Одним из тех, кому он не сказал, что собирается стать профессиональным бейсболистом, был его тренер по бейсболу Билл Перри по кличке Лось. Чэд, как и все, кого он знал, был воспитан в традициях баптизма. Лось был не только его тренером по бейсболу, но еще и пастором его прихода. Это интересное сочетание двух ролей означало на практике, что, когда Лосю требовалось вбить какую-то истину в головы своих подопечных, он чувствовал, что рука, которой он это делал, становилась рукой Господа. Лось посмотрел на Чэда Брэдфорда, когда тому было пятнадцать, и увидел в нем игрока, которому нужно было дать пару затрещин. Для Лося Чэд Брэдфорд был лишь глупым, ленивым мальчишкой, который попал в бейсбольную команду не потому, что у него были необходимые данные или интерес к игре, а потому, что хотел быть рядом со своими друзьями, у которых имелось и первое, и второе. «Единственное, чего нельзя было у Чэда отнять, так это то, что он был хорошим учеником, – говорил про него Лось годы спустя, чтобы сказать о нем хоть что-то хорошее. – И как было принято в той школе, где он учился, если дети показывали склонность хоть к чему-нибудь, их начинания подбадривались и поддерживались. Но единственное, к чему Чэд проявлял наклонности, так это к тому, что ему нравилось быть в команде. И все. Это, конечно, ужасно – так говорить, но это так».
Чэд сказал Лосю, что хочет стоять на подачах. Но Лось не мог понять, как у него это может получиться. «Из него только и мог получиться что подающий, которого можно поставить в игре, когда результат не имеет значения, – рассказывал Лось. – Но я ни за что не позволил бы ему подавать в игре, когда победа была важна. От его крученых мячей не было никакого толку, кроме верчения. Особой мощности в его подаче не было тоже. Его быстрый мяч отбить было не сложнее, чем с учебной подставки».
Лось не только тренировал и читал проповеди бейсбольным игрокам из школы. Он еще и возглавлял церковь команды низшей лиги уровня АА «Нью-Йорк Метс» в Джексоне. Именно в ней Лось проводил несколькими годами ранее церемонию венчания Билли Бина. (Билли, отступивший от католицизма, сказал, что решил таким образом «подстраховаться».) За сезон до того, как Чэд Брэдфорд перешел в предпоследний класс, Лось читал проповедь, на которой присутствовал питчер команды гостей, хорошо делавший боковые подачи с прямым горизонтальным размахом. После службы Лось спросил у питчера, как ему удавалось добиваться таких высоких результатов, и питчер провел небольшой инструктаж. Однажды зимним днем перед началом сезона, когда бейсбольное поле «Академии Сентрал Хиндс» затопило и команде негде было тренироваться, Лось отвел Чэда в сторонку на футбольном поле и попросил попробовать проделать подачу так, как ему посоветовал питчер. Чэд опустил руку с мячом ниже пояса, другую сбалансировал, словно стрелку часов, между двенадцатью и двумя часами, и мяч ушел на скорости. Он так и не мог сделать другие подачи, зато быстрая подача заставала врасплох отбивающих-правшей и улетала от отбивающих-левшей. Теперь благодаря своему пастору и тренеру он мог подать мяч так, что отбивающим это не сулило радости.
Совершенно неожиданно у Лося появился питчер, которого можно было использовать в игре, по крайней мере теоретически. На практике же Чэд оставался, как Лось выразился, «глупым». Для того чтобы он поумнел и стал жестче характером, Лось настоял на том, чтобы Чэд произносил ругательство каждый раз, когда подавал мяч. Прохожие, случайно оказавшиеся вечером в начале 1990-х годов возле бейсбольного поля «Академии Сентрал Хиндс», видели, как долговязый розовощекий молодой человек делал боковые подачи по низкой горизонтальной дуге и каждый раз выкрикивал: «…!»
Боковая подача по низкой горизонтальной дуге далась Чэду непросто. Каждый вечер он уходил с тренировки в уютный кирпичный родной дом и играл со своим отцом: Чэд подавал, а отец ловил мячи. Отец так и не смог до конца разработать частично парализованную в плече руку, поэтому все мячи он подавал снизу. Отец Чэда помнит, когда сын пришел домой, научившись новой боковой подаче с совершенно новой траекторией и полетом мяча. «Я не смог словить этот мяч! – рассказывал отец Чэда. – Он пролетел со свистом мимо. Чуть не прибил меня. И тогда я сказал: “О-го-го! Все, хорош мяч друг другу кидать”».
Тогда Чэд присмотрелся к тыльной стороне дома. Между двумя кустами остролиста, которые там росли, было расстояние размером примерно с домашнюю базу. Чэд начал практиковаться в боковой подаче, бросая мяч в кирпичную стену так, чтобы не задеть кусты. Разбил несколько окон. Отец тогда сказал, что построит для Чэда питчерскую горку. («Мой отец может что угодно смастерить».) Отец натянул сетку на специальную опору, прибил на нее ковер и на ковре нарисовал зону страйка. Отошел на расстояние шестидесяти футов шести дюймов и из земли Миссисипи насыпал питчерскую горку. Годы спустя, когда Чэд будет играть в низшей лиге, он будет приезжать в родительский дом в Бирэм между игровыми сезонами и делать подачи с питчерской горки, которую построил для него отец.
Сами движения при подаче еще не были слаженными, но чем больше он над ними работал, тем легче ему они давались. А когда он увидел, как тяжело отбивающим справиться с его новым приемом, он решил, что можно смириться с тем, что ему не очень комфортно так подавать. «Я увидел, что отбивающие чуть пятятся от меня, и подумал: “А это работает”». И все же он никогда не входил в звездные сборные, никто никогда не думал, что он cможет добиться чего-то большего, чем просто быть питчером в школьной команде. После окончания школы Чэд был единственным, кто подумал о том, что можно и дальше играть в бейсбол. «Mеня не набрали ни в один из школьных дивизионов ранга I, – признался Чэд и, рассмеявшись, добавил: – Не набрали меня и в дивизион II». Он подошел к тренеру местного колледжа «Хиндс», который располагался в нескольких милях от дома. Тренер сказал, что подумывал о возможности взять в команду еще одного питчера. Сразу после короткого перерыва на церемонию бракосочетания Чэда, которую провел Лось, так и произошло.
На каждом уровне, включая Малую лигу, Чэд Брэдфорд мог вполне обоснованно решить для себя, что его попытки приносили больше проблем, чем пользы. Он не мог объяснить, почему так происходило, ему просто очень нравилось играть в бейсбол. «Хотел бы я ответить на вопрос, почему мне так нравится эта игра, – рассказывал он, – но я и сам не знаю». Он хорошо играл в колледже, но не настолько хорошо, чтобы все вокруг могли решить, что у него есть будущее. Скорее, никто так не считал, кроме Уоррена Хьюджиса, скаута из «Чикаго Уайт Сокс». Хьюджис был белой вороной родом из Австралии. Он играл питчером за национальную сборную Австралии по бейсболу до того, как получил стипендию от Университета Алабамы. Когда Хьюджис впервые увидел, как Чэд подает мяч, он только начинал работать скаутом в «Уайт Сокс» и у него еще не отбили охоту обращать внимание на игроков, которые не вписывались в общепринятые шаблоны. «Не так много можно увидеть парней, которые делают боковую подачу под углом так естественно, – рассказывал Хьюджис. – Меня как-то заинтриговало, что c таким наклоном руки он так хорошо владел подачей». От дома Хьюджиса в Мобайл до колледжа «Хиндс» было три часа езды, но Хьюджис приезжал сюда часто.
Поначалу Чэд даже не понял, что за ним наблюдает кто-то из скаутов и хочет пригласить играть в профессиональный бейсбол. Он был ошарашен, когда в конце 1994 года получил телеграмму от «Чикаго Уайт Сокс», в которой ему сообщали, что его набрали в команду в тридцать четвертом туре. Контракт ему не предлагали, говорилось в телеграмме, но заявляли на него права на следующий год. Клуб планировал за ним понаблюдать. На следующий год Уоррен Хьюджис, который никогда на самом деле много о Чэде не рассказывал, продолжал приезжать на игры, на которых выступал Чэд. «На питчеров, которые делают подачу так, как Чэд, нужно приехать посмотреть несколько раз, чтобы их оценить, – объяснял Хьюджис. – Чем больше я наблюдал за Чэдом, тем больше я в него верил».
Хьюджис сказал Чэду, что у клуба нет денег для того, чтобы предложить ему контракт в 1995 году, и что Чэду следует продолжить получать образование. В тот год Чэда никто из клубов во время набора не взял – никто, кроме «Уайт Сокс», его не заметил, – и Чэд отправился в Университет Южного Миссисипи. Он продолжал играть перед аудиторией скаутов из Главной лиги в количестве одного человека. Американский юг кишел бейсбольными скаутами, но ни один не проявил ни малейшего интереса к кандидатуре Чэда Брэдфорда. Никто и из других скаутов «Уайт Сокс» не обратил на Чэда внимания – только ушлый австралиец. На следующий год, в 1996-м, Хьюджис привез в Чикаго видеозаписи того, как Чэд играет, чтобы убедить «Уайт Сокс» взять его в команду. Но перед тем как начать хлопотать об этом, он позвонил Чэду, чтобы убедиться, что тот собирается подписывать контракт.