деревья, когда маленький Гера со старшим братом играл между ними в прятки. Как бабушка ругала его за то, что он купался в пруду. Как Василь, схватив его за руки, с восторгом рассказывал, какая хорошая Мария и как она его любит. Как брат был счастлив, когда родился Миша.
И он навсегда все разрушит. Может быть, стоит промолчать?
Нет. Ничего хорошего из этого не выйдет.
В задумчивости он сел на лавочку, закрыл глаза и не заметил, как провалился в сон.
Ему снился отец. Он стоял в воротах, весь залитый солнцем, и махал рукой, улыбаясь. Маленький Гера сморщился от солнца и чихнул, закрыв глаза. А когда открыл, в воротах стоял Анонимус. На его плече лежал большой черный гроб с серебряной окантовкой. Гера закричал и…
Аверин открыл глаза. Рядом на скамейке сидел Кузя.
Сколько он проспал?
Он вскочил и пошел к дому. Подходя, в беседке увидел Василя.
– О, – обрадовался брат, – а мы тебя уже потеряли. Бабушка отлично себя чувствует и сама спустится к завтраку. Ты будешь завтракать? Миша сказал, что ты ел утром.
– Да, пожалуй, я уже проголодался.
По всему выходило, что проспал он часа два.
«Надо дать всем возможность спокойно поесть», – решил он.
За завтраком царила добрая семейная атмосфера. Василь постоянно шутил, дети смеялись, даже бабушка несколько раз настороженно улыбнулась. Соберется ли эта семья вместе еще когда-нибудь? Тем же составом – точно нет.
Внутри противно ныло и обдавало холодом. Но тем не менее, убедившись, что все поели, Аверин поднялся:
– Анонимус, уведи детей, – велел он.
– Что? Зачем? – спросил Василь и тут же осекся. – Ты все выяснил?
– Да.
Повисла тишина.
– Миша, Вера, пойдемте в парк, – позвал Анонимус.
– А Кузя?
– И Кузя пойдет с нами.
Кузя, как бы подтверждая его слова, вышел из-под стола и направился к дверям. Дети выбрались со своих мест и помчались за ним. Когда они скрылись за дверями, оставшиеся повернулись к Аверину.
– Ты знаешь, кто пытался отравить бабушку? – спросил Василь. Губы у него побелели.
– Да. Теперь знаю.
– И кто же? Не тяни!
– Прости, но мне придется начать издалека. Потому что события, ставшие отправной точкой этой истории, случились очень давно. Но сперва я хочу кое-что всем показать. Мой див недавно видел нечто очень интересное. Один человек в вашей, бабушка, спальне что-то искал. Не подскажете, что?
– Не имею не малейшего понятия, – бабушка поджала губы и смотрела куда-то в сторону.
– Тогда я покажу.
Он достал из кармана кольцо.
– Вот эту вещь искали в спальне. И именно из-за нее и пытались отравить Галину Игнатьевну Аверину, матушку-настоятельницу Заладожского скита.
Марина вскрикнула. Бабушка повернулась и протянула руку:
– Гера, умоляю, молчи!
– Нет, бабушка, довольно. У вас была масса возможностей исправить если не все, то хотя бы часть совершенного вами, но вы ею не воспользовались. Поэтому просто посидите и послушайте.
Он поднял книгу.
– А теперь я хочу кое-что вам прочитать.
Он открыл нужную страницу и начал:
«Все мы с детства знаем истории о русалках и кикиморах. Родители запрещают нам купаться по ночам, а также в местах, где растет высокая трава. Многие представляют русалок как прекрасных дев с рыбьими хвостами, но это не так. На самом деле…»
Он закрыл книгу.
– На самом деле, конечно, никаких хвостов у русалок нет и никогда не было. И, несмотря на то что автор этой книги относит их к чуди, на самом деле русалки – люди. Просто результат очередной попытки колдунов и чародеев заполучить способности дивов. Впрочем, я уверен, что вся известная «чудь и навь» – результаты похожих экспериментов.
Я не знаю, кто и когда начал первые опыты над наделенными колдовской силой женщинами, поэтому я просто расскажу, что о русалках известно сейчас.
– Подожди, Гера. – Василь встал. – Какие русалки? При чем здесь вообще какие-то русалки?
– А ты взгляни на бабушку и все поймешь.
Бабушка выглядела ужасно. Бледная настолько, что кожа ее приобрела синеватый оттенок, она сидела прямо, будто кол проглотила, взгляд ее был устремлен куда-то в пустоту.
– Если можно, я продолжу. Потерпи, просто без этих пояснений ничего не будет понятно. Так вот. Русалки – это старинное сообщество раскольниц, они живут в глуши, замкнутыми общинами. Это женщины, но не простые, они наделены колдовской силой. Как так получается? А очень просто. Они завлекают в свою общину мужчин, обладающих силой, опаивают их, да-да, тем самым «русалочьим отваром», и рожают от них детей. Потом беременная русалка и ее плод опутываются целой сеткой сложных, созданных за века заклятий. Если плод лишен силы, то случается выкидыш. А если русалка все же рожает ребенка без силы, то его просто топят. Со всеми мальчиками поступают так же. Такой вот отбор. После рождения девочки ее продолжают опутывать заклятиями. Одно из них – так называемое «заклятие изменения формы». Люди, даже наделенные силой, от него умирают или становятся безумными. Но тела русалок, уже сильно изменившиеся за поколения отбора, нередко выдерживают. Хоть и не без последствий. Нет, хвост у них не отрастает. Просто девушка получает некоторые способности, например долго, больше двух часов, находиться под водой, а также нечеловеческую силу и скорость. Но не все так просто. Во время беременности нити многих заклятий ослабевают, а при родах и вовсе рвутся, и после родов их необходимо обновлять. Если этого не сделать, то постепенно русалка станет почти обычной женщиной с колдовской силой. И, конечно же, у заклятия изменения формы есть последствия. Если русалка не ослабит это заклятие рождением ребенка, то со временем она обратится в кикимору. Страшную, потерявшую разум старуху. Кикимор терзает боль, их тело ломает и корежит. Поэтому они нередко нападают на людей, топят лодки с рыбаками.
– Я согласен, ужасно, но… – начал было Василь, но внезапно посмотрел на жену.
Мария сидела, сжав руками скатерть, и дрожала.
– Родная… что с тобой?
Аверин прикрыл глаза. Нет. Он должен с этим покончить.
– А теперь к делу, – продолжил он. – Я не могу сказать точно, что именно произошло, пусть об этом расскажет бабушка. Но однажды в скит попали две девочки-русалки. Подростки, уже с полной сетью наложенных на них заклятий. Может, их выловили в Ладоге, а может, они сами сбежали из своей общины где-нибудь на островах. Так или иначе, сестры попали в скит. Там их приютили и оформили над ними опекунство. С умыслом или без записали их Озерковыми, а отчество дали, думаю, в честь Николая Чудотворца, покровителя сирот. Я вчера запросил документы. Там все написано.
– Да как