Ну, почти все. Во время того же третьего американского тура 1969 года произошло то, что стало известно как знаменитый «акулий» инцидент. 27 июля группа появилась на Поп-фестивале в Сиэтле. В списке выступающих в тот день также были The Doors, которых Zeppelin сменяли на сцене, Чак Берри, Spirit, Альберт Коллинз, The Flying Burrito Brothers, Айк и Тина Тернер, Vanilla Fudge, Бо Диддли и другие. Следующий день был объявлен редким выходным, и группа решила провести его, расслабляясь в Edgewater Inn, заведении на берегу океана, уникальным коммерческим решением которого была предлагаемая гостям возможность рыбачить, либо взяв напрокат лодку, либо в буквальном смысле закинув удочку с балкона собственного номера. Вернувшись в отель после концерта, Коул был полностью в роли Рикардо, когда присоединился к Бонзо на балконе его номера на втором этаже, где они до рассвета сидели, обильно выпивая и выуживая акул. Когда к 4 утра они еще ничего не поймали, заскучавший пьяный Бонэм начал обливать приманку шампанским. Практически немедленно ему показалось, что он поймал рыбу. «Хватай гарпун!», — заорал он Коулу. Но когда они смотали катушку до половины, со множеством криков и суматохи, оказалось, что это красный луциан. За следующие несколько часов они поймали еще много рыбы: луцианов, пару шестижаберников, — которую Коул изобретательно подвесил в шкафу, продев через жабры вешалки для пальто.
На следующий день они хвастались перед остальными своими подвигами. «Сам Чарльз Атлас14 не вытащил бы пару этих сосунков», — сказал Бонзо Планту и Пейджи. «И что ты теперь с ними собираешься делать?» — спросил Роберт, зажав нос, пока он осматривал результаты бойни в номере Бонэма. «Мы что-нибудь придумаем», — сказал Рикардо. Без сомнения, этой ночью они придумали. Комната была полна групи, и одна из них, высокая семнадцатилетняя рыжая девушка по имени Джеки, спросила: «Ребята, а вы как относитесь к садомазохизму?» Вряд ли этот вопрос нужно было задавать Led Zeppelin, но они только что познакомились. «Мне правда нравится, когда меня связывают, — объявила она. — Правда». Джимми облизнулся, Бонзо ухнул, а Коул взял на себя инициативу, пока все выстроились, чтобы воспользоваться преимуществами этого прекрасного предложения, и призвал Джеки раздеться и лечь обнаженной на кровать, где он с помощью веревки, заказанной в обслуживании номеров, привязал ее руки и ноги к стойкам кровати. Затем, в то время как Марк Стайн из Vanilla Fudge снимал все на свою камеру Super 8, Коул вставил длинный нос мертвого красного луциана в ее несчастную девичью вагину, а вслед за этим — голову шестижаберника в ее анус. «Какого черта вы делаете?» — закричала она. «Я кормлю рыбкой твою киску!» — торжествующе воскликнул Коул, а остальные присутствовавшие в комнате покатились со смеху. «Улыбочку!» — упрашивал Стайн, подойдя ближе со своей жужжащей камерой.
«Это было просто ради смеха, — вспоминал ударник Fudge Кармайн Аппис. — Девчонка была моей групи, я нашел ее, у нас был выходной, и она ждала, чтобы оказаться с нами на пленке». Хотя он признает, что «то, что на самом деле случилось, было совершенно отвратительно, знаете ли. Это было абсолютно безумно». На следующий день в аэропорту Аппис наткнулся на Фрэнка Заппу и поведал ему эту историю. Заппа превратил ее в одну из своих самых заметных песен того периода, ‘The Mud Shark’ («Шестижаберник»), вышедшую на его живом концептуальном альбоме 1971 года Fillmore East. Хотя подобные приключения никогда не отрицались, как и собственные, более скудно задокументированные наклонности Пейджа вроде хлыстов и наручников, совершенно очевидно, насколько мало значили такие кричащие сцены для него или для остальных участников группы. Как мне позже сказал Плант: «Когда люди упрекают нас из-за этих вещей, они забывают, как мы хохотали над ними. Людям свойственно смотреть на прошлое группы как на темную силу, расправляющую крылья, но мы были просто молодыми парнями, хорошо проводившими время. Главное, что я теперь, в основном, помню о тех днях, — это хохот».
Но и американские групи конца шестидесятых не полностью скатились к свиданиям на одну ночь. Через три дня после акульего инцидента группа вернулась в Л. А. В этот раз вечеринка в Three Experience состоялась еще до концертов. Толпа девчонок подбежала к их столику. Но Джимми там не было. Вместо этого Коул схватил Мисс Памелу — которая была среди них — за руку и дал ей номер комнаты Пейджа в отеле Hyatt House. «Он ждет тебя», — сказал он ей. Но, хотя соблазн был велик, она не пошла. Не сразу же. «Это всегда заставляет тебя казаться интригующей кому бы то ни было», — говорила она. Но Джимми заполучил номер телефона Мисс Памелы, и они пересеклись следующим вечером после концерта в Earl Warren Showgrounds в Санта-Барбаре. С ней обращались не как с очередной групи, а как с почетной гостьей, и это немедленно ее покорило. Она сидела рядом с Джимми на заднем сиденье лимузина после концерта, и «что бы [она] ни делала, это было безупречно: „О, Мисс Пи, как вы это говорите, как вы это делаете? Я искал вас всю жизнь“. И, конечно, годы спустя мы выяснили, что он говорил это всем девушкам…»
По словам Дес Баррес, у Пейджа уже была «дурная репутация» «разрывающего души, причиняющего страдания сердцееда, орудовавшего хлыстом и наручниками, — представление, которое, казалось, было полной противоположностью его совершенно поэтичному ангельскому лицу». Тем не менее, это не остановило ее от того, чтобы стать его лос-анджелесской девушкой на остаток 1969 года. Выходные в августе 1969-ого он будет проводить с Памелой, снова и снова прослушивая пробный материал Led Zeppelin II и делая «кучу заметок». Роберт между тем встречался с одной из подруг Памелы, Мишель Оверман.
В ночь убийств Мэнсона для группы была организована большая вечеринка после шоу в Anaheim, но Джимми с Памелой вместо этого пошли в The Ex, напились вином и обкурились травкой, а потом вернулись в отель, «где занялись прелестной любовью и отрубились». Памела видела «его хлысты, скрученные в шкафу, словно дремлющие», но он обещал: «Не волнуйся, Мисс Пи, я никогда не буду использовать их с тобой». Очевидно, эту сторону Джимми девушки, которых он хлестал, никогда не видели. Напротив, парень, которого сейчас вспоминает Дес Баррес, любил выходить на охоту за антиквариатом, покупал предметы искусства и взял Памелу с собой, чтобы купить несколько гравюр М. К. Эшера (очень дальновидное приобретение, ведь после скорой смерти Эшера стоимость его работ стремительно взлетела). Джимми, вспоминает она, «любил сохранять контроль, не принимал много наркотиков и много не пил. Думаю, он полагал, что его красота слишком важна, чтобы ее портить. Он постоянно стоял перед зеркалом, любуясь на свое роскошное отражение и создавая маленькой завивалкой идеальные волны на своих длинных черных волосах». На следующий день они улетели в Лас-Вегас, где сидели в первом ряду на концерте Элвиса Пресли, холеного Элвиса в черной коже, как и во время его недавнего возвращения на телевидение. После шоу один парень из «Мемфисской мафии» Элвиса подошел и спросил Джимми, не хочет ли он вместе со своей «парой» зайти за кулисы и познакомиться с Королем. «Нет, спасибо», — сказал Пейдж. «Я никогда с этим так и не смирилась», — рассказала Дес Баррес.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});