Взял юноша складень, поблагодарил Пройта за гостеприимство и добрый совет, не подозревая, что тот отправляет его на смерть.
Сев на быстролетный корабль, Беллерофонт через несколько дней оказался в Ликии. Ее царя Иобата он покорил с первого взгляда и попал сразу с корабля на пир. За вином, лившимся рекой, забыл Беллерофонт о данном ему поручении и вспомнил о нем лишь через девять дней, когда царские винные подвалы опустели.
Приняв из рук гостя складень, царь разрезал узлы, развернул деревянные дощечки и впился взглядом в гибельные знаки. Воля Пройта была ясна. «Наверное, этот несчастный совершил тяжкое злодеяние и достоин смерти, – подумал ликиец. – Но почему Пройт не наказал его сам, а поручил мне? И как убить человека, с которым пировал столько дней подряд?»
Стал думать Иобат: к кому еще отправить Беллерофонта с таким же посланием? Он вспомнил несколько знакомых ему правителей, которые, получив подобное послание, убили бы его предъявителя без колебаний. Да вот беда – они не смогли бы прочесть ни одного знака. Но ведь можно избавиться от Беллерофонта и без табличек!
– Царь Пройт пишет мне, что ты могучий герой, – сказал хитрый ликиец, сворачивая дощечки. – И я подумал, что только ты сможешь избавить мою страну от чудовища, поселившегося в горах.
– Я счастлив помочь! – с готовностью молвил Беллерофонт. – Если позволишь, завтра же отправлюсь в бой.
Наутро, облачившись в медные доспехи, юноша двинулся в горы. Ликийский царь смотрел ему вслед, мысленно навсегда прощаясь со своим гостем.
Долго шел Беллерофонт, пока у входа в одну из долин не услышал ни на что не похожий шум – соединение рыка, блеяния и змеиного шипения. Его издавало чудовище, соединившее в себе льва, козу и змею. Оно ярилось как лев, с легкостью дикой козы перепрыгивало со скалы на скалу и притягивало к себе неподвижным взглядом змеи [215].
Понял Беллерофонт, что такого зверя ему не одолеть, и взмолился богам о помощи. Услышали его боги Олимпа, но почти никто не захотел помочь внуку Сизифа. Только брат и соперник Зевса Посейдон внял мольбе Беллерофонта.
Держа за узду Пегаса, ничего не подозревающий Беллерофонт берет письмо, содержащее приговор ему, из рук Пройта, прощаясь с царем и его женой (роспись на сосуде)
Пожалела юношу и Афина, ибо усматривала в поведении Сизифа не коварство, а ум.
Не ведая, услышали ли его боги, отправился Беллерофонт к светлому источнику, чтобы охладить перед битвой голову и укрепить силы земной влагой. Наклонился он над водой и увидел в ней колеблющееся отражение белого крылатого коня. Не поворачивая головы, тихо протянул герой руку, чтобы схватиться за гриву, но конь мгновенно взвился в воздух и стал небесным облаком.
Утолив жажду, Беллерофонт тут же уснул под кустом, уронив голову на камень. Явилась к нему во сне Афина Паллада и сказала, потрясая копьем:
«Сжалился над тобою Посейдон, колебатель земли. Он один из богов не таит злобы на Сизифа и шлет тебе золотую уздечку. Ею ты взнуздаешь Пегаса, рожденного из крови Медузы».
Сразу же проснувшись, юноша понял, что сон не обманчив. Золотая уздечка лежала рядом, сверкая на солнце. Взял ее Беллерофонт и повесил на куст, возблагодарив Посейдона.
Едва он произнес слова благодарности, как облачко в небе, приняв очертания коня, спустилось к источнику. Долго и жадно пил Пегас, не замечая героя. Когда же он поднял прекрасную голову, в его огромных выпуклых глазах показался золотой отсвет. Увидев уздечку, конь потянулся к ней и схватил зубами. Беллерофонту оставалось подхватить концы узды. Держа их, он взлетел на спину Пегаса, и тот, почувствовав седока, взвился под самое небо. Какие он ни совершал движения, чтобы сбросить нежданную ношу на землю! Но недаром герой был из Эфиры, славного города в славном конями Аргосе, недаром отец его Главк успел обучить его своему искусству объезжать диких коней.
Крепко сжимал Беллерофонт конские бока ступнями, а руками натягивал золотую узду. Тогда понял Пегас, что наездника послали ему боги, и смирился с их волей.
Ощутив покорность чудо-коня, Беллерофонт направил его полет к Таврам, синеющим горам Ликии. Опустившись в долину, где наелась Химера, он стал метать в нее одну стрелу за другой. Задрав пасть в небо, чудище в ярости изрыгало огонь и яд. Но какой вред могло оно причинить Беллерофонту, легко взмывавшему к облакам?! Колчан героя еще не опустел, а Химера уже безжизненно распростерлась на камнях, заливая их своей ядовитой желчью.
Спустившись на землю, выпустил Беллерофонт из рук золотую узду, чтобы вернуть своему спасителю свободу. Но не захотел Пегас покидать смирившего его человека, с которым разделил радость совместной победы. Он подошел к нему ближе и недовольно заржал, словно побуждая к действию.
Отсек герой кинжалом три головы Химеры – львиную, козлиную, змеиную, нанизал их на веревку, вскочил на Пегаса и поскакал в царскую столицу. Не доезжая до нее, он спрятал Пегаса в рощице и, обещав ему скоро вернуться, поспешил к городским воротам.
Радовались высыпавшие на улицы ликийцы избавлению от вредоносного чудовища. Царь же, видя, что его поручение выполнено, лихорадочно перебирал в уме новые планы избавления от героя. Наконец он решил:
– Ты победил Химеру. Может быть, не откажешься помочь мне и в другой беде – укротить наших беспокойных соседей солимов.
Еще в Эфире слышал Беллерофонт о соседях ликийцев солимах, чей родоначальник Солим был сыном Ареса. Они унаследовали от него воинственность и непредсказуемость. Слово «мир» им было ненавистно. Солимы не возделывали полей, не пасли скот, ибо жили за счет грабежа. И вот теперь Беллерофонту предстояло одному воевать с таким народом.
– Я готов! – ответил герой. – Только дай мне наполнить колчан стрелами.
Приказал Иобат выдать Беллерофонту из царских кладовых все, что ему нужно для битвы. В возможность спасения героя он не верил, ведь он ничего не знал о его верном друге – крылатом коне.
Заслышав шаги героя, Пегас заржал и поскакал ему навстречу. Беллерофонт не привязал коня, чтобы никто не смог завладеть его красавцем. Погладив животное по шее и прочтя в его глазах радость встречи и преданность, он оседлал Пегаса и взмыл в небо. С высоты птичьего полета герой увидел отряд солимов, направлявшихся к границам Ликии для очередного набега. Они также заметили летящего всадника и, задрав головы, показывали на него пальцами. Спустившись ниже, Беллерофонт засыпал разбойников стрелами. Когда же от вражеского отряда осталось в живых не более десятка человек, он прокричал, чтобы в течение трех дней они сдали Иобату все свое оружие и обязались приносить ему ежегодно дань скотом и зерном.
Все эти три дня герой, проверяя выполнение своего приказа, неутомимо летал над землей солимов и сам же наблюдал, как они собрали оружие и тащили его к границам Ликии. С этого времени исчезли солимы-разбойники и появились солимы земледельцы и пастухи.
Опустившись на площадь царского дворца на белоснежном коне, Беллерофонт, казалось бы, ясно показал, что он непобедим, однако Иобат все еще упорствовал не столько в желании выполнить во что бы то ни стало просьбу Пройта, сколько из любопытства, – хотелось узнать, есть ли что-либо недоступное для Беллерофонта.
Но когда Беллерофонт выполнил новое поручение, разбив воинственных амазонок, да еще перебил лучших мужей города, посланных Иобатом в засаду, чтобы убить его на пути в столицу, царь, наконец, понял, что имеет дело с человеком божественного происхождения, и отдал ему в жены дочь, а в приданое – полцарства.
Но не радовали Беллерофонта ни подаренные ему супругой сыновья, ни дочь, приглянувшаяся самому Зевсу и родившая от бога могучего героя. Не тешили его ни богатство, ни слава. Свою столицу он покинул, скитаясь по миру. Убивший Химеру Беллерофонт так поверил в свои силы, что молнией вознесся в небо на Пегасе, дабы проверить, есть ли там боги, властвующие над миром, а если есть, строго спросить у них, почему правят не по справедливости.
Сбросил Пегас внука Сизифа в долину Алейона, близ города Тарса. Там он и умер, не поверив в существование богов, сознавая, что прожил честную жизнь и был полезен смертным [216]. А его скакуна удается с тех пор оседлать только великим поэтам, да и то лишь в мечтах.
Арион
С Эфирой, получившей новое имя Коринф, были связаны не только древние мифы, но и легенды. Героем одной из них стал лесбосский поэт Арион, живший до греко-персидских войн при дворе коринфского царя Пиранта и услаждавший его слух своими песнями. Пирант полюбил Ариона и с ним не расставался. Но слава певца была столь велика, что правители других городов упросили царя ненадолго отпустить к ним своего любимца.
И вот уже вскорости с состоянием, добытым песнями, Арион возвращался на свою вторую родину, в Коринф. И задумали слуги убить певца, чтобы завладеть его имуществом. В ночь перед тем, как должно было совершиться преступление, явился Ариону во сне сам Аполлон и посоветовал ему, чтобы он на заре показался в своем торжественном одеянии и венке на палубе и, пропев лучшую из своих песен, вручил себя тем, кто придет к нему на помощь.