— Мы приехали?
— Мы еще едем, — отозвался я терпеливо, хотя, признаюсь, я очень сильно ждал момента, когда сам наконец-то встречу своих любимых жену и сына.
Наконец-то! После стольких попыток…
Мы решились на ЭКО. Сначала Аня прошла курс лечения, потом приступили к попыткам зачать малыша. Не все получилось с первого раза, но мы не отчаивались и были вознаграждены долгожданной беременностью и рождением сына. Свадьбу мы сыграли буквально через три месяца после того, как я сделал Анне предложение. Над малышом пришлось потрудиться, но все наши труды были вознаграждены.
Наконец-то… Я чувствовал себя самым счастливым на свете!
Возле роддома яблоку негде было упасть. Черт побери, собрались все наши друзья и знакомые, с разросшимися за эти годы семьями. Крестовских было заметно издалека: огненно-рыжие макушки детей Кирилла невозможно было не увидеть.
Едва я припарковался и вышел, друзья окружили меня толпой, поздравляя и обнимая.
— Готов?
— Жду этого больше всего.
— Может быть, передумаешь, пока не поздно? — предложил Крестовский. — Смотри, это заразно! Потом захочешь стать многодетным папашей! Как я…
Я посмотрел на всю его семью: Василису в окружении детишек. Самая старшая дочь Агни уже была почти подростком, Мирослав ходил в начальные классы школы, Эмилия была почти ровесницей Дарины, а на руках моего друга вертелся еще один рыжеволосый непоседливый парнишка — сын Михаил.
Савицкий чуть-чуть уступал Крестовскому: у него было трое: старшая дочь Таня и два сына: Леонид и Максим. Максим совсем мелкий, ему не было еще и года, он посапывал на руках у Марики, жены Александра.
Рядом с Савицкими стояли их ближайшие родственники: чета Каминских с двумя детками: сын Илья и дочь Микаэла…
— Ты в отстающих! — снова поддел меня Крестовский.
— Все потому что ты из всех нас самая… — я едва не выматерился, но вовремя перехватил нехорошие слова, потому что были не одни, кругом куча детишек. — Самая плодовитая сволочь! — добавил я.
— Кир, заткнись, бесишь. Эмин, мы все за тебя рады безумно! — поделился Савицкий.
На празднике не хватало только одного человека — мамы Ани, ее только недавно прооперировали и еще не выписали из больницы. Но я знал, что она тоже рада за свою дочь и постоянно молится за нашу семью.
На парковку с трудом втиснулась еще одна машина: прибыли мои родители и завалили цветами. Чуть позже послышался рокот мотора. Я с с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза: мой младший брат Эльдар все еще чудил временами! Он взялся за ум, исправил оплошности с бизнесом и значительно расширил фирму, но до сих пор был одинок и выкидывал что-то вроде этого: приехать на выписку из роддома на байке.
Я смотрел, как он спешно поправлял волосы, торчащие во все стороны из-за шлема, и наблюдал за ним с легкой улыбкой. Эльдар был неплохим, совсем неплохим. Он души не чаял в нашей с ним сестренке — Дарине.
Я был более чем уверен, что он будет обожать и Давида. Просто Эльдар пока не встретил свое счастье, свою вторую половинку. Я бы часть себя отдал, чтобы брат тоже стал по-настоящему счастливым и перестал менять однодневок, которые постоянно его окружали, и нашел ту самую…
— Как дела?
Эльдар крепко обнял меня.
— Я без цветов, но с подарком! — презентовал мне небольшую коробочку. — Там брошь от сглаза! Заряжена настоящим шаманом, лично ездил в тайгу! Это реально мощный оберег, не фуфло какое-то!
— Ты холодный, как будто в проруби искупался. Не замерз? — уточнил я.
Сегодня впервые выглянуло солнце после затяжной недели дождей, и стало тепло.
— Я в порядке, не простыл. Просто спешил на встречу!
— Эль-эль, возьми меня на ручки! — сразу же запрыгала вокруг Эльдара Дарина.
Когда Дарина только училась говорить, она не могла выговорить имя Эльдара и называла его по-своему: Эль-эль. В нашей семье так вышло, это прозвище благополучно закрепилось за моим братом. Эльдар, конечно, закатывал глаза и фыркал, когда мы его так называли, но я знал, что прозвище ему жутко нравилось. Просто не вредничать было не в его стиле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Иди сюда… Ох, ты сколько каши съела?
— Вот столько! — Дарина гордо растопырила две ручки.
— Неудивительно, что ты стала такой булкой…
— Бубочкой! — потребовала она.
— Бубкой, что ли?
— Нет, бубочкой! — иногда у Дарины не получалось говорить слово «булочка». — Папа говорит, что я булочка!
Как-нибудь потом придется объяснить Дарине, что я ее старший брат, но пока мы с Аней были для нее мама и папа.
— О, и друзья Ани тоже здесь! — заметил Эльдар, разглядывая разношерстную толпу.
Среди собравшихся я заметил парочку Алик-Дэн, модного и сейчас очень популярного дизайнера Ри и всю их команду, включая фотографа, менеджера, девочек-ассистенток, визажистов и бог знает кого еще! Вся эта шумная компания двинулась в мою сторону.
— Эмин, поздравляю от души. Мне ли не знать, как это было сложно и нервно, сколько было затрачено сил, нервов и всего остального! — затараторил приятель Ани. — Наконец-то это свершилось! Такой трогательный день! Я с самого утра на нервах, меня пробивает на слезы и ничего не помогает… Я так растроган! Дедом становишься не каждый день! — со слезами в голосе произнес Альберт.
Как всегда, более сдержанный Дэн, похлопал своего приятеля по плечу. Насколько я знаю, они до сих пор были вместе… Крепкие отношения.
— Дедом?! — фыркнул Эльдар. — О чем речь вообще? — спросил он у меня вполголоса. — Этому парню едва ли исполнилось тридцать!
— Ему чуть больше. Не придирайся к словам. Это их с Аней общие шуточки и общение на тему, что он опекает ее, как папочка.
Эльдар рассмеялся.
— Я не шучу. Альберт и Ко бывают в нашем доме почаще тебя, у них даже свои комнаты всегда наготове с самым необходимым!
Моя Анна полюбилась фотографам, она стала не только лицом личного бренда Ри, но еще и заключила контракты с одной из крупных брендов косметики. Не могу винить их в том, что они оказались пленены ее чертами лица. Она была просто великолепна!
— Скоро выйдет?
— А что? Ты куда-то торопишься? — спросил я у брата, чувствуя его нетерпение.
Приглядевшись к нему повнимательнее, я понял, что младшего брата что-то тревожит, но не мог понять, что именно: Эльдар ловко замаскировал свое волнение другими эмоциями.
Но я уже заметил, что брат взволнован и не собирался его отпускать.
— В чем дело, Эльдар? Куда ты спешишь? Тебя что-то тревожит…
— Не будем об этом. Сегодня ваш с Аней праздник! — брат перевел взгляд на здание роддома, откуда вот-вот должна была появиться Аня с нашим сыном.
— Я же от тебя не отстану.
— Эх… — вздохнул Эльдар. — Просто наслаждайся тем, что ты папаша. А я недавно узнал, что мне это не светит. Вообще.
— Ты бесплоден, что ли? Вроде бы ничем не болел. Или я просто о чем-то не знаю?
— Не болел я ничем таким! — хмыкнул Эльдар. — Просто, кажется, я поспешил немного… Стерилизовался я, короче! — поделился шепотом.
— ЧТО?! — почти заорал я. — Ты, что… Сделал?! Зачем?! Дурак! Кретин… Зачем?! Почему я об этом не знаю?!
— Это личное, бро. Я не обязан был об этом кричать на каждом углу.
— Но ты лишил себя шанса стать отцом! Ты… Ты дурак! Дурак…
— Спокойно. Я подстраховался… Сохранил экземпляры на будущее. Все было на мази. До недавних событий. Потому что банк репродукции… Тю-тю. Слышал о взрыве газа? По всем новостям гудели…
— Да-да. Слышал. Никто не пострадал, только здания.
— Никто. Никто, кроме тех, кто хранил там образцы. Короче, не заморачивайся. Ущерб косвенный… Наказание за блядство. Переживу как-нибудь! — отмахнулся Эльдар.
Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать!
— Значит, так… Ты мне все расскажешь, и мы… эээ… разберемся, словом!
— Не переживай, братец. Я поищу среди тех, с кем у меня были интрижки. Я всегда был осторожен, но вдруг какая-то из девушек залетела? — пожал плечами. — Не смотри на меня с такой жалостью. Я все равно не хотел становиться папашей раньше сорока. Если никто не найдется, к сорока годам возьму малыша из детдома или придумаю что-нибудь еще!