Сен-Жермен, правда, мог работать и в темноте, но был рад поводу переменить обстановку. Спускаясь вниз по каменным выщербленным ступеням, он бездумно прислушивался к вечернему пению лам, перекрывавшему как завывание зимнего ветра, так и стук его собственных каблуков.
— Простите меня, господин, — сказал старый монах, вывернувшийся из черноты коридора.
— Просить прощения следует мне, — бросил механически Сен-Жермен, намереваясь обойти старика, но тот преградил ему путь.
— Вам надо бы проследовать в одно место, — поклонился монах, искательно улыбаясь.
Идти Сен-Жермену никуда не хотелось, тем более — к своенравному малолетке, однако отмахнуться от старца он тоже не мог: тот явно топтался тут не по собственной воле.
— Ладно, почтенный. Куда мы пойдем?
— В молельню бодхисатвы Сгроль-ма Дкар-мо.
Сен-Жермен облегченно вздохнул. Покои сверхпроницательного ребенка находились в другой части храма. А бодхисатва Сгроль-ма Дкар-мо играла в местном пантеоне божеств роль искупительницы, из сострадания имевшей обыкновение брать на себя ответственность за дурные проступки людей.
— Что мне там делать в столь поздний час? — справился он для порядка.
— Учитель сказал, что размышления в этой молельне были бы вам полезны.
— Что ж, — кивнул Сен-Жермен. — Учителю видны наши нужды. Я готов следовать за тобой.
Он легко сыскал бы нужную комнатушку и сам, но понимал, что старик все равно потащится следом, а потому приготовился к долгому и неспешному блужданию по закоулкам ламасерии.
— Здесь, — сказал наконец старый лама, открывая узкую дверь.
Сен-Жермен поклонился.
— Пусть не знает зла твоя карма, — вежливо произнес он.
В молельне было абсолютно темно и удивительно тихо. Аромат постоянно курящихся здесь благовоний приятно щекотал ноздри и заставлял забыть о запахах мокрой шерсти и подгоревшего животного жира, господствовавших в коридорах монастыря.
Прошло какое-то время, прежде чем Сен-Жермен понял, что он не один. Что-то происходило на возвышении, где в дни молитв восседал старший лама. Послышались скрипы, вздох, потом металлически звякнул упавший на пол предмет. Сен-Жермен чуть сузил глаза и, освоившись с темнотой, увидел сидящего в позе лотоса мальчика, протягивающего к нему сложенные чашей ладони.
Он задохнулся от жаркой волны благодарности, взметнувшейся из глубин его существа. Порыв к жертвенности и непосредственно жертва — вещи сугубо разные. Первое можно отвергнуть, вторым пренебречь нельзя. Сен-Жермен очень медленно, но ничуть не таясь, двинулся к возвышению. Бывал ли кумир древнего и давно исчезнувшего народа столь же растроган, приближаясь к детишкам, доверчиво его ожидающим, он не знал да и не хотел этого знать. Теплые детские пальчики податливо дрогнули, и вместе с ними, казалось, содрогнулся весь мир.
Он принялся пить. Он втягивал в себя кровь, как животное воду, прислушиваясь к своим ощущениям. Но ничего не происходило. Чувство, пережитое им в детстве, не возвращалось: как видно, ему не дано было прорваться через напластования горестных переживаний, веками копившихся в душе вечного странника, исстрадавшейся от нескончаемой вереницы потерь. И все же мало-помалу скорлупа отчужденности, защищавшая его долгие годы, стала словно бы истончаться, ее размывали волны душевного просветления, все прибывавшие и понемногу заполнявшие оболочку, в которой он пребывал. Наконец оболочка распалась, и одинокий скиталец завис над пылающей бездной, но та почему-то уже не пугала его.
Он поднял голову и вновь опустил ее, покачиваясь на незримых волнах. Душа его отдыхала.
* * *
Обращение ламасерии Рдо-рье-браг к другим обителям ордена Желтых Одежд.
Изъявляя радость по поводу дня рождения нашего повелителя, совпадающего с празднествами весеннего равноденствия, сообщаем, что южные перевалы открыты, ибо трем путникам удалось без помех к нам пройти. Советуем всем, кто вознамерился посетить южные страны, не упустить благоприятное для того время, ибо позже благоухающие ныне долины зальет летний зной.
Мы же в ламасерии Рдо-рье-браг готовы снабдить всех паломников вьючными животными и проводниками. К тому же из Лхасы нам сообщили, что через месяц от нашего монастыря в земли Хинду отбудет десяток весьма уважаемых лам. Желающих присоединиться к этому каравану просим не мешкать и к указанному сроку прибыть в нашу обитель.
Наши молитвенные колеса постоянно вращаются, а наши помыслы непрестанно направлены к средоточию всего сущего. Да пребудет и ваша жизнь таковой.
Жи Кха-спанг, писец ламасерии Рдо-рье-браг
ГЛАВА 7
В третьем внутреннем дворике некий лама в демонической маске тигра гонялся за взвизгивающим от страха монахом, очевидно изображавшим робкую душу. Колокольчики и барабаны вторили действу, входившему в церемонию, восславляющую приход новой весны.
Среди зрителей находились и два королевских отпрыска. Они прибыли на празднество в сопровождении большой свиты придворных, чем внесли в сонную жизнь обители нездоровую возбужденность.
— Однажды я заставил короля ждать, — сказал Сгий Жел-ри. — Теперь мне хотят дать понять, что такое непозволительно.
— Поэтому ты и забрался сюда? — лукаво спросил Сен-Жермен, укладывая в корзину кувшины.
Мальчик рассмеялся.
— Отчасти, да. Но в основном для того, чтобы попрощаться. И заодно выразить сожаление, что нашим путям суждено разойтись. — Он поерзал на стуле и, навалившись на стол, принялся перебирать пакетики и флаконы. — Их караван через три дня отправится в Лхасу. Я сговорюсь, чтобы они прихватили и вас. Там охрана и все такое. К инородцам, путешествующим вместе с особами королевского рода, никто не осмелится подступиться.
— Благодарю, — сказал Сен-Жермен, тронутый подобной заботой, хотя уже велел Руджиеро найти подходы к проводникам.
Взрыв шума за окнами достиг апогея. Тигр-демон взревел и завыл.
— Они так беснуются ежегодно, — сказал Сгий Жел-ри.
— Это тебя беспокоит?
— В какой-то степени — да, — пожал плечами мальчик. — Все эти действа по сути уход от истинного пути. В большинстве своем они связаны со сменой сезонов, а их корни подпитывает древняя религия Бон. Многие ламы не хотят это признать, но такова правда. Старые колдуны, не жалея усилий, пытаются подчинить себе силы природы, не понимая, что сила на самом деле одна.
Сен-Жермен поднял брови. Осторожно опустив на дно корзины стеклянный сосуд, он спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});