какой-то актер, актриса или еще чего. Также участие в столь значимом для многих сериале и, как следствие, возможность создать фонд помощи для детей, которым интересна наука, помогли начать изменения.
Несмотря на это, Куоко говорит, что никогда не боялась своего босса главным образом потому, что познакомилась с ним в очень юном возрасте. До нее даже не доходило, что его можно опасаться.
Кейли Куоко. Чак для меня как отец. У нас очень душевные отношения. Между нами вроде как установился тайный язык, мы понимаем друг друга с полуслова и смеемся над одними и теми же шутками. Мне и сейчас приятно, что он мной гордится, мне это от него нужно. Он рядом со мной на протяжении почти всей моей карьеры. Посмотрите на его сериалы: у него примерно те же люди везде – как в кадре, так и за кадром. Он очень преданный. Он помнит каждого. Если он тебе доверяет, значит принял в свое окружение. Я переняла эту черту у него. В бизнесе мало тех, кто будет с тобой до конца.
Все это не значит, что Лорри размазня – разбежались! – но в его жизни наконец настал момент, когда он мог сосредоточиться на работе и на том, какой след в мире оставляют проекты, созданные его командой.
Никки Лорри. Больше всего мой отец боялся и переживал, что его не понимают. Если у него в голове играет какая-то песня или появляется идея шутки, он хочет воплотить их в жизнь как можно скорее. Если этого не происходит в мгновение ока, он психует, что никто его не понимает. Поэтому вокруг него ходят на цыпочках, но на самом деле он просто расстроен тем, что его идеи не материализовываются в реальности. И лучше всего решить проблему максимально спокойно и грамотно. Я прекрасно понимаю, кто он такой и как непросто работать с таким человеком. Папа кажется злым и страшным, потому что долго прожил в бедности и нажил болячек. У него были совершенно чудовищные проблемы со здоровьем. Иногда он думал, что не сможет обеспечить семью. Потому все его периодические вспышки гнева наверняка связаны с переживаниями за его карьеру, поскольку она, по сути, началась из необходимости обеспечивать себя и семью. С другой стороны, я думаю, он понимает, что уже всего добился, его семье не грозят финансовые проблемы, и когда его не захлестывают эмоции, он может остановиться и подумать: «Как отплатить тем, кто смотрит созданный мной сериал и благодаря кому у меня такая жизнь?»
Чак Лорри с дочерью Никки Лорри смотрят за записью серии из-за кулис. Никки поднялась по карьерной лестнице «Теории…» и дебютировала как режиссер в эпизоде «Резонанс Спока» в 9-м сезоне. Фотография любезно предоставлена Никки Лорри
Чак Лорри. С Никки замечательно работать. Поднимаешься на площадку, видишь дочь и радуешься. Но она оказалась в непростой ситуации. Все знали, что она – моя дочь, я не делал из этого тайны. Она работала над сериалом со второго пилота, была ассистентом режиссера и занималась буквально всем, чем возможно. Где-то в восьмом сезоне я уговорил ее попробовать режиссуру. Она отказывалась, не хотела, чтоб казалось, будто она срезает очередь, только будучи моей дочерью. Я сказал: «Ты работаешь тут восемь лет. За это время ты могла докторскую степень получить!» У нее были дивные отношения с актерским составом, которые стали исключительно ее заслугой. Когда она впервые поставила серию [«Резонанс Спока» в 9-м сезоне], я был невероятно счастлив. Было заметно, что она готова. Провести двенадцать лет с дочерью на съемочной площадке, смотреть, как она вырастает в профессионала своего дела, – это нечто неповторимое.
Никки Лорри. Прежде чем взять на себя руководящую роль, мне хотелось убедиться, что меня все знают, все мне доверяют и все поддерживают меня. И не из-за моей фамилии, а из-за отношений, которые мы развивали на протяжении стольких лет. В принципе восьми лет достаточно, но мне хотелось, чтобы все комфортно себя чувствовали в эмоциональном плане. Я же начинала общение с ними как ассистент продюсера, а потом как второй ассистент режиссера – стучалась в их двери, чтобы увести на площадку, водила их на грим, – а теперь буду давать указания, как им играть персонажей, с которыми они уже девять лет! Дело очень тонкое. Но я рада, что дождалась времени, когда папа сказал мне: «Вперед! Снимай!» (Смеется.)
Джонни Галэки. Ему, как и нам, очень нравилось находиться здесь, и он видел, сколько любви мы вкладываем в проект. А еще каждый день видел свою дочь Никки, которая честным трудом заняла режиссерское место и сняла несколько серий. Так что для него наш павильон, пожалуй, стал ближе к семье по ощущениям, нежели другие его сериалы.
Как утверждает Лорри, если бы ему выпал шанс вернуться назад во времени и снова попасть в 25-й павильон, то он бы не переживал так сильно, как в начале съемок сериала.
Чак Лорри. Я велел себе сохранять спокойствие, обещал, что все будет хорошо. Без паники. За все эти годы мне пришлось принять много разных решений. Иногда я делал правильный выбор, иногда не очень. И ты принимаешь эти решения постоянно, потому что пытаешься снять отличный сериал. Вот и все, что я делал. Мне хотелось, чтобы каждая серия была отличной, а от этого малость напрягаешься. (Смеется.) Но если постоянно испытывать стресс, напряжение и тревожность, опасаясь провалиться или снять несмешную сцену, лучше не будет. Надо сохранять спокойствие.
Эта мантра все чаще приходилась к месту, но особенно она пригодилась в сентябре 2010 года, когда Лорри испытал один из самых страшных дней за всю историю сериала. Завзятая наездница и спортсменка Кейли Куоко каталась на лошади на ранчо к северу от Лос-Анджелеса. Животное испугалось и скинуло Куоко. Все бы ничего, актриса даже посмеялась над инцидентом, но спустя пару секунд лошадь решила перепрыгнуть через нее и приземлилась на левую ногу Кейли. Через несколько недель на ток-шоу у Эллен ДеДженерес она рассказывала: «Я ничего не почувствовала, но потом взглянула на ногу и подумала: „Надо же, нога на меня повернута, неправильно это как-то“». Когда врачи «скорой» разрезали сапог Куоко, она впервые увидела масштаб повреждений. Актрису доставили в больницу.
Чак Лорри. Самое мрачное и страшное время за все двенадцать лет. Кейли могли отнять ногу. Цепь волшебных событий помогла нам пройти через то время,