на бедре.
– Это тоже я? Когда? – принахмурившись, спросил Гал, пристально наблюдая за процессом.
– Нет, не обольщайся, это угол подоконника, позавчера, – созналась Элька.
– Тогда нам следует больше внимания уделять упражнениям на координацию движений, – строго заметил Эсгал.
– Как скажешь, – рассмеялась девушка и пошутила: – Ты совершенно уникальный тип, знаешь ли! Смотришь на женские бедра, а думаешь об упражнениях на координацию!
– А кто тебе сказал, что я не умею думать о нескольких различных вещах одновременно? Просто в отличие от тебя я не привык озвучивать все свои мысли. Но я нормальный мужчина, почему меня не должна волновать женская красота? – со спокойным удивлением спросил Гал, вздернув черную густую бровь.
Макс от удивления поперхнулся кока-колой и пролил ее из банки на возмущенно заверещавшего крыса. А кому понравится пробуждение от безмятежного сна под холодным, но липко-сладким душем? Сердитый Рэт мигом соскочил с коленей технаря и прыснул в угол под шкаф, где и затаился, продолжая что-то тихонько негодующе попискивать, видно матеря Шпильмана на своем зверином языке.
– Это он шутит, – успокоила технаря Элька.
– А-а, – с облегчением кивнул Шпильман, на несколько мгновений засомневавшийся в собственной нормальности: услышать посреди бела дня такие слова от сурового воителя.
– Я не шучу, – так же меланхолично, как делал признание, возразил Эсгал.
– А что тогда с тобой? – Элька уже всерьез забеспокоилась, нет ли у воителя жара или белой горячки.
– Это все эльфийская мазь рингмиф, – ответил воитель. – Ее запах. Выветривается за считаные минуты, но, пока им дышишь, нельзя лгать.
– Как Роза Правды? – восторженно удивилась Элька, вспоминая один из любимых кинофильмов и не подумав о том, что ее сравнения никто не поймет.
– Нет, – возразил Гал, оказывается, тоже слышавший о Розе Правды, но вряд ли в кино. – Действие иное. Чувствуя аромат Розы, солгать даже в мелочах невозможно и возникает сильное желание делиться самыми потаенными секретами. Вдыхая же пары рингмифа, человек с очень сильной волей может смолчать в ответ на вопрос или попытаться солгать, но тогда в течение нескольких минут будет испытывать сильнейшую боль.
– Однако, – протянула Элька. – Но зато теперь понятно, как она оказалась у тебя в заначке, врагов пытать удобно! Не надо с собой батарею палачей таскать, мазью под носом недруга провел – и порядок, главное – самому противогаз вовремя нацепить.
– Рингмиф – сильнейшее целительное средство, – недовольно возразил Гал. – Ты должна была вылечиться, пришлось немного рискнуть. Зачем тебе мои секреты?
– Ни к чему, меньше будешь знать, крепче будешь спать. Спасибо, – еще более удивленно, чем в первый раз, поблагодарила воителя Элька, бросила мимолетный взгляд на ногу и заметила, что синяка от подоконника уже нет и в помине. – И правда, все уже прошло.
– Я рад, – ответил воин и направился к двери, унося с собой опасную для потребителей мазь.
– Интересно, а что бы ты пережил, если бы мне зачем-нибудь захотелось соврать во время лечения? – задалась невольным вопросом девушка, возвращаясь к наблюдению за событиями в Дорим-Авероне.
– Удивление, – хмыкнул Гал. – Ты всегда говоришь то, что думаешь, даже тогда, когда лучше было бы промолчать.
– Ага, вижу, действие рингмифа уже прошло, – довольно ухмыльнулась Элька.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});