мне о дневнике Первой? О том, который тебе не удалось прочесть. Нет у тебя хотя бы пары страниц из него?
— Зачем они тебе?
— Весь день буду сидеть без дела. Попробую расшифровать их. Вдруг у меня получится? Наверное, там никому не известные алхимические рецепты. Или есть что-то о том рисунке, который красуется на моем животе.
— Похожая картинка там точно есть, — сказала Мая. — Вон тот высокий шкаф с дверками видишь? Все дневники там. Не оригиналы, конечно. Копии. Их сделала еще моя прабабка.
* * *
Мая ушла.
«Не вздумай улечься спать, дубина! Сперва дневники».
«Отстань, колдун! Никуда они не денутся».
«Просмотри хотя бы пару страниц!» — сказал Ордош.
«Сейчас? Зачем? Дай мне поспать!» — сказал я.
«Пока ты будешь дрыхнуть, дубина, я попытаюсь расшифровать их. Давай. Подними с кровати свой зад. Взгляни хотя бы на одну страницу!»
«Ты гад, колдун. Но после пары страниц ты сам меня усыпишь! Растормошишь сейчас… Я час потом буду пытаться уснуть!»
«Хорошо, Сигей, — сказал Ордош. — Так и сделаю».
Я вставил ноги в свои новые тапочки и, позвякивая бубенчиками, поплелся к нужному шкафу.
Дверки шкафа заскрипели.
Моему взору отрылись полки, заставленные похожими друг на друга книжицами в твердом переплете.
Около двух сотен книг! Различались они лишь цифрами на корешках.
Я отыскал взглядом ту, на которой красовалась единица, достал ее с самой верхней полки. Едва дотянулся.
Запах плесени.
«Давненько в нее никто не заглядывал, — сказал я, разлепляя исписанные от руки тонкие страницы. — И где здесь шифр? Обычный текст на мионском языке».
«Давай с самого начала, Сигей».
«Как скажешь».
Я открыл книгу на первой странице и стал читать:
«Дорогой Северик!
Если ты читаешь эти строки, значит, я умерла, так и не дождавшись твоего появления. Жаль. Но я предвидела, что такое может случиться. Потому и решила вести дневник — чтобы иметь возможность еще раз напомнить тебе о том, как сильно я тебя люблю.
Да, я уже догадалась об оплошности, которую мы допустили при создании ритуала переноса — позабыли о времени. Что нам стоило добавить еще одну координату?! Нам! имеющим такой большой опыт и океан знаний. Ведь у нас было в запасе бесконечное количество этого самого времени!
Должно быть, это наш мертвый мир прогонял нас, заставлял спешить.
Досадно. И печально.
Но исправить уже ничего нельзя.
Я тщательно изучила прошлое этого мира. С той целью, чтобы узнать: кто из нас появился тут первым. Поначалу я надеялась, что ты уже здесь, что ждешь меня… Теперь понимаю, что надеялась зря.
Нисколько не сомневаюсь в том, что ты оставил бы в местной истории яркий след. Намного более заметный и значительный, нежели удалось оставить мне. Но никаких упоминаний о тебе и твоих великих свершениях я не обнаружила. А это значит, что тебе только предстоит сюда явиться. Завтра? Через год? Через столетие? Жаль, что это произойдет уже после моей смерти.
Да, Северик, в этом мире я умру.
Сегодня, перед тем, как начать писать этот дневник, я поклялась себе, что больше никогда не сплету ни одного заклинания, ни единой буквы. Поклялась твоим именем. Ты знаешь, что такую клятву я не посмею нарушить.
Умение плести из энергетических потоков буквы магического алфавита погубило мой прошлый мир. Здесь это делать пока не могут. И я постараюсь, чтобы это умение местные не получили еще долго. Сделаю все от меня зависящее, чтобы для комфортной жизни им хватало обычной сырой магии.
Заклинаю тебя, Северик! не позволь и ты нашему новому миру исчезнуть, превратиться в обломки под шквалом разрушительных заклинаний, выпущенных в него человеческой жадностью, подлостью и гордыней! …»
* * *
«… Ты явишься в этот мир, оказавшись в теле одного из местных мужчин. И первое время тебе придется тяжело. Мужчины здесь лишены магии. Заполучить ее первые крупицы тебе будет нелегко. Но возможно. Однако совсем не теми способами, к которым ты привык.
Магия смерти и ее руны, демонология и энергия астрала — вот что может прийти тебе на помощь.
Я знаю, ты презирал эти науки. Называл их грязью и недостойными истинного мага заблуждениями. Но… заклинаю тебя, Северик: пересмотри свои взгляды, переступи через гордыню. Лишь они на начальном этапе способны вернуть тебе прежние силы, стать той путеводной нитью, которая приведет тебя к обретению прежних возможностей».
Я закрыл книгу, потер глаза. Зевнул.
«Похоже, дальше нас ждет рассказ о твоей любимой некромантии», — сказал я.
«Не только о ней, не только… — сказал Ордош. — А ведь я догадывался, о том кто такая наша Волчица Первая! Да и ты, знаю, тоже. Мы не ошиблись».
«Лиира. Я ее не знал».
«Видел однажды».
«Не помню. Теперь понятно, как в этот мир перекочевали справочник Рома Эсара и выдержки из моего „Алхимика“».
Я поставил книгу обратно на полку.
«Северику эти знания уже не понадобятся».
«А вот нам, Сигей, они пригодятся. Я помню, что обещал дать тебе поспать. И сдержу обещание. Спи сколько хочешь. Да и вообще. Я предлагаю задержаться в этой комнате на день-два. Что ты думаешь о моем предложении? Куда нам спешить?»
Глава 22
Уже второй день мы с Ордошем листали дневники Волчицы Первой. Я их почти не читал — так, пробегал взглядом по одному-двум абзацам рядом с понравившимися мне картинками. И продолжал переворачивать страницы, подгоняемый ворчанием колдуна.
Маю я видел прошлым утром. С тех пор она в комнате не появлялась. Не явилась вчера. И, судя по тому, что учеба в Академии закончилась три часа назад, не появится и сегодня. Должно быть, мама с бабушкой не пошли у нее на поводу — для новой встречи со мной заставили дожидаться выходного.
Спал я сегодня один.
Не явилась ко мне даже теща. Хотя я ждал ее появления. Быть может, ночью она и пыталась войти к нам в комнату, а Ордош снова угостил ее каким-нибудь заклинанием — не знаю. Колдун не признается.
Вчера, после того, как Мая отправилась в Академию, и сегодня ко мне наведывались лишь молчаливые служанки. Приносили еду, застилали постель. Старались не подходить ко мне близко, поглядывали на меня украдкой, скрывая любопытство. Сами со мной не заговаривали, отвечали на мои вопросы короткими фразами.
Здесь не тюремная камера, конечно.
Но скучно.
Я закрыл очередной том дневника, потер глаза.
«Давай еще одну бодрость, колдун. Я устал».
«Ты не устал, а обленился, дубина. Сил у тебя еще полно. Не забывай, я чувствую