Не требовалось разбираться в тонкостях железнодорожного дела, чтобы понять причины произошедшего: стрелка оказалась переведена с главного на запасной путь, занятый цистернами. Никаких шансов на спасение.
Татьяна подошла к двери. Взгляд метался по превратившемуся в месиво подкузовному пространству. Смятые металлические конструкции, обрывки кабелей, разорванный баллон над колёсными парами — картина полнейшего разрушения. С кузовом дела обстояли ещё хуже.
Кабины не было — котёл цистерны полностью вмял её в высоковольтную камеру. Только одну деталь ещё можно было узнать — некогда круглый прожектор, нынче приобретший форму неправильного овала, понуро смотрел своим единственным пустым «глазом» вниз. Битое стекло устилало балласт в радиусе нескольких метров.
— Господи… — простонала женщина. — Боже мой…
— Татьяна?
Донесшийся из чрева тепловоза мужской голос застал её врасплох, и она не сразу отозвалась.
— Это ты, Татьяна? — повторил один из выживших.
— Да! Да, я здесь! — выкрикнула она.
— Это я — Михаил.
— Ты цел?
— Более-менее… Похоже, сломал руку и набил с десяток шишек.
— А Денис?..
Парень помолчал.
— Не думаю, — промолвил он. — Кабина всмятку. И здесь кровь… много. Я в последний момент выскочил в дизельное, а у него не было шансов. Просто не было.
Афанасьев добрался до окна в двери, смятого настолько, что через него даже нельзя было просунуть руку.
— Ты, похоже, почти не пострадала, — сказал он.
— Я в порядке, — отмахнулась женщина и похолодела: — Ты… можешь выбраться?
— Я попробую, — неуверенно произнёс Михаил, и через секунду послышались удары по металлу — он пытался выбить дверь.
В результате столкновения кузов деформировался вплоть до дизельного помещения — именно в районе входа он изогнулся, и двери заклинило в смятых проёмах.
После десятка попыток парень остановился, чтобы перевести дух.
— Не поддаётся, — сплюнул он. — Проклятье!
— А с другой стороны? — с надеждой спросила Татьяна.
— Там вообще кранты, — процедил он. — И между секциями не пройти — тоже всё согнуто к чертям собачьим.
— Как же ты… — женщина осеклась.
Судя по угрюмому молчанию Афанасьева, он тоже понял.
Стоя рядом с изувеченным тепловозом, внутри которого погиб один человек и оказался заточен второй, Татьяна думала о том, что ещё утром их небольшая группа была жива и здорова в полном составе. А сейчас женщина фактически осталась наедине с Ксенией: Леонид погиб, Денис погиб, Михаил выжил, но… Очень большое «но»!
Снова послышались удары по двери — настолько сильные, что из оконного проёма выпали оставшиеся фрагменты стекла. Тем не менее, металлическая преграда не уступала натиску человека. От свободы его отделяли жалкие миллиметры. Из кузова донёсся грохот и лязг разбрасываемых во все стороны обломков.
— Похоже, я тут окончательно застрял! — выпалил Афанасьев. — Придётся тебе дальше одной выкручиваться.
В отчаянии женщина обрушила кулаки на грязный кузов локомотива. Ударяя по нему, она смотрела на уцелевшие узкие окна в дизельном помещении (через которые выбралась бы разве что кошка) и световой номер с равнодушными строгими символами: 2ТЭ10Л-2564.
— Успокойся! — прикрикнул на неё Михаил.
Татьяна перестала колотить по тепловозу и, отступив на шаг, обессилено села на балласт. Увидела идущую к ней Ксению, хотела сказать ей, чтобы она вернулась назад, но так и не раскрыла рта.
Девочка приблизилась к женщине и посмотрела на искорёженный дверной проём.
— Это дядя Денис? — спросила она.
— Нет, малышка, это я, Миша, — отозвался Афанасьев.
Татьяна опасалась следующего вопроса Ксении, который девочка, к счастью, так и не задала. Она села рядом с женщиной и принялась отбрасывать в сторону камешки.
В воздухе стоял тяжёлый запах креозота, которым были пропитаны шпалы. И — безмолвие вокруг. Ни единого движения.
— Вам лучше уходить, — сказал после минутной паузы Михаил.
— Нет, — промолвила женщина. — Мы тебя не можем бросить.
— Вы мне ничем не поможете — здесь без автогена не обойтись.
— Должен быть способ! — не унималась она.
— Послушай! — повысил голос Афанасьев. — Мне и без твоих капризов сейчас паршиво. Поэтому кончай спорить и проваливай!
— Таня, — сказала Ксения и дотронулась до её плеча. — Пойдём.
Женщина удивлённо посмотрела на неё.
— Пойдём, — повторила девочка, её глаза блестели.
— Верно, — снова заговорил Михаил. — Послушай её. Я тут сам как-нибудь разберусь, а тебе надо заботиться о ней. Разве я не прав? Отвечай!
— Да… — сипло произнесла Татьяна и, прочистив горло, увереннее повторила: — Да, ты прав.
— Вот и отлично.
— А как же наши запасы? Уцелело что-нибудь? — спросила она, вставая на ноги.
— То, что было в кабине, накрылось. Тут осталось несколько сумок, но они испачканы… Ты понимаешь, чем?
— Понимаю, — ответила женщина. — Значит, совсем ничего?
— Погоди, я сейчас тебе сброшу несколько консервных банок, — сказал Михаил.
— А как же ты?.. — Татьяна осознала, что парню припасы нужнее, чем ей и даже Ксении. Она и девочка, по крайней мере, на свободе и могут найти пищу.
С другой стороны, не станет ли еда лишь продлением агонии?
— Больше ни слова! — огрызнулся Афанасьев.
Он попытался просунуть в изуродованный проём консервную банку. Ничего не выходило — слишком узким оказалось отверстие. После десятка попыток Михаил с грохотом бросил её на пол и выругался.
— Не получается, мать его!
— А эти окна на боку?
— В дизельном? Если только удастся разбить…
— Таня! — воскликнула Ксения.
Женщина повернулась и увидела выходящих из-за уцелевшей секции тепловоза людей с серой кожей. Шестерых. Завидев выживших, они ускорили шаг. Трое из них держали в руках стальной прут, кусок арматуры и лопату.
Татьяна сунула руку в карман и убедилась, что пистолет при ней, но запасные обоймы остались в тепловозе.
— Уходите! — выпалил Михаил. — К чёрту еду, найдёте другую. Скорее!
Женщина схватила девочку за руку и бросилась бежать. Они миновали цистерну, принявшую на себя удар локомотива. В той или иной степени пострадало ещё три вагона — остальные продолжали стоять столь же невозмутимо, как и до крушения.
Татьяна услышала, как Афанасьев открыл огонь по существам, когда они поравнялись с изувеченной дверью. Они никак не могли достать человека, но всё равно пытались, игнорируя новые выстрелы.
Ни один не преследовал её и девочку.
Тем не менее, Татьяна и Ксения перешли на шаг лишь тогда, когда добрались до локомотива в голове поезда, так некстати оказавшегося на запасном пути. Этот тепловоз был совсем другой — маневровый, синего цвета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});