Читать интересную книгу Таксопарк - Илья Штемлер

— Внимание, товарищи! Через пять минут начнется селекторное совещание, — раздался голос референта министра.

Тарутин хорошо знал этого молодого человека со спортивной выправкой теннисиста и холодным взглядом, четко видевшим цель. Довольно распространенный тип. Он был сокурсником Тарутина по институту. Остроумным, язвительным. Они даже когда-то дружили. Но это было давно, много лет назад, когда референта звали просто Леня из Смоленска. Потом он женился на москвичке и, таким образом зацепившись в Москве, принялся энергично окапываться, точно рачок в мокром пляжном песке…

— Совещание проводит заместитель министра Гурам Самсонович Гогнидзе, — между тем продолжал референт. — Объявляю порядок приглашения на беседу…

Легкий шум, вызванный тем, что селекторное совещание проводит не Сам, а заместитель, мгновенно утих.

— Краснодар. Белгород. Грозный…

Порядковый номер вызова говорил о многом. Лучше как можно дальше быть от начала списка. Или вообще выпасть из него. Кому приятно возглавлять шеренгу отстающих по министерству.

— …Симферополь. Новосибирск…

Неужели пронесет? В зале с облегчением оглядывались… Нет! Не пронесло. Их тоже насадили на крючок. Но хорошо еще, что почти в самом конце. Так что, возможно, их не успеют вызвать «на ковер»: времени отведено часа полтора на все про все…

После короткой паузы в динамике раздался голос заместителя министра:

— Доброе утро, товарищи! В моем кабинете собрались члены коллегии, заместители министра, руководители отделов. К сожалению, сам министр отсутствует, он в отъезде. И поручил мне проводить наше совещание… Так вот, товарищи. Позавчера многие из нас были вызваны в Центральный Комитет партии, и, должен сказать, не для наград и поздравлений. В ЦК очень недовольны состоянием дел в автобусном хозяйстве ряда городов и областей нашей республики. И мы думаем — справедливо недовольны. Мы обсудили некоторые вопросы. Выработали решение. Завтра-послезавтра «Правда» опубликует эти решения. Кое-кому крепко не поздоровится. Так работать, как работают некоторые из вас, больше нельзя…

По голосу заместитель министра представлялся крупным мужчиной, медлительным и высокомерным. На самом деле Гогнидзе был небольшого роста, худощавый, удивительно подвижный человек лет шестидесяти. Тарутин не был с ним знаком лично, а видел несколько раз на совещаниях. Хотя Леня из Смоленска со многими его тогда перезнакомил. «Пользуйся, — говорил Леня. — Пригодится. И не будь дураком — перебирайся в Москву. Масштабы. На первых порах я помогу. Потом поплывешь».

Тарутин и сам подумывал: а почему бы и нет? Но заболела жена. Врачи рекомендовали не менять климат, болезнь могла обостриться. Так все и успокоилось… Сколько прошло времени с тех пор? Лет восемь, не менее. А Леня все тот же бессменный референт. И выправку спортивную приобрел, и в финскую баню-сауну ходит с нужными людьми, а все референт…

Постепенно голос заместителя министра становился жестче, появился грузинский акцент.

— Вы должны понять, товарищи, что ваша плохая работа — вопрос не только экономический, но и политический. Вы ежедневно портите настроение миллионам граждан. Рабочий день человека начинается с поездки в транспорте. И от того, как эта поездка проходит, в конечном счете зависит его производительность труда. И общее настроение человека. А какое настроение может быть, если человек опаздывает на работу? Мерзнет на остановках? Обрывает пуговицы в автобусной давке? Сами-то вы ездите на работу в служебном транспорте! А мы отменим эту привилегию у тех, кто плохо работает. И строго проследим за выполнением этого положения. Поездите сами в автобусах — поймете, что к чему! Очень бы хотелось, чтобы многие из вас поприсутствовали на совещании в Центральном Комитете. Там нас по голове не гладили. И правильно! В Центральном Комитете считают, что мало мы требуем от горисполкомов. Качество дорог низкое. ГАИ работает спустя рукава. Робко ставится вопрос перед Госпланом о распределении техники… Беда еще в том, что кое-кто из вас скрывает от министерства истинное положение дел. Занимаются очковтирательством. Гонятся за сиюминутным благополучием. Не видят перспективы. А чем это оборачивается? Миллионы сорванных автобусных рейсов по республике за полугодие. И это убытки министерства. Однако нам трудно доказать в Госплане, что убытки эти из-за сорванных рейсов, ибо сведения вы боитесь нам присылать. Конечно, никто вам за это спасибо не скажет. Дело доходит до того, что в ряде районов заранее всерьез планируют убытки от сорванных рейсов. А кое-кто и перевыполняет этот план… Например, товарищи из Краснодарского края. О чем они там думают?

— Об выпить-закусить! — довольно громко произнес Мусатов.

Когда Мусатов появился в зале, Тарутин не заметил, он, как и все, с интересом слушал заместителя министра. Тарутин махнул рукой, приглашая Мусатова сесть рядом. Мусатов подошел, как всегда легкий, элегантный, в темном ладном костюме. Едва уловимо потянуло приятным запахом. Сам Тарутин никогда не пользовался одеколоном, даже после бритья…

— Опаздываете, Сергей, — шепнул Тарутин.

— Отвратительно работают автобусы. Неспроста сегодня собрали этих мальчиков, — усмехнулся Мусатов.

В его интонации почудился неясный намек, чем-то кольнувший Тарутина…

Тем временем краснодарские автобусники давали пояснение заместителю министра. Связь работала превосходно, и было слышно взволнованное дыхание краснодарца. Причина срывов рейсов стандартная — плохая погода, дорожные условия, нехватка производственных мощностей.

— Работать надо, работать! — воскликнул Гогнидзе. — Хаотическое движение по области грязных коробок на четырех колесах! На погоду валите. Учитесь у Тюмени! Учитесь у Кирова! Там погода похуже вашей. Север! На производственные мощности жалуетесь? А гараж строите с шестьдесят девятого года. На двести машин. Или вы дворец строите? Учтите, на будущий год ни копейки не получите. Выкручивайтесь как знаете. Хватит! Безобразие. Выпуск на линию — пятьдесят процентов…

— Шоферов не хватает, Гурам Самсонович, — отчаянно ворвался в паузу краснодарец. — Бегут со старых машин, не хотят. А ремонт…

— Ремонт?! — перебил Гогнидзе. — Думаете, мы в министерстве незнакомы с постановкой дела у вас? Да и не только у вас… Пока не дашь на угощение три рубля, автобус будет стоять до посинения, палец о палец не ударят. Гнать надо рвачей из парка в три шеи. И людей, кто создает такие условия, тоже гнать будем…

В динамике послышалось приглушенное переплетение нескольких далеких голосов.

— Тут мне товарищи напоминают, — продолжал Гогнидзе. — Находятся руководители, которые добровольно отказываются от новой техники. Это что? Новое движение? Или удобряют почву для рвачей и проходимцев? Товарищ Корин, что вы на это ответите? Вы меня хорошо слышите?

Начальник автотранспортного управления Корин сидел за столом и просматривал бумаги, готовясь к вызову. В первое мгновение ему показалось, что он ослышался, таким, неожиданным было обращение к нему заместителя министра: он ждал приглашения «на ковер» не раньше чем через час. И вдруг…

— Слушаю вас, Гурам Самсонович. Доброе утро.

— Доброе утро, Корин. У вас появился новый орел-реформатор по фамилии Тарутин.

— Да. Есть такой, Тарутин. Андрей Александрович. Директор таксомоторного парка. — Корин поднял глаза, высматривая в зале Тарутина. Потом перевел взгляд на своего заместителя по таксомоторным перевозкам. Лариков лишь пожал плечами. Конечно, сослаться на отсутствие Тарутина было легко, Тарутин не автобусник. Но водить за нос заместителя министра перед такой обширной аудиторией…

— Что вы притихли, Корин? — нетерпеливо проговорил Гогнидзе. — Пригласите к микрофону этого удальца.

Тарутин протиснулся между рядами, приблизился к микрофону и едва поздоровался, как его прервал Гогнидзе:

— Что там у вас происходит, Тарутин? Отказываетесь от новой техники, разваливаете парк. Водители бегут… Сколько вам лет?

— Тридцать восемь. — Тарутин хмурился, стараясь успокоить волнение.

— Что ж, возраст вполне почтенный, — съязвил Гогнидзе. — Пора и отдавать отчет своим поступкам. Или вам не известно, что внедрение новой техники — политика государства?.. В чем дело, Тарутин? Объясните!

Надо бы собраться, сосредоточиться, но Тарутину было сейчас мучительно стыдно. И не столько оттого, что на его персону обращено внимание сотен людей в разных городах России, сколько оттого, что рядом с заместителем министра находится его бывший сокурсник Леня из Смоленска. Глупо, конечно, но просто наваждение, и только…

— Что же объяснять, — вяло проговорил Тарутин. — Новые таксомоторы были предложены не в обмен на старые, а в счет роста. А это еще рано…