на десерт. Еще там были кувшин с водой и, судя по запаху, горячее вино в каменном кубке. Рядом с очагом стояла большая лохань, а под ней жаровня с горящими углями, чтобы нагревать воду.
– Ешь все, что пожелаешь, а потом ложись спать, – сказал Дункан. – Утром я зайду за тобой. Если тебе что-то понадобится, позвони в колокольчик у кровати. Дверь останется не заперта, но прошу тебя, из комнаты не выходи. Не зная замка, ты можешь заблудиться, а нам бы этого не хотелось.
Дункан поклонился и вышел. Дэвид снял башмаки. Он съел почти всю курицу и большую часть фруктов, попробовал горячее вино, но оно ему не понравилось. В маленьком чулане рядом с кроватью мальчик обнаружил деревянную скамью с вырезанным в ней круглым отверстием, служившую уборной. Запах здесь был ужасный, несмотря на развешанные по стенам букеты цветов и связки трав. Дэвид, задержав дыхание, как можно быстрей сделал свои дела, выскочил из чулана, плотно закрыл дверь и только тогда глубоко вздохнул. Снял всю одежду и вымылся в лохани, потом надел жесткую хлопчатобумажную ночную рубашку. Прежде чем забраться в постель, он подошел к двери и тихонько приоткрыл ее. Тронный зал внизу опустел, короля тоже не было. Правда, по галерее ходил часовой, повернувшийся в этот миг спиной к Дэвиду. На противоположной стороне тот заметил еще одного. Толстые стены не пропускали ни звука, так что казалось, что в замке были только он и стражники. Дэвид закрыл дверь и, совершенно вымотанный, рухнул в постель. Через мгновение он заснул.
* * *
Внезапно проснувшись, Дэвид не сразу понял, где находится. Он решил, что вернулся в свою собственную постель, и огляделся в поисках книг и игр, но не нашел их. Тогда он сразу все вспомнил. Сел в постели и увидел, что, пока спал, в камин подбросили дров и убрали остатки ужина. Были убраны даже лохань и жаровня, и все так, чтобы не разбудить его.
Дэвид понятия не имел, рано сейчас или поздно, но предположил, что на дворе глубокая ночь. Возникло ощущение, будто весь замок спит. Дэвид выглянул в окно и посмотрел на бледную луну в окружении клочковатых облаков. Что-то разбудило его. Ему снился дом, и во сне он услышал голоса, не имеющие отношения к дому. Попытался отделить их от сновидения – так, бывало, звонок будильника во сне превращался в звонок телефона, когда он спал очень крепко. Сидя на мягкой постели в окружении подушек, Дэвид ясно различил приглушенное бормотание двух мужчин и расслышал собственное имя. Он откинул покрывала и подкрался к двери. Попытался подслушать, приникнув ухом к замочной скважине, но не смог разобрать, о чем говорят приглушенные голоса. Тогда Дэвид со всей осторожностью приоткрыл дверь и выглянул наружу.
Караульные, охранявшие вечером галерею, исчезли. Голоса доносились снизу, из тронного зала. Стараясь держаться в тени, он притаился за большой серебряной вазой с папоротником и, посмотрев вниз, увидел двух человек. Там был король, но он не сидел на троне, а пристроился на каменных ступенях, облаченный в пурпурный халат поверх белой с золотом ночной рубашки. У него была совершенно лысая, испещренная коричневыми крапинками макушка. Пряди седых волос свободно падали ему на уши и воротник халата. В огромном нетопленом зале король дрожал от холода.
На королевском троне, скрестив ноги и растопырив пальцы, восседал Скрюченный Человек. Похоже, он был недоволен словами короля, потому что презрительно сплюнул на пол. Дэвид услышал, как плевок зашипел, коснувшись каменных плит.
– В этом деле спешить нельзя, – сказал Скрюченный Человек. – Еще несколько часов тебя не убьют.
– Похоже, меня ничто не может убить, – ответил король. – Ты обещал с этим покончить. Мне нужны сон и покой. Я хочу лежать в склепе и превращаться в прах. Ты обещал, что я наконец-то смогу умереть.
– Он думает, что ему поможет книга, – сказал Скрюченный Человек. – Как только он поймет, что никакой ценности эта книга не представляет, он прислушается к голосу рассудка, и мы оба получим то, чего хотим.
Король сменил позу, и Дэвид увидел у него на коленях книгу. Она была в переплете из коричневой кожи, очень старая и ветхая на вид. Король любовно поглаживал пальцами переплет, а лицо его искажало страдание.
– Эта книга представляет ценность для меня, – сказал он.
– Можешь забрать ее с собой в могилу, потому что больше она никому не нужна, – усмехнулся Скрюченный Человек. – А пока оставь ее там, где она будет дразнить мальчишку.
Король с трудом поднялся на ноги и заковылял вниз по ступеням. Он подошел к небольшой нише в стене и осторожно положил книгу на вышитую золотом подушку. Прежде Дэвид не видел книгу, потому что во время их встречи с королем нишу скрывала портьера.
– Не беспокойтесь, ваше величество, – саркастически произнес Скрюченный Человек. – Наша сделка почти завершена.
Король нахмурился.
– Это не сделка, – возразил он. – Во всяком случае, не для меня и не для того, кого ты выбрал гарантом.
Скрюченный Человек спрыгнул с трона и приземлился в считаных дюймах от короля. Но старик не дрогнул и не отпрянул в сторону.
– Ты заключил именно ту сделку, какую хотел заключить, – прошипел Скрюченный Человек. – Ты получил от меня то, чего хотел, и знал, чего я ожидаю в ответ.
– Я был ребенком, – сказал король. – Я был разгневан. Я не понимал, какое зло совершаю.
– И думаешь, это тебя извиняет? Ты все видел только в черном или белом цвете, хорошее либо плохое. Это было для тебя и радостью, и болью. Теперь ты все видишь в оттенках серого. Даже собственное королевство тебе безразлично, потому что ты не желаешь решать, что правильно, а что нет, или хотя бы признавать разницу между верным и неверным. Ты знал, на что согласился в тот день, когда мы заключили сделку. Раскаяние затуманило твою память, и теперь ты хочешь обвинить меня в твоих собственных слабостях. Следи за языком, старик, не то мне придется напомнить тебе о том, что я все еще имею над тобой власть.
– Что еще ты мне можешь сделать? – спросил король. – Осталась только смерть, а в ней ты мне отказываешь.
Скрюченный Человек так близко наклонился к королю, что их носы соприкоснулись.
– Запомни хорошенько: есть легкие смерти, а есть тяжелые. Я могу сделать твой уход мирным, как послеобеденный сон, – или настолько болезненным и долгим, насколько позволят твое иссохшее тело и хрупкие кости. Не забывай об этом.
Скрюченный Человек повернулся и направился к стене за троном. Чуть дрогнул в свете