Читать интересную книгу Сослагательное наклонение - Юрий Гулин

… - Ну, не надо скромничать, труд то, я думаю, был как раз адский! А что вы там говорили про бомбу? — Максим перевел взгляд с Ратникова на Васильева и обратно.

… - А вот с этим, — теперь уже говорил Васильев, — нам откровенно повезло! Когда мы уже собирались уходить из офиса Резвого, там вдруг зазвонил телефон. Я снял трубку.

На том конце взволнованный женский голос произнес: «Илюша, это ты?». Естественно я ответил «да». Тогда голос продолжил: «Мишенька заболел, температура сорок, я не знаю, что делать!». В этот момент мне дали понять, что место, откуда был сделан звонок установлено, и я положил трубку. Вызвав, по установлено адресу, скорую помощь, мы направились туда же. К месту мы прибыли одновременно с врачами. Нужная квартира оказалась на верхнем этаже старой панельной пятиэтажки. Дверь нам открыла миловидная женщина лет тридцати пяти с заплаканными глазами. Она сначала не хотела нас пускать, но я представился как помощник Резвого и сказал, что тот сам сейчас приехать не может, и попросил это сделать меня. Присутствие за моей спиной врачей убедило женщину в правдивости моих слов, и она пустила нас в квартиру. Врачи установили у Мишеньки — мальчика лет восьми — сильную простуду, поставили ему укол и уехали, а я остался в квартире. Вскоре жар у мальчика стал спадать и он уснул. Обрадованная мать повела меня на кухню пить чай. К тому времени я уже знал, что зовут ее Наташа и фамилия ее Званская. Разговорить Наташу было делом техники, и вскоре у меня стала складываться примерная картина ее взаимоотношений с Резвым… Познакомились они несколько месяцев назад, случайно. Илья Петрович, что говорится, на женщину запал. Она же к нему особых чувств не питала. Но растить одной сына на маленькую зарплату было непросто, и она приняла ухаживания Резвого. Одно настораживало в поведении любовника: Илья Петрович строго настрого запретил кому-либо о нем рассказывать. Миша был не в счет. Он считал дядю Илью просто знакомым, и по малости лет других выводов не делал… Илья Петрович никогда не звонил Наташе домой и не разрешал звонить ему — он даже не оставил ей номера своего телефона. Объяснял он это тем, что является большим начальником и человеком женатым. Ему, де, не хочется, чтобы кто-то узнал о его связи с Наташей. Поскольку он был довольно щедр, женщина смирилась с таким положением вещей. Что касается номера служебного телефона Резвого, то она узнала его совершенно случайно, когда, разговаривая в ее присутствии с кем-то по сотовому телефону, Илья Петрович попросил собеседника перезвонить ему завтра и продиктовал этот самый номер. Память у Наташи, на наше счастье, оказалась крепкой. И сегодня, будучи в отчаянии от тяжелой болезни сына, она решилась побеспокоить своего странного любовника. Разговаривая с Наташей, я пытался сообразить, каким образом Резвый мог использовать столь удобное место. А то, что он его использовал, сомневаться не приходилось. Ведь Илья Петрович не был женат, и, стало быть, у него не было необходимости столь тщательно скрывать свою связь с Наташей. Попросить взять что-либо на сохранность, он не мог. Это ведь только любящая женщина слепо доверяет своему возлюбленному. Наташа под эту категорию явно не подходила. Спрятал что-то, не поставив ее в известность? Тоже вряд ли… Маленькая квартира Наташи поражала чистотой и порядком. У такой хозяйки без ее ведома ничего не спрячешь! И тут мне в голову пришла гениальная идея… — Василий сделал вид, что не видит саркастической усмешки Максима. — …Что если Резвый подарил Наташе какую-нибудь сложную электронную вещицу: телевизор или видеомагнитофон, и спрятал компромат туда? Вряд ли женщина будет рыться в электронике… Я аккуратно перевел разговор на нужную тему, и вскоре выяснилось, что недавно Резвый подарил сыну Наташи компьютер с выходом в Интернет. Уже через несколько минут я сидел перед этим самым компьютером и проверял его содержимое. Вскоре мое внимание привлекло то, что букв обозначающих диски, четыре, а открыть можно только три! На мой вопрос Наташа ответила, что Илья Петрович объяснил это какой-то системной ошибкой, и предложил не обращать на это внимания. На что я ответил, что Илья Петрович, к сожалению, плохо разбирается в компьютерах. Наличие лишней буквы может говорить о серьезной неисправности! Короче, заморочил бедной женщине голову, и добился разрешения заглянуть в системный блок. Сняв кожух, я обнаружил второй жесткий диск, который и обозначался лишней буквой, но доступ, к которому был заблокирован. Я объяснил Наташе, что эта деталь требует срочной замены, и на этом основании изъял второй диск, пообещав неприметно вернуть его завтра на место!..

… - И на этом диске оказался компромат?

— Да, но не все так просто! На диске была установлена специальная программа, которая через двадцать дней отправила бы всю имеющуюся на нем информацию по нескольким адресам в Интернете! Для того, чтобы этого избежать, нужно было до установленного срока перепрограммировать команду на запуск. По всей видимости, Резвый именно это и делал, когда навещал Наташу…

… - И если бы он на этот раз не поменял дату запуска программы, то…

— … То компромат попал бы в Интернет! Но нам повезло.

— Похоже на то. Будем утешаться тем, что везет, как правило, сильнейшим! Кстати, компромат все еще на диске?

— Обижаете, гражданин начальник! Все стерто, диск стерильно чист и завтра, как я и обещал, вернется в компьютер сына Наташи!

В диалог Мороза и Васильева вмешался губернатор:

— Все хорошо, что хорошо кончается! Однако, что мы будем делать со всем этим?.. — Георгий Юрьевич кивнул на компромат, разложенный на столе.

… - Предлагаю поделить все это по-братски! — Мороз подошел к столу вплотную. — Ту часть, которая касается дела Смирнова и связей Резвого с преступным миром — отдадим в прокуратуру! Этих данных вполне достаточно для того, чтобы закрыть одно дело и возбудить другое… Материалы, касающиеся моего доверителя, как мы и договаривались, заберу я… Остальное — ваше! Делайте с этим все что хотите! Думаю, возражений по поводу моего предложения не будет?

— Не будет! — фраза эта была произнесена губернатором таким тоном, что не допускала продолжения дискуссии. — А теперь давайте решать, как поступить с Резвым!

— А вот это твоя головная боль, Георгий Юрьевич! Твой человек, ты и решай! А нам позвольте откланяться, поздно уже… Пошли, Василий!

… Когда Мороз и майор Васильев покинули кабинет губернатора, Шмаков обратился к Ратникову:

— Степан, ты куда эту мразь определил?

— Здесь он, в резиденции, в отдельной комнате под охраной!

— То бишь у меня «в гостях»… Ладно, пусть ночку поразмышляет, а утром этого «гостя» ко мне в кабинет!

— Слушаюсь!

— Теперь о компромате… Оригиналы по делу Смирнова утром отправь в прокуратуру. Одну копию Мороз забрал, другую я положу в сейф, на всякий случай. Остальное — уничтожишь в моем присутствии!…

Разговор «по душам»…

… Илья Петрович Резвый всегда тщательно следил за своей внешностью. Берег и лелеял свою поджарую фигуру, которую всегда одевал в модную одежду, подобранную со вкусом. И сегодня он предстал перед губернатором в надлежащем виде. Однако прежнего лоска все же не было. Ночь без сна, которую Илья Петрович провел в раздумьях о своей, так разительно переменившейся судьбе, сделала свое дело. Эту перемену, произошедшую с его недавним помощником, не без удовольствия отметил губернатор Шмаков…

… «Что, гнида, не любишь, когда тебя ногтем придавливают!» — подумал Георгий Юрьевич, глядя на стоявшего перед столом Резвого — сесть ему, губернатор не предложил.

Однако «гнида» все еще пыталась хорохориться. Изобразив на лице оскорбленную невинность, Илья Петрович со слезой в голосе произнес:

— Я не понимаю, Георгий Юрьевич, что могло послужить причиной, для столь непочтительного со мной обращения!

Губернатор вздохнул и пододвинул к краю стола папку.

— На, читай!

Ноги Ильи Петровича вдруг сделались ватными, и он тяжело опустился на стул, стоящий напротив губернаторского стола. Резвый раскрыл лежащую перед ним папку все еще надеясь, что ошибся. Но, увы! Это была та самая папка с компроматом, которую он сам лично положил в камеру хранения на железнодорожном вокзале. Илья Петрович стал механически перебирать вложенные в папку бумаги, не пытаясь их читать, поскольку и так знал что там написано. Он просто пытался тянуть время, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, в которых в настоящий момент были разброд и шатание. И лишь где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что в папке не хватает части содержимого, касающегося администрации губернатора, самого Шмакова и генерала Еременко. Презрительный голос губернатора положил конец его бесполезным потугам.

— Оригиналы уже в прокуратуре! С работы вы со вчерашнего дня уволены! А теперь убирайтесь вон! Но из города ни шагу! Скоро за вами придут…