— Продолжай, — попросил Павел.
— Что тебе надо объяснять? — уже не сдерживаясь, закричала Евгения. В глазах ее стояли слезы. — Она рулила мотоциклом! Она всегда плохо на нем ездила, но ее обязательно тянуло делать именно то, к чему у нее не было никакого призвания! На ней был шлем… Валя сидел сзади! Она не справилась с управлением, но она как-то удачно упала, а основной удар пришелся на него… черепно-мозговая травма, ясно тебе? Врач сказал, если бы сразу вызвали «Скорую»… Его можно было спасти! Но только сразу же, понимаешь, а не через два дня! Он пролежал в коме пять дней и скончался…
Она зарыдала.
— А Наташка — просто тварь! Она ни о ком никогда не думала, кроме себя… И когда случилась авария, она тут же вспомнила, что управляла мотоциклом она… и что прав у нее вообще нет! Ей бы пришлось отвечать, именно ей! И она сбежала, понимаешь, сбежала, бросив его умирать… И хотя она разболтала знакомым, что произошло, и все знали, что она фактически убила, понимаешь, убила его… потому что он умер из-за того, что она соврала… не сказала об аварии… Никто не стал возиться, открывать дело… Несчастный случай, ну, подумаешь… каждый год сколько таких случаев…
— И ты решила тогда ее убить?
— Нет, — сказала Евгения, медленно качая головой. — Я, Паша, не убийца. Я вообще, знаешь, не удивлюсь, если однажды ученые откроют ген убийства… Кому-то дано лишать других жизни, они через трупы переступают играючи… вот как Наташка. Вскоре после аварии она собрала манатки и быстренько смоталась из города, типа учиться, то да се… Стала моделью, причем вполне успешной, ее родители о-го-го как стали нос задирать… А мне и родителям Вали только и оставалось, что могила на болоте, превращенном в кладбище, где он был похоронен… и весь его мир, все его мечты ушли вместе с ним, понимаешь, навсегда ушли, потому что она его убила. Просто убила — все равно как нож ему в сердце воткнула. Я тогда мечтала о мести, да… Но я понимала, как глупы мои мечты, потому что я не такая, я не могу бросить человека умирать, и уж тем более у меня не хватит духу убить кого-то.
Кот, покрутившись вокруг нее, снова вспрыгнул на подоконник, свернулся калачиком. Через минуту он уже блаженно посапывал, зажмурив глаза.
— Да… Я пыталась как-то забыться, говорила себе, что надо жить дальше… ради чего жить? Все люди, которые мне попадались, мизинца его не стоили. Друзья Валентина забыли, едва похоронив. В общем, я существовала по инерции. Поступила в медвуз, лишь бы уехать из города и не видеть болото, ставшее кладбищем. Потом встретила одного человека отсюда, из Дубков. Он болел, ему нужен был профессиональный уход. Со мной он протянул на два года дольше и квартиру по завещанию мне оставил. С родственниками его мне пришлось сцепиться за наследство… ну, это неинтересно… Места врачей, я имею в виду, хорошие места, тут уже все заняты, пришлось устроиться на «Скорую». Мне, знаешь, было все равно, хотя «Скорая» — это каторга… К тому же врач обязан носить с собой препараты, которые… в общем, наркоманы очень бы хотели до них добраться, так что я всегда носила с собой нож, чтобы в случае чего иметь оружие для самозащиты.
— Ты все еще мечтала о мести? — напрямик спросил Павел.
— Я? А какой смысл? Иногда я видела ее интервью, какие-то сюжеты по телевизору, где она говорила, какая она молодец и всего добилась сама. Мы, знаешь, существовали в разных мирах…
— А потом ваши миры пересеклись, потому что она приехала в Дубки сниматься в фильме.
— Да, — мрачно сказала Евгения. — Но я старалась об этом не думать, потому что чувствовала, что иначе сойду с ума. Понимаешь, Паша, я уговорила себя жить и все такое прочее, но я ничего ей не простила. Можно, знаешь, простить измену, предательство… но есть то, чего прощать нельзя в принципе. Она ведь не только его убила — она убила и меня… вот ты на меня смотришь, я существую, двигаюсь и прочее, но я ведь труп, Паша, ходячий труп. И родителей Вали она убила, они ненадолго пережили его смерть… отец все мучился, что сын погиб из-за мотоцикла, который он же ему и подарил…
— Ты видела Теплову после того, как она приехала на съемки?
— Я же говорю тебе: я не хотела ее видеть. Говорят: время лечит. Черта с два, оно просто наносит новые раны, за которыми волей-неволей забываются старые. Как только она появилась в пределах досягаемости, я поняла, что… словом, еще немного, и я сорвусь. И вот, вообрази себе, пошла я гулять с котом — вот с этим котом, кстати сказать, — она показала на рыжего красавца, дремавшего на подоконнике, — в каком виде я его подобрала, сколько его выхаживала… он был просто весь покалечен, а сейчас только лапка у него немного не в порядке… Он до смерти боялся людных мест — наверняка это люди его покалечили, — и я ходила к недостроенной дороге, где уже асфальт проложили, и все в принципе готово, надо лишь еще сто метров доделать, но мэру же нужно украсть на очередной особняк для своей дочки-квочки, и он ждет, когда из бюджета опять выделят деньги. Короче, иду я туда с котом и тут слышу — рев мотоцикла, какие-то вопли, потом увидела автомобиль, похожий на спортивный, который ехал наперегонки с мотоциклом, толпу дебилов, которые махали руками и орали… И на мотоцикле опять была она, Наташка. Она все так же плохо на нем держалась, это было заметно невооруженным глазом… Как же я хотела, чтобы она сорвалась и угодила под колеса!
Паша молчал.
— Но она доехала до конца дороги, где насыпана куча песка, и остановилась… Она была такая веселая, такая оживленная, все вокруг нее вертелись, только и искали повод, как бы ей угодить, и… понимаешь, я поняла, что она все давно забыла… Что она убийца, что из-за нее погиб человек… все, все. Я просто остолбенела… Все эти вопли, их наигранное актерское веселье… мне это было как нож в самое сердце, понимаешь? Я раньше ее ненавидела, но в это мгновение я возненавидела ее так, как никто никого, наверное, на свете не ненавидел… Я просто готова была взорваться…
«И она это почувствовала, — подумал Павел… — или уловила волну гнева, которая от тебя исходила…» Но Наташа Теплова действительно испугалась… может быть, не слишком сильно, но испугалась… Потом, уже не видя силуэт Евгении, она, наверное, решила, что ей просто показалось…
— Я проплакала дома весь вечер, мои кошки перепугались до ужаса и заметались по квартире… Они тоже поняли, что происходит что-то неладное, мяукали и тыкались в меня носами. Если бы не кошки, я бы, наверное, вообще тогда повесилась. Видеть ее так близко и понимать, что я не могу ничего поделать… Не могу, понимаешь? Вот если бы она попала в аварию и ее привезли к нам… или еще что-нибудь произошло такое, чтобы она оказалась в моей власти… И тут, когда я только-только вернулась с очередного вызова… Звоночек!.. Второй корпус «Мечты», убита актриса Теплова… Господи! Я полетела как на крыльях… Машина подскакивала на ухабах, а я улыбалась… Ура! Я увижу ее труп! Она сдохла, сдохла, сдохла! Ты знаешь, я вообще-то не пью, но по такому поводу я готова была выпить шампанского…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});