Читать интересную книгу Глотка - Питер Страуб

Итак, Фонтейн вручил мне чемоданчик Уильяма Дэмрока. Наверное, Дэмрок использовал его как чемодан, отправляясь в поездки, я как портфель – в городе.

– Тебе не трудно будет зайти с этим ко мне, чтобы я снял копии? – попросил Том.

– А у тебя есть ксерокс? – Как и Леймон фон Хайлиц, Том производил впечатление человека, сопротивлявшегося техническому прогрессу.

– У меня есть даже компьютеры.

Я был почти уверен, что Том разыгрывает меня. У него наверняка не было даже электрической пишущей машинки.

– Они стоят наверху, – объяснил Том. – И информация поступает ко мне в основном по модему. – Удивление, отразившееся на моем лице, вызвало у Тома улыбку. Он поднял правую руку, словно собираясь произнести присягу: – Честное слово. Мой дом буквально напичкан техникой.

– А ты можешь найти имя человека, зная номер его автомобиля?

Том кивнул.

– В некоторых случаях. Но не во всех штатах.

– Я имею в виду номер штата Иллинойс.

– Это легко.

Я начал рассказывать ему о номере, записанном на листочке, который я передал Фонтейну. Тем временем молодой человек, вошедший в зал вместе с Томом Пасмором, оторвался от гроба Эйприл Рэнсом и начал описывать круги вокруг Джона, который, то ли случайно, то ли намеренно, поворачивался к нему спиной. Музыка заиграла громче, и из белой двери, которую я не заметил раньше, появился мистер Тротт, который закрыл гроб. В тот же самый момент в дверях появились двое мужчин лет шестидесяти. Один из них, огромный, как бык, был одет в полицейскую форму, увешанную медалями, словно у русского генерала. Второй был одет в серый костюм, на рукаве которого была повязана траурная лента. У него были густые седые волосы.

Вслед за мужчинами в часовню ворвались Изабель Арчер со своей командой и еще с дюжину репортеров. Изабель велела своему оператору встать неподалеку от того места, где стояли мы с Томом, остальные репортеры устроились вдоль стен, быстро записывая что-то в своих блокнотах и тараторя в микрофоны. Седоволосый мужчина в сером костюме подошел к Россу Барнетту и что-то прошептал ему на ухо.

– Кто это? – спросил я у Тома.

– Ты не знаешь Мерлина Уотерфорда? Нашего мэра?

Мужчина в форме схватил Джона Рэнсома за руку и повел его к первому ряду. Защелкали вспышки фотоаппаратов. Музыка закончилась. Молодой человек в черном пиджаке пробирался к своему месту, спотыкаясь о чужие колени. Изабель Арчер поднесла ко рту микрофон. Джон наклонился вперед и закрыл лицо руками.

– Леди и джентльмены! Все скорбящие по Эйприл Рэнсом, – начал мэр, взобравшись на подиум. Его серебристые волосы сияли в лучах прожекторов. – Всего несколько недель назад я имел честь присутствовать на обеде, на котором очаровательной женщине вручили приз финансовой ассоциации города. Я видел, каким уважением пользовалась она среди своих коллег и как гордилась оказанной ей честью. Деловая хватка Эйприл Рэнсом, ее цельность, ее доброта и человечность, стремление способствовать процветанию нашего города не могли оставить нас равнодушными в тот вечер. Она стояла перед нами, перед своими друзьями и коллегами, как блестящий пример всего, что я поощрял и приветствовал в себе и своих согражданах на протяжении трех сроков, в течение которых имею честь быть мэром нашего замечательного города.

Мэр был замечательным оратором. Он даже пообещал своим согражданам, что память об Эйприл Рэнсом не покинет его и впредь, когда он будет день и ночь трудиться ради счастья и процветания всех жителей Миллхейвена. И он посвятит все отпущенное ему время...

Все это продолжалось около пятнадцати минут, после чего к микрофону подошел шеф полиции Арден Васс. Он, нахмурившись, вынул из внутреннего кармана пиджака три листочка, которые положил перед собой. В этот момент я понял вдруг, что Васс вовсе не хмурится – это было естественное выражение его лица. Он достал из кармана и водрузил на переносицу очки в стальной оправе.

– Я не умею говорить так же красиво, как мой друг и наш уважаемый мэр, – заявил он. – В нашем городе замечательная полиция. Каждый мужчина... и женщина... в нашем департаменте... настоящие профессионалы, мастера своего дела. Вот почему уровень преступности в городе всегда был одним из самых низких в стране. Недавно наши сотрудники задержали одного из самых ужасных преступников в истории криминалистики. Этот человек сейчас находится в камере в ожидании суда. Женщина, которую мы оплакиваем сегодня, наверняка понимала, как важно сотрудничество между мирными горожанами и людьми в форме, рискующими ради них своей жизнью. Таким был Миллхейвен в лице Эйприл Рэнсом. Мне нечего больше сказать. Спасибо.

Сойдя с подиума, Васс уселся на свое место в первом ряду. Несколько секунд все сидели молча, глядя на опустевший подиум и размытые очертания цветов. Свет постепенно гас.

4

Коллеги Эйприл Рэнсом, сбившись в небольшую кучку, двигались вместе к автостоянке. Молодой человек в джинсах и черном пиджаке куда-то исчез. Изабель со своей командой забралась в фургон телестудии. Соседи Рэнсомов стояли возле длинного ряда машин, выстроившихся вдоль улицы, и с неодобрением наблюдали за Изабель и ее коллегами.

Окаменев от горя и гнева, Джон Рэнсом стоял на ступенях лестницы рядом со своими родителями, Фонтейн и Хоган стояли в нескольких ярдах от меня и Тома Пасмора, внимательно наблюдя за всеми, как и положено истинным полицейским. Я был почти уверен, что разглядел на лице Хогана чуть ироничное выражение, наверняка относившееся к речам, произнесенным его начальниками. Он произнес несколько слои, не разжимая губ, словно школьник, бросающий колкую реплику в адрес учителя, и я окончательно убедился, что был прав. Потом Хоган заметил, что я наблюдаю за ним, и в глазах его заиграла понимающая улыбка, хотя губы по-прежнему оставались неподвижными. Он понимал, что я согласен с его оценкой, Фонтейн оставил его и быстро пошел через высохшую лужайку по направлению к Рэнсомам.

– Ты поедешь с нами в крематорий? – спросил я у Тома Пасмора.

Он покачал головой. При ярком солнечном свете лицо его казалось похожим на тень, и я снова подумал, что Том, похоже, никогда не спит.

– О чем это детектив расспрашивает Джона? – заинтересовался Том.

– Наверное, хочет выяснить, не может ли он опознать жертву с Дивермор-авеню.

Я ощущал почти физически, как работает мозг под черепной коробкой Тома.

– Расскажи подробнее, – попросил он.

Я рассказал Тому о Гранте Хоффмане, и на лице его заиграл легкий румянец.

– А ты поедешь с ним?

– Да. Думаю, надо захватить и Алана Брукнера.

Только в этот момент я понял, что старика дано уже нигде не видно.

– Приходи ко мне, как только появится свободная минутка, – сказал Том. – Я хочу знать, что произошло в морге.

За нашей спиной открылась входная дверь. Щурясь от яркого солнца, на пороге показался Алан Брукнер, опиравшийся на руку Джойс Брофи. Джойс поймала мой взгляд.

– Профессор Андерхилл, может быть, вы проводите профессора Брукнера к машине, чтобы мы могли начать процессию. Мы, как и все, работаем по расписанию, а кремация назначена на два тридцать. Не могли бы вы передать это профессору Рэнсому и его родителям?

Алан взял меня под руку. Я спросил его, как он себя чувствует.

– Я все еще держусь на ногах, сынок.

Мы подошли к Рэнсомам.

– В четырнадцать тридцать? – спросил, подойдя ко мне, Пол Фонтейн.

– Хорошо. Алан тоже должен там быть?

– Если будет в состоянии.

– Я буду в состоянии сделать все, что от меня потребуется, – заверил его Алан, не глядя на детектива. – Это в морге?

– Да. Морг находится в квартале от Армори-плейс на...

– Я в состоянии найти морг, – перебил его Алан.

Из-за угла выехал катафалк, приготовившийся возглавлять процессию. За ним тронулся «понтиак». Замыкали колонну две машины с жителями Эли-плейс.

– Мне кажется, мэр произнес замечательную речь, – сказала Марджори.

– Внушительная личность, – добавил Ральф.

Мы спустились по лестнице, и Алан отпустил мою руку.

– Тридцать пять лет назад, – сказал он, – Мерлин был моим студентом. – Марджори одарила его благосклонной улыбкой. – Он был жутким тупицей.

– О! – вскрикнула от неожиданности Марджори. Угрюмо посмотрев на Алана, Ральф распахнул перед женой заднюю дверцу машины.

Мы с Джоном сели впереди.

– Они превратили похороны моей жены в идиотский фарс, – сказал Джон. – Все работали на публику.

5

– Но зачем Алану ехать в морг? Я не понимаю!

– Я тоже, папа, – сказал Джон.

– Что за бредовая идея! – поддержала мужа Марджори.

– Во время панихиды полицейские что-то услышали, – сказал Джон.

– Что они могли услышать?

– О пропавшем аспиранте.

– Они вовсе не услышали о нем, – сказал я. – Я сам рассказал о Хоффмане Полу Фонтейну.

– Что ж, хорошо, – произнес Джон после секундной паузы.