делала первые шаги и наслаивалась на процесс индустриализации, механизацию и конвейеризацию труда, создание новых отраслей.
В 40–60-е годы в более развитых странах (Аргентина, Чили, Бразилия, Мексика, Уругвай, Венесуэла, Колумбия) формируется и крепнет промышленно-финансовая монополистическая верхушка. Спецификой Латинской Америки было то, что местный монополистический капитал развивался в тесной связи с иностранным и нередко играл подчиненную роль. Другой особенностью была активная стимулирующая роль государства в становлении местного монополистического капитала. В связи с этим уже в начальной стадии развития монополистического капитала проявились государственно-монополистические тенденции. В 60-е годы наблюдалась экспансия капитала Бразилии, Аргентины, Мексики, Венесуэлы в соседние страны. Начинается проникновение бразильского капитала в Африку.
Первые местные компании появились в Латинской Америке давно, еще на рубеже XIX и XX вв. Но это были скорее монополии раннекапиталистического типа и поначалу имели больше общего с английскими монополиями XVI–XVII вв. В дальнейшем они подверглись эволюции. Эти компании выросли на основе крупнотоварного аграрно-сырьевого производства и финансово-торговых операций, к которым подключались смежные производства. В процессе же бурного роста импортзамещающей промышленности с середины XX в. формируются промышленно-финансовые компании и объединения нового типа. К концу 60-х годов в Латинской Америке было 3 тыс. промышленников и финансистов-миллионеров, 27 корпораций имели состояние свыше 100 млн. долл.
Монополистическая верхушка в Латинской Америке в итоге включила в свой состав представителей как собственно промышленного и финансового капитала, так и помещичьих кругов – крупных аграрных компаний («Менендес» в Аргентине, кофейный король Лунарделли в Бразилии). В руках этих компаний находились торговые предприятия, банки, транспорт, заводы и фабрики перерабатывающих отраслей. В Бразилии 4 компании доминировали в товарном производстве кофе. В Аргентине 15 скотоводческих компаний владели 6,6 млн. га земли, имели свои банки, флот, заводы. 5 крупнейших корпораций в Аргентине в 1960 г. контролировали почти 2/3 экспорта пшеницы и половину экспорта кукурузы.
Для Латинской Америки было характерно также наличие крупных государственных монополий, нередко превосходивших по масштабам частные компании. Аргентинской государственной компании, например, принадлежала вся огромная, густая железнодорожная сеть страны. Численность ее персонала превышала 200 тыс. человек. На предприятиях аргентинской государственной нефтяной компании работало 37 тыс. человек. В Мексике также нефть и железные дороги принадлежали соответствующим монопольным государственным компаниям. В Бразилии крупнейшими государственными объединениями были нефтяная компания «Петробраз» и «Банку ду Бразил».
Концентрация и монополизация производства происходила одновременно с продолжавшимся ростом мелкого и среднего предпринимательства, игравшего существенную роль на местном потребительском рынке. Питательной средой для него являлось наличие обильной дешевой рабочей силы и незанятого населения, вытесненных из аграрного и других секторов вследствие кризисных тенденций в традиционных отраслях и процессов модернизации экономики. В Аргентине и Чили около 40% занятых в промышленности и строительстве в 1970 г. приходилось на кустарное производство. В Центральной Америке, в Эквадоре и Парагвае эта цифра доходила до 60–80%. Большая часть мелких собственников с трудом обеспечивала свое существование. В таких условиях развитие крупного монополистического производства усиливало неоднородность экономического базиса, в котором современные формы предпринимательства соседствовали и взаимодействовали с раннекапиталистическими.
Недостаточная материальная и организационно-техническая база местного капитала привела к усилению роли иностранных корпораций в процессе индустриализации. Благоприятные условия для экспансии иностранного капитала создавала и политика «Союза ради прогресса». Прямые частные иностранные инвестиции в Латинской Америке за 60-е годы возросли в 2 раза, достигнув почти 18 млрд. долл., в том числе американские – 14,7 млрд. Общая сумма инвестиций и кредитов США увеличилась с 13,5 млрд. долл. до 28,7 млрд.
Ведущим орудием экспансии иностранного капитала стали транснациональные корпорации (ТНК)[26], в основном американские. Иностранные капиталы вкладывались теперь преимущественно в новые отрасли обрабатывающей промышленности – химическую, электротехническую, машиностроительную, автомобильную. Большую роль приобрело предоставление новой технологии, лицензий, технических и организационных услуг. Широкое распространение получили смешанные компании. Практиковалось участие иностранного капитала в национальных, в том числе государственных, компаниях, привлечение местного капитала в ТНК. С помощью субподрядов ТНК вовлекали в орбиту своего влияния часть мелких и средних производителей. Программа «Союза ради прогресса» способствовала росту кредитной экспансии. Государственные кредиты и займы международных финансовых организаций в 60-е годы составили 50% внешнего финансирования. Ежегодный вывоз прибылей на вложенный капитал из Латинской Америки во второй половине 60-х годов достиг 2 млрд. долл. Внешняя задолженность стран региона увеличилась с 6,6 млрд. долл. в 1960 г. до 19,4 млрд. в 1970 г. Более гибкие формы экспансии иностранного капитала, его большая динамичность и эффективность, установление более тесных органических связей между местным и иностранным капиталом обеспечивали сохранение экономической зависимости Латинской Америки от мировых центров капитализма.
Интеграционные процессы в 60-е годы не оправдали возлагавшихся на них надежд. Либерализация внутризональной торговли Продвигалась с трудом, так что участники ЛАСТ в 1969 г. отложили создание общего рынка на более отдаленное время. Но все же некоторые позитивные сдвиги были. Удельный вес внутрирегиональной торговли в общем экспорте региона (при значительном увеличении его объема) вырос за 60-е годы с 8–9 до 13%, притом доля промышленной продукции во внутрирегиональном экспорте возросла с 12,6 до 39,3%. Улучшилась структура латиноамериканского экспорта в целом: удельный вес продовольствия и сырья в нем уменьшился с 90 до 80%, а готовых промышленных изделий – увеличился с 2,2 до 6,4%. Произошли позитивные изменения в географии внешней торговли, она стала менее зависимой от односторонней ориентации на США. В экспорте стран региона удельный вес США за 60-е годы уменьшился с 40 до 32,5%, доля Западной Европы сохранилась стабильной (около 33%), Японии–г выросла с 2,6 до 5,4%. Увеличилось присутствие в экспорте региона социалистических стран–с 3 до 6,5% (в том числе СССР–с 1,3 до 3,5%).
В 1968 г. Гайана, Ямайка, Барбадос, Тринидад и Тобаго совместно с зависимыми от Великобритании территориями в Карибском бассейне создали небольшой локальный третий центр интеграции (после ЛАСТ и ЦАОР) – Карибскую ассоциацию свободной торговли (КАСТ), сохранившую тесные экономические связи с Великобританией. В 1969 г. участниками КАСТ был создан Карибский банк развития.
Наблюдались дальнейшие изменения в социально-классовом составе населения. Городское население увеличилось с 48,8% в I960 г. до 57,4% в 1970 г., достигнув в Аргентине, Уругвае, Чили и Венесуэле 70–80%. Менее 40% оно было в большинстве стран Центральной Америки, а также в Парагвае и Эквадоре, менее 20% – в Гаити. Процент занятых в сельском хозяйстве за 10 лет уменьшился с 48 до 41%. В Аргентине эта цифра сократилась до 16%, в Уругвае – до 18%, в Чили и Венесуэле–до 23–26%. В странах Центральной Америки, в Парагвае, Эквадоре, Боливии в аграрном секторе трудилось до 50–66%, а в Гаити – 71,5% экономически активного населения. Занятость в промышленности и смежных отраслях за 60-е годы увеличилась с 25,6 до