Все происходившее в казармах почти тотчас стало известно "охранке", и Белецкому поручено было начать расследование в связи с следствием, которое он производит по делу Распутина; главным его сотрудником в его розысках является жандармский полковник Невданов, начальник собственной его величества охраны, недавно заменивший генерала Спиридовича.
Суббота, 6 января.
Об убийстве Распутина продолжают циркулировать самые противоречивые, самые фантастические версии. Тайна тем глубже, что с первой же минуты императрица поручила вести следствие лично знаменитому Белецкому, бывшему директору департамента полиции, теперь сенатору; он тотчас принялся за дело с начальником "охранки", жандармским генералом Глобачевым, и его расторопным помощником, полковником Кирпичниковым. Требуя, чтобы все полномочия для ведения следствия были сосредоточены в руках Белецкого, императрица усиленно повторяла: "я только ему доверяю; я поверю лишь тому, что мне скажет он, один он..."
Из двух различных источников, из коих один очень интимный, я получил в общем итоге сведения, дающие мне возможность восстановить главные фазы убийства. Меня уверяют, что эти подробности совпадают с фактами, установленными в настоящее время полицейским следствием.
Драма произошла в ночь с 29 на 30 декабря во дворце князя Юсупова, на Мойке, дом No 94.
До того у Феликса Юсупова были с Распутиным лишь весьма неопределенные отношения. Чтоб заманить его к себе в дом, князь прибег к довольно неэлегантному стратегическому приему. 28 декабря он отправился к "старцу" и сказал ему:
- Моя жена, прибывшая из Крыма, безумно хочет с тобой познакомиться. И она хотела бы видеть тебя совершенно интимно, чтобы спокойно поговорить с тобой. Не хочешь ли ты завтра придти ко мне домой выпить чашку чаю? Приходи попозже, так в половине двенадцатого, потому что у нас будет обедать моя теща, но в этому времени она уже, наверное, уйдет.
Надежда завязать знакомство с очень красивой княгиней Иреной, дочерью великого князя Александра Михайловича и племянницей императора, тотчас соблазнила Распутина, и он обещал придти. Княгиня Ирена, впрочем, вопреки утверждению Юсупова, находилась еще в Крыму.
На следующий день 29 декабря, около 11 часов вечера, все заговорщики собрались во дворце Юсупова, в одном из салонов верхнего этажа, где был сервирован ужин. Князя Феликса окружали: великий князь Димитрий, депутат Государственной Думы Пуришкевич, капитан Сухотин и польский врач, доктор Станислав Лазоверт, прикомандированный к одной из крупных военно-санитарных организаций. Что бы ни рассказывали, никакой оргии в этот вечер во дворце Юсупова не было; в обществе не было ни одной женщины: ни княгини Р., ни г-жи Д., ни графини Н., ни танцовщицы Корелли.
В четверть двенадцатого князь Феликс отправился в автомобиле к Распутину, который живет на Гороховой, No68, приблизительно в двух километрах от Мойки.
Юсупов ощупью поднялся по лестнице, ведущей в квартиру Распутина, так как свет в доме был уже погашен, а ночь была очень темная. В этом мраке он плохо ориентируется. В тот момент, когда он звонит, он боится, что ошибся дверью, может быть, этажом. Тогда он мысленно произносит; "если я ошибусь, значит, судьба против меня - и Распутин должен жить".
Он звонит, сам Распутин открывает ему дверь; за ним следует его верная служанка Дуня.
- Я за тобой, отец, как было условлено. Моя машина ждет внизу.
И в порыве сердечности, по русскому обычаю, звонко целует старца в губы.
Тот, охваченный инстинктивным недоверием, насмешливо восклицает:
- Ну, и целуешь же ты меня, малый... Надеюсь, это не иудино лобзанье... Ну, пойдем. Ступай вперед... Прощай, Дуня!
Через десять минут, т. е. около полуночи, они вышли из автомобиля у дворца на Мойке.
Юсупов вводит своего гостя в небольшой апартамент нижнего этажа, выходящий в сад. Великий князь; Димитрий, Пуришкевич, капитан Сухотин и доктор Лазоверт ожидают в верхнем этаже, откуда доносятся время от времени звуки граммофона, исполняющего мотивы танцев.
Юсупов говорит Распутину:
- Моя теща и несколько наших знакомых молодых людей еще наверху, но все они собираются уходить. Моя жена сойдет к нам тотчас после их ухода... Сядем.
Они усаживаются в широкие кресла и беседуют об оккультизме, некромантии.
"Старец" никогда не нуждается в стимуле, чтоб разглагольствовать без конца о подобных вещах. К тому же он в этот вечер в ударе; глаза его блестят, и он кажется очень довольным самим собой. Чтоб предстать пред молодой княгиней Иреной во всеоружии всех своих средств обольщения, он надел свой лучший костюм, костюм знаменательных дней: на нем широкие черные бархатные шаровары, запущенные в высокие сапоги; белая шелковая рубаха, украшенная голубой вышивкой; наконец, пояс из черного сатина, расшитый золотом, подарок царицы.
Между креслами, в которых развалились Юсупов и его гость, заранее поставлен был круглый стол, на котором размещены на двух тарелках пирожные с кремом, бутылка марсалы и поднос с шестью стаканами.
Пирожные, поставленные возле Распутина, были отравлены цианистым калием, доставленным врачом Обуховской больницы, знакомым князю Феликсу.
Каждый из трех стаканов, стоящих возле этих пирожных, содержит по три центиграмма цианистого калия, растворенного в нескольких каплях воды; как ни слабой кажется эта доза, она, однако, огромна, потому что уже доза в четыре цептиграмма смертельна. Едва началась беседа, Юсупов небрежно наполняет по стакану из каждой серии и берет пирожное с ближайшей к нему тарелки.
- Ты не пьешь, отец, Григорий? - спрашивает он "старца".
- Нет, мне пить не хочется.
Они продолжают довольно оживленно беседовать о чудесах спиритизма, колдовства и ворожбы.
Юсупов еще раз предлагает Распутину выпить вина, съесть пирожное. Новый отказ.
Но, когда часы пробили час утра, Гришка внезапно приходит в раздражение и грубо кричит:
- Да что же это? Жена твоя не придет... Я, знаешь, ждать не привык. Никто не позволяет себе заставлять меня ждать, никто... даже императрица.
Зная, как вспыльчив Распутин, князь Феликс примирительно лепечет:
- Если Ирены не будет здесь через несколько минут, я пойду за ней.
- Ты хорошо сделаешь, потому что мне становится здесь скучно.
С непринужденным видом, но сдавленной глоткой, Юсупов пытается возобновить беседу. "Старец" неожиданно выпивает свой стакан. И, щелкнув языком, говорит:
- Марсала у тебя знатная. Я бы еще выпил.
Машинально Юсупов наполняет не тот стакан, который протягивает ему Гришка, а два других, содержащих цианистый калий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});