Читать интересную книгу Двойная ложь - Ридли Пиерсон

Альварес не знал, кому теперь принадлежали бесконечные мили железнодорожных путей, но он повесил трубку телефона-автомата в полной уверенности, что экспресс спрятан где-то здесь. Уловка была довольно простой, но сработала только благодаря предыдущим набегам на штаб-квартиру корпорации, где он раздобыл необходимые номера телефонов. Он позвонил на внутренний номер, обслуживающий проект «F-A-S-Т Трэк», и сообщил, что на станцию Метучин прибыла партия манекенов для аварийного теста, которую никто не хочет принимать.

— Это все потому, что их должны были доставить в Раритан, — осуждающим тоном заявила женщина, попросив подождать, пока она соединит его с нужным номером. Альварес поколебался пару секунд, прежде чем повесить трубку; название станции уже было записано шариковой ручкой на его запястье.

Чтобы улизнуть из депо Медоуз, ему пришлось прибегнуть к отвлекающей тактике, которой он предпочел бы не пользоваться, но поскольку время имело решающее значение, Альварес не захотел дожидаться окончания смены и использовал зажженную сигарету в качестве запала замедленного действия для сигнальной ракеты, установленной между вагонами. Пока сигарета догорела, Альварес успел пересечь двор депо. Суматоха, вызванная взрывом ракеты, позволила ему выскочить через центральный вход с рюкзаком на плече.

Теперь, стоя на холоде у дверей закусочной на шоссе № 1, ведущем в Эдисон, он обдумывал предстоящую ему прогулку длиной в милю до станции Раритан. До начала испытательного пробега экспресса оставалось всего двенадцать часов, и ему следовало поторопиться. Из-за хитрости О’Мейли он потерял чуть ли не полдня. Хуже того, рюкзак, который раньше был надежно спрятан под днищем вагона, болтался теперь у него на плече. Альварес не мог допустить, чтобы кто-либо заинтересовался содержимым рюкзака, поэтому стал пробираться на территорию станции пешком и как можно более незаметно. Иногда даже ползком. Быстро надвигавшийся рассвет оставлял совсем мало времени.

К счастью, электронная карта в его ноутбуке предлагала несколько способов пересечения ветки Нью-Джерси по первому шоссе. Как Медоуз-роуд, так и Вудбридж-авеню были оборудованы тоннелями, ведущими в Раритан. И, что более важно, тупиковая железнодорожная ветка к югу от Мартин Лэндинг проходила прямо под разделенными полосами автомагистрали. Альварес решил воспользоваться именно этим маршрутом, и в четыре часа утра он уже входил через южные ворота на территорию чудовищного комплекса Раритан.

Одно дело — разглядывать изображение на карте, и совсем другое — своими глазами увидеть более пятидесяти квадратных миль железнодорожных путей. Не обращая внимания на зимнее солнце, пытавшееся залить тусклое небо утренним светом, и чаек, бесцельно мечущихся над рекой и Крабовым островом, Альварес обозревал сто пятьдесят акров останков списанных пассажирских вагонов, колеса которых буквально сплавились с рельсами под воздействием неумолимого разрушения. Разбитые окна. Повсюду граффити. Мертвые стебли, торчащие из-под тонкой грязной корки недельного снега.

Стерильный электрический свет, отражающийся от низких тяжелых туч, прогнал последние остатки усталости. Альварес спрятал рюкзак под одним из ржавых вагонов и попытался запомнить его расположение. Пальцы замерзли. Щеки покалывало. На нем была все та же униформа. К карману пришпилена пластиковая карточка. Он пытался сохранить хладнокровие, зная, что ему прежде всего нужен правильный настрой: слегка враждебный, холодный и усталый. Все это не составило особого труда.

Альварес услышал шум силового генератора; у него не возникало сомнений в том, что он наконец-то нашел свой экспресс. Что еще могло оказаться в этом Богом забытом месте в четыре утра?

Теперь его уже ничто не могло остановить. По крайней мере, он на это надеялся.

11 часов

Альварес прятался в тени гниющего тормозного вагона, гадая, не окажется ли от его униформы больше вреда, чем пользы. В отличие от депо Медоуз, где форма помогала ему слиться с толпой, Раритан охранялся гораздо меньшим количеством народа.

В этот раз ошибки быть не могло — перед ним был настоящий экспресс. Японский локомотив был воплощением изящества, аэродинамики космического века — плавные обтекаемые, даже несколько сексуальные формы. Состоявший всего из пяти вагонов — локомотива, двух пассажирских и двух вагонов-ресторанов — состав был на четыре вагона короче установленной конфигурации. Это несовпадение обеспокоило Альвареса. Его план предполагал более длинный состав. Он догадался, что О’Мейли разделил пассажирские вагоны между станциями Медоуз и Раритан из соображений безопасности. Вопрос заключался в том, будут ли остальные четыре из Медоуз добавлены к поезду до его прибытия на станцию Пенн. Альварес полагал, что так и произойдет, — хотя бы потому, что минимальное число вагонов, допускавшихся к историческому тестовому пробегу, согласно требованиям НУТБ, равнялось девяти. Он решил принять это соображение за исходное: два вагона-ресторана, в данный момент расположенные в хвосте поезда, окажутся во время пробега прямо в середине состава.

В сыром холодном воздухе ощущался слабый запах свежей краски. Небо над горизонтом мерцало в ожидании утреннего солнца. Над беспокойным течением Ред Рут разносились приглушенные крики диких гусей.

Альварес пытался уловить закономерность в перемещениях немногочисленной охраны. Ближе к пяти утра он насчитал не менее восьми сотрудников из технического персонала станции и шесть охранников. Он наблюдал, как двое из них тщательно осматривают снаружи вагон-ресторан — тормоза, оси, кабели, — а затем, вероятно, решив, что все в порядке, опечатывают каждую из четырех дверей вагона. После этого они перешли к следующему вагону, тоже ресторанному.

Альвареса порадовал вид опечатанных дверей — они помогут убедить команду станции Пенн в том, что поезд был должным образом проверен всего несколько часов назад.

Альварес пришел к выводу, что депо Раритан было пунктом окончательной проверки экспресса. Ходили слухи, что каждое сиденье «F-A-S-Т Трэк» оборудовано радиотелефоном, узлом Интернета, встроенными видео- и игровыми панелями. Именно здесь, на станции Раритан, все оборудование пройдет последнюю тщательную проверку. С учетом того, что на борту будут находиться представители национальных средств массовой информации, необходимо уменьшить вероятность сбоев до минимума. Возможно, здесь же будут предприняты какие-либо приготовления относительно развлечения приглашенных, хотя из документации Альварес знал, что приготовленную еду и напитки должны были доставить на борт экспресса только после того, как он прибудет на станцию Пенн.

Альварес продолжал следить за перемещениями охранников и периодичностью их появления, и при первой же представившейся возможности, пригнувшись, с рюкзаком на плече, быстро пересек небольшое открытое пространство. Он не надеялся на то, что униформа его выручит, подозревая, что члены немногочисленной команды охраны знают друг друга в лицо.

Он бесшумно пробрался под замыкающий состав вагон-ресторан, любуясь изящной механикой вагонных колес. До этого Альварес видел только чертежи.

Теперь он действовал по памяти. Он десятки раз упражнялся в выполнении этой процедуры, иногда в полной темноте, на ощупь распознавая различные детали оборудования. Необходимый навык легко пришел к нему, и это не было похоже на генеральную репетицию, скорее, на само представление. Альварес все проделал безукоризненно.

Проскользнув вперед и устроившись поудобнее, он отыскал закрытое пустое пространство между фекальным баком и резервуаром со сжатым воздухом, используемым при торможении. Первый из двух магнитных прижимов он поднес к днищу вагона, щелкнул переключателем и прикрепил его к стальной пластине. Установив вторую присоску примерно в шести футах от первой, он соединил их сеткой из черных нейлоновых ремней. Через две минуты импровизированный гамак был готов, и Альварес разложил его вдоль насыпи. Забравшись внутрь, он подтянул два концевых ремня и оказался всего в нескольких дюймах от днища вагона.

Охранники, которые будут осматривать вагон с любой из сторон, увидят только днище фекального бака или цилиндр со сжатым воздухом. Чтобы обнаружить Альвареса, они должны проползти до самого центра вагона. Еще через несколько минут он развернет оконную штору, которая послужит маскировочным экраном и спрячет его еще лучше. Раскраска шторы тщательно имитировала днище вагона и должна была послужить прикрытием снизу. Служба безопасности «Нозерн Юнион» использовала специальные зеркала для проверки нижней части вагонов. О’Мейли позаимствовал эту идею у военных служб безопасности.

После того как Альварес надежно устроился в своем подвесном убежище, оставалась самая сложная задача — ожидание.