С неожиданной силой полукровка схватил меня за подбородок и развернул лицо к себе.
— Ты действительно не поняла? Или только притворяешься глупой, госпожа? Я же сидел в той яме, на священной горе у волчьего племени, и я слышал все ваши разговоры, пока вы ожидали жертвоприношения. Я слышал, что он говорил тебе, а ты — ему. А недавно я увидел, как ты вошла в зараженный дом, оставив его снаружи, и Кай был готов ценой своей жизни охранять его. Сутками напролет. Нет, госпожа. Мы найдем Кая, мои люди уже его ищут. А когда найдем, ты придешь к нему. И попросишь. И тогда он поможет.
Я покачала головой, понимая всю чудовищность его замысла. Значит, Биру все же наблюдал за нами! Давно. Ловил каждое слово, делал выводы. Мы с Каем предполагали, что он отслеживает наши планы по поводу побега, а он просто оценивал, насколько сильно мы любим друг друга!
— Даже если мы его найдем… с чего ты взял, что я вообще пойду к Каю? — с презрением бросила я. — Теперь, когда в курсе того, как ты обвел нас вокруг пальца!
— Потому что ты тоже этого хочешь, — Биру поднял свободную руку, предупреждая мою готовность возразить. — Не только увидеть Кая. Ты тоже хочешь их уничтожить. Схуры — наш общий враг. Ты прячешься здесь от них. Сама говорила, что они идут за тобой. Как видишь, у нас не так уж мало общего, госпожа.
— Ты же не хотел ссориться со схурами, — напомнила я, — ты же ненавидишь своих подданных, с легким сердцем жертвуешь ими! Ты же плакал, когда застрелил одного из олимпийцев, чтобы спасти меня. Зачем тебе теперь заставлять Кая помогать против них?
— Что я ненавижу, и что я должен делать — разные вещи. Пойми это уже, госпожа, — вздохнул Биру. — Как бы ты сама поступила на моем месте? Я хотел бы стать человеком, никогда и не скрывал этого от тебя. Но я прекрасно понимаю, что в человеческом обществе меня не примут. Мои мечты — это только мечты. Фантазии о том, что могло бы быть, если б было по-другому, если ты меня понимаешь. То, что у меня есть — мое наследство, моя власть, уважение тысяч подданных… ты всерьез считаешь, что я отказался бы от этого?
Он отпустил меня, наконец, и я тут же стянула на груди остатки одежды, чтобы хоть как-то прикрыться.
— В детстве неподалеку от этого места располагался лагерь схуров, — продолжил Биру, сделав вид, что не заметил моих судорожных движений, — ребенком я повадился бегать туда. Было любопытно посмотреть на кого-то, похожего на маму и ее друзей. Я мог часами прятаться в кустах и наблюдать, как схуры сидят у костра и болтают, тренируются, строят что-то. Я не знал их имен, но придумал им свои. Там были мужчины, и женщины, иногда они целовались, иногда ссорились друг с другом. Они тоже были моими друзьями в некотором роде, пусть и не подозревали об этом. Я мечтал, что вырасту, уйду от своих и стану одним из них.
— Ты псих… — только и смогла выдохнуть я. — Ты ненормальный…
— Возможно, — не стал спорить Биру, — но это было детское увлечение, не более. Игра.
— Вы с Каиссой — большие любители разных игр, — поддела я.
— Но именно эту моя мать как раз и прекратила, — пристально взглянул на меня полукровка, — она узнала, куда я хожу. Советники как всегда сунули свой любопытный нос, проследили за мной и доложили. Тогда она собрала отряд и приказала напасть на лагерь схуров посреди ночи. Меня силой заставила тоже поехать. Задумка сработала, те почти не оказали сопротивления. Их вывели из домов и поставили на колени перед нами с матерью. Тогда мама дала мне арбалет и приказала убить их. — Нижняя челюсть у Биру выпятилась. — Всех до одного. Она кричала на меня, что я должен знать свое место, что я — будущий правитель, а не беглый разбойник.
Я опустила голову, не выдержав стоять с ним лицом к лицу.
— Каисса умела убеждать…
— Умела, — согласился Биру, — поэтому я убил их всех. Всех до одного. Сам.
— Сколько тебе было лет? — похолодела я.
— Чуть больше десяти, — равнодушно ответил он, — но это не важно. Важно, что тогда я понял: мне никуда не деться от своих обязанностей. Моя мать была человеком, но она приняла народ моего отца и до конца дней хранила им верность. Мне придется сделать то же самое.
— Твоя мать была чудовищем… монстром… она только разрушала все! Она… — я чуть было не ляпнула о недавнем открытии. О том, что Каисса имела возможность остановить смертельный вирус, но не сделала этого даже вопреки просьбам коллеги. — В общем… ни одна мать не заставит своего ребенка убивать других, если не хочет поломать его психику.
— Она сделала меня сильным, — возразил Биру, — потому что власть — это груз, который не могут нести слабые.
Убеждать полукровку в чем-то ином было бесполезно. Его фанатичная любовь к матери никуда не делась, несмотря ни на какие ее поступки. Я видела, как горят его глаза, когда он упоминает о ней. Его стоило лишь пожалеть. Биру стал истинным плодом рук своей матери, таким же манипулятором, безжалостно готовым на любые жертвы ради достижения желаемой цели. Теперь я поняла, почему он так и не женился раньше, не любил никого, кроме Каиссы. Она сама задавила в нем способность любить, оставив лишь истерзанного мальчика с холодным сердцем и разбитыми мечтами.
Как же резко ее поступки контрастировали с поведением протурбийского лекаря Айшаса, который в свое время вложил в Кая так много, что никакие последующие события в жизни уже не смогли вытеснить этого из его души.
— Почему же ты сам так не сделаешь? — спросила я. — Почему не поступаешь, как твоя мать? Она же дала тебе такой бесценный опыт! Что стоит точно так же нападать ночами на базы схуров, расстреливать их? Вместо этого ты, как настоящий правитель, предпочитаешь регулярно отдавать своих в жертву.
— Думаешь, я не пробовал? — вспыхнул Биру. — Думаешь, поначалу не сопротивлялся? Они всегда каким-то образом оказываются готовы к моим нападениям! Это бессмысленная бойня! Силы неравны. Кроме того… — он поморщился и добавил тихо: — Я не могу больше стрелять в людей. Каждый раз, когда делаю это, вижу перед глазами ту ночь. Это невыносимо.
— Поэтому ты хочешь, чтобы в них стрелял Кай… — так же вполголоса закончила я мысль.
— Так больше не может продолжаться, — ответил Биру беспомощным голосом, — с каждым разом схуры требуют все больше, они открыто насмехаются над нами. Всем понятно, что дальше будет только хуже. Речь не идет о том, чтобы отпугнуть их на какое-то время или договориться о чем-то. Бесполезно. Нет. Схуры должны исчезнуть. Навсегда. Все до одного. Но я не желаю иметь к этому никакого отношения.
Как же просто все складывалось в голове Биру! Умыть руки — и избавиться от врагов. Выйти сухим из воды и не изваляться в грязи.