всосать.
В Тимура что-то врезалось, и блеяние раздалось над самым ухом. Это было какое-то животное, которое тоже сюда попало случайно и, по всей видимости, проделало такой же путь по трубам, как и он.
Тимур отодвинулся чуть в сторону и почувствовал, как животное затягивает в рот. Он ухватился за его ногу и почувствовал копыто. Но бедное животное было всё перепачкано слизью и Тимур не смог его удержать, нога выскользнула.
В этот раз Тимур услышал плевок, правда, приглушённый. Потом глухой удар и жалобное блеяние. После блеяния раздались истошные визги множества голосов. Решив, что это самый удобный случай узнать что происходит, Тимур полез опять в рот. Почувствовав, что тот начал его слегка сдавливать, как это было перед плевком, Тимур, как мог сильно, двинул куда-то локтем. Сдавливающая его плоть тут же расслабилась и возмущённо заколыхалась.
Тимур стал аккуратно продвигаться к внешним губам. Каждый раз когда он начинал чувствовать попытку его сжать для того чтобы выплюнуть, он начинал лупить пространство вокруг себя локтями, кулаками и коленями. И каждый раз рот возмущался, но расслаблялся.
Наконец Тимур высунул голову наружу. Бедное животное к этому времени уже сожрали. Не осталось даже копыт и шерсти. Даже крови видно не было. Вообще следов не осталось!
Этих тварей было много. С одной стороны они чем-то походили на пауков, но только по общей форме тела. На этом сходство заканчивалось. При более подробном рассмотрении, можно было сказать, что это похоже на большую голову, бегающую на чётырёх руках, растущих прямо из неё. Но это была не совсем голова, а руки не совсем руки. Хотя у них и было что-то вроде ладошек, которыми они шлёпали по полу. Просто такие странные уродцы тёмного, почти чёрного цвета с синим отливом. И они заполняли весь коридор.
Один из них увидел Тимура и завизжал. Тогда остальные тоже его заметили, тоже начали визжать и прыгать на стену, где торчала среди губ его голова. Вспомнив, что в первый раз одному из них удалось схватить его за ногу, Тимур спешно стал пробираться обратно внутрь.
Рот ещё несколько раз пытался его выплюнуть, причём с гораздо большим упорством чем до этого, но Тимур молотил его что есть мочи, не давая это сделать. Такое ощущение, что рот реагировал на голодные визги из коридора. Голодные твари орали, и он хотел скормить им Тимура.
Вывалившись во внутреннее тёмное пространство, Тимур шлёпнул ладонью по стене.
— Зараза, ты что, их кормишь что ли? — возмущённо сказал он.
Стена под его рукой заколыхалась.
— Это что, твои дети что ли? Они похожи на голодных птенцов в гнезде! — Тимур опять шлёпнул ладонью по стене плоти, а она опять заколыхалась.
— Тимуром их накормить не получиться, ясно тебе? — и он опять шлёпнул по стене, сильнее чем до этого.
Стена вновь заколыхалась, а изо рта вышел поток воздуха и он как будто вздохнул. В этот момент голодные крики снаружи стали на секунду гораздо громче.
— Да уж, — вздохнул Тимур, — они теперь быстро не разойдутся. Будут ждать новой порции, — Тимур задумался, — слушай, ты же ведь такое большое, — сказал он и дружелюбно похлопал по стене, — это ведь не единственный выход наружу, верно? Должны же быть и другие?
Он подождал немного ответа, но его не последовало. Существо реагировало только на его удары и на крики уродцев снаружи.
— Ладно, — вздохнул Тимур, — не хочешь говорить, я и сам найду другой выход.
И держась одной рукой за стену, он медленно побрёл вдоль неё, хлюпая по жиже, уровень которой опять опустился ниже колен.
Идти пришлось долго. Стена постоянно изгибалась и меняла направление, но Тимур всегда держался за неё рукой, не отпуская ни на секунду. Иногда он шлёпал её ладонью, а она возмущённо колыхалась в ответ. Это было некое ощущение контакта, и позволяло чувствовать себя в кромешной тьме не таким одиноким. Как будто бы он общался с этой плотоядной грибницей.
Тимур долго ждал каких-нибудь изменений. Он не знал каких именно, но что-то должно было стать по-другому рано или поздно. Не может же всё быть всегда одинаковым. Если так, то он просто умрёт тут от истощения и всё.
Когда что-то изменилось, это было совершенно не то, что он ожидал.
Он уже привык к тошнотворному сладкому запаху, который был тут вездесущим. Но теперь к нему добавилось кое-что ещё. И этот запах был ему знаком гораздо больше. Это был запах гниющей плоти. Так пахнут умершие и разлагающиеся животные. Такое в лесу встречается довольно часто, поэтому Тимур сразу и узнал этот «аромат».
Однако пока было непонятно откуда он идёт, темнота по-прежнему была полной. Возникла тревожная мысль, что отмерла часть организма, в котором он находится, и он сейчас идёт именно туда. Но Тимур отмёл эту теорию. Если этот организм живёт по общепринятым для живых существ правилам, то умирание его части, должно привести и к гибели всего организма. Поэтому медики в патруле и ампутировали части тела тем, у кого начинался процесс гниения. А такое случалось, особенно в зоне реактора, если люди попадали в сложную ситуацию и не могли своевременно получить медицинскую помощь… примерно как он сейчас.
Более вероятно было, что умерло какое-то существо, которое попало сюда так же, как и Тимур, но не смогло пережить путешествия по трубам.
Запах постепенно усиливался, а количество жижи под ногами уменьшалось, пока, наконец, не сошло на нет. Тимур очень этому обрадовался, потому что идти по сухому и твёрдому гораздо легче, чем месить жижу ногами.
Вскоре его рука коснулась чего-то непривычного. Больше того, он вдруг понял что различает контуры того что вокруг. Его глаза уже давно привыкли к темноте, поэтому появление совсем маленького, можно сказать крохотного источника света, сделало окружающую обстановку немного видимой.
Вдоль стены, где шёл Тимур, шли колонны. Но это он и так предполагал. А вот источник света находился там, где он наткнулся на что-то необычное. Запах тоже шёл оттуда. Плоть стены вокруг этого места тоже была какой-то другой. Тимур её шлёпнул, но она не отреагировала на его удар. Может и правда какое-то мёртвое место?
Из стены торчали две большие ноги, заканчивающиеся копытами. Кто-то застрял. Похоже, что это был ещё один рот, который не смог протолкнуть через себя очередную добычу.
Сам рот ссохся и расширился, так что свет