Читать интересную книгу Царство страха - Хантер Томпсон

Я двигался по направлению к двери, Судья присоединился ко мне.

– Пойдем, – сказал он.

Мы бегом помчались к машине, но тут Судья стал как вкопанный. Он развернулся на 180 градусов и погрозил кулаком в сторону отеля.

– Я вас в одно место имел! – прокричал он. – Я Судья, и я вернусь сюда и вас всех, недоносков, похороню. Когда вы меня в следующий раз увидите, лучше убегайте сразу.

Мы прыгнули в машину и укатили в темноту. Судья вел себя как маньяк.

– Эту шпану я в землю зарою, – угрожал он. – Я их всех через 48 часов в кандалы закую.

Он рассмеялся и похлопал меня по спине.

– Не беспокойся, Командир, я знаю, куда мы едем. – Он прищурился, посмотрел на капли дождя на лобовом стекле и открыл бутылку «Ройял Салют». – Прямо, – буркнул он, – на следующем перекрестке поверни направо. Мы едем к Личу. Он мне должен 24 тысячи долларов.

Я притормозил и потянулся за виски. Ну и ну, пронеслось у меня в голове. Порой выпадают в высшей степени странные деньки.

– Лич – это мое секретное оружие, – сказал судья, – но за ним нужен глаз да глаз. Он ни перед чем не остановится. За ним охотятся копы. Жизнь у него не сахар. Но в азартных играх – он просто гениален. Мы выигрываем восемь из десяти каждую неделю. – Он торжественно кивнул. – Да, да, это значит, четыре из пяти, Док. Это – много. Очень много. Это 80 процентов от всей суммы. – Он грустно покачал головой и потянулся за виски. – Ужасная привычка. Но никак не удается отвыкнуть. Все равно как банкоматом владеть.

– Чудесно, – сказал я. – В чем же тогда дело?

– Я боюсь его, Док. Лич – это монстр, преступник и отшельник, который ничего не смыслит в жизни, кроме как в азартных играх. Его следовало бы посадить и кастрировать.

– Ну, черт с ним, с Личем, – сказал я. – Где он живет? У нас же нет другого выхода. Ни налички, ни пластиковых карт. Этот псих – наша единственная надежда.

Судья погрузился в себя, и с минуту мы оба молчали.

– Ладно, – наконец произнес он, – а почему бы и не попробовать? За 24 штуки грина в коричневой сумке я почти на все готов. Не ссы, давай провернем дельце. А если этот паразит выпендриваться начнет, то мы его быстренько порешим.

– Да Вы что, Судья, – возразил я. – Возьмите себя в руки. Что же вы так сразу «порешим»? Речь же идет всего лишь о карточном должке.

– Конечно, – ответил он. – Все они так говорят.

МЕРТВЕЧИНА В ЛЕВОЙ ПОЛОСЕ: СУДЬЯОБЕЗУМЕВАЕТ ОТ БЕШЕНСТВА… СМЕРТЬ ПОЭТА,ТРОМБ В КРОВЯНОМ ПОТОКЕ ДОХОДОВ…ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЛЮБИЛ ПОРНОКУКОЛ

Мы подъехали к грязному трейлеру, стоявшему за скотопригонным двором какого-то мясокомбината. Лич встретил нас у двери: красные глаза и дрожащие руки, заляпанная одежда. В руках он держал огромную двухлитровую бутылку «Уайлд Терки».

– Слава Богу, ты дома, кент, – сказал Судья, – я просто не могу словами выразить, какая хренотень приключилась со мной сегодня ночью…. но сейчас вроде все в порядке. Сейчас у нас будет нал, и мы их тогда всех похороним.

Лич изумленно выпучил глаза. Затем он глотнул виски.

– С нами все кончено, – пробормотал он, – я как раз собирался перерезать себе вены.

– Чушь какая, – сказал Судья. – Мы же по-крупному выиграли. И ты тоже, чтоб мне с этого места не сойти. Ты мне подсказал номера. Ты даже предсказал, что «Райдеры» уроют «Денвер». Черт побери, это же было ясно. «Райдеры» в понедельник вечером – непобедимы.

Лич напрягся, откинул голову назад и испустил вибрирующий на высоких нотах крик. Судья схватил его.

– Ну-ка, успокоился! – прорычал он. – Что не так?

– Я реально фраернулся со ставками, – всхлипнул Лич. – Я с братвой из магаза пошел в этот гребаный спорт-бар в Джекпоте. Мы бухали «Мескаль» и горланили непонятно что. Я вообще ни фига не соображал.

Очевидно, Лич был конченым алкашом и время от времени впадал в истерику.

– Я напился и поставил на «Бронкос», – ревел он, – потом я увеличил ставку вдвое. Мы все потеряли.

В комнате воцарилось гнетущее молчание. Лич беспомощно ревел. Судья схватил его за пояс грязного кожаного халата и принялся колотить. На меня они не обращали ни малейшего внимания, а я старался сделать вид, что ничего не происходит… Ситуация была до крайности мерзостной.

На столе перед диваном стояла пепельница. Когда я потянулся за ней, то обнаружил на столе блокнот с записями, которые оказались стихами Лича. Они были нацарапаны красным фломастером и представляли собой примитивнейшие рифмы. Одно стихотворение привлекло меня. Оно казалось каким-то особенно гадким. Сам почерк отталкивал. В стишке говорилось о свиньях.

Я ему сказал, что это – неправильно

Ф.Х. Лич

Омаха, 1968 г.

Грязному поросенкуНадоела его работенкаИ он попросил перевести егоВ Техас.Полиция его повязалаВозле вокзалаИ вышибла из него мозгиВешалкой для пальто.А потом все остальное казалосьВозвращением домойВ клеткеНа поездеИз Нью-Орлеана субботним вечеромС пустыми карманами, больным раком,Когда любимая умерла.А в конце пощады не было.Он умер на коленях в сарае,И все на него смотрели.Res Ipsa Loquitur (Факты говорят за себя).

– Они меня прикончат, – сказал Лич. – Они к полуночи здесь будут. Мне – трындец. – Он издал еще один крик, на этот раз на низких тонах, и потянулся за бутылкой «Уайлд Терки», но перевернул ее и разлил содержимое.

– Ничего страшного, – сказал я, – сейчас еще принесу.

По дороге в кухню я увидел голую женщину, неуклюже валявшуюся в углу. Ее лицо выражало такое отчаяние, будто ее только что пристрелили. Глаза навыкате, а рот открыт – казалось, она хочет дотянуться до меня.

Я отпрыгнул от нее и тут же услышал смех. Сначала я подумал, что Лич, который обычно хорошенько поколачивал свою жену, на этот раз так расстроился из-за крупного проигрыша, что пришел в ярость и выстрелил ей в рот непосредственно перед тем, как мы постучали ему в дверь. Казалось, женщина беззвучно кричит: «Помогите!»

Я побежал на кухню и взял там нож, полагая, что если Лич до такой степени выжил из ума, чтобы убить свою жену, то уж меня-то, единственного свидетеля преступления, он точно должен будет убрать. Правда, еще оставался Судья, но он, кажется, заперся в ванной.

В дверном проеме возник Лич – он держал голую женщину за шею и бросил ее через всю комнату в мою сторону…

На какую-то долю секунды время остановилось. Казалось, сначала женщина парила в воздухе, потом стала еле заметно приближаться ко мне, будто в замедленной съемке. Я стоял на изготовку, с ножом для резки хлеба в руке, и собирался дорого продать свою жизнь.

Наконец тело шмякнулось об меня и мягко отскочило на пол. Оказалось, это не женщина, а резиновая надувная кукла с пятью отверстиями, которую молодые брокеры покупают в секс-шопах, если закрыты ночные бары.

– Познакомься, это – Дженифер, – сказал Лич. – Она – моя груша для отработки ударов.

Он схватил ее за волосы и треснул так, что она отлетела в противоположный конец комнаты.

– Хо-хо, – хихикнул он, – жену я больше не бью. Я вылечился – и все благодаря Дженифер. – Он смущенно улыбнулся. – Это как чудо. Куклы спасли мой брак. Они намного умнее, чем ты думаешь. – Он грустно кивнул. – Иногда мне приходится поколачивать одновременно двух. Но это всегда меня успокаивает, понимаешь, что я имею в виду?

«Ни фига себе, – подумал я. – Добро пожаловать на ночной поезд».

– О да, черт побери, еще бы, – быстро проговорил я. – А как к этому относятся соседи?

– Никаких проблем, они обожают меня.

«А то, как же иначе», – подумал я, представив себе весь ужас жизни в грязных трущобах в промзоне, в трейлерах с жестяными стенами. Тут твоя цель – не дать твоей семье сойти с ума, притом ты еженощно видишь, выглянув из окна кухни, как человек в кожаном купальном халате, с бутылкой виски в руках, нещадно избивает двух голых женщин, швыряя их, как мешки с дерьмом. Иногда два или три часа подряд… При этой мысли меня охватил ужас.

– А где твоя жена? – спросил я его. – Она еще живет здесь?

– О да, – быстро ответил он. – Она только что вышла за сигаретами. Она в любую секунду может вернуться. – Он энергично закивал. – О да, она очень гордится мной. Мы почти помирились. Она действительно любит кукол.

Я улыбнулся, но что-то в этой истории меня раздражало.

– А сколько их у тебя, кукол-то? – спросил я его.

– Не беспокойся, у меня их столько, сколько надо.