словно на них целый день пахали, шло медленно стадо коров, во главе с пастухом Колькой, который залихватски, то и дело щелкал своим любимым кнутом, для надежности припуская матерным словом, состоящих из первых слогов, которое служило связующим звеном для незамысловатых предложений.
-Пошли моя девочка, пора твою капризулю встречать,- взяв Марфу под руку, Федот повел свою жену домой.
Дуняша же, проводив родственников, пошла за ведром с водой для Ласточки и хлебом, чтоб побаловать свою любимицу.
-Ну чо, Дунь, еще жива? Видать нашла двойника?- не дойдя до дома, крикнул Колька,- нынче вроде ты посвежее выглядишь!- поравнявшись с хозяйкой он пристально стал рассматривать ее.
-Чо уставился?- недовольно прикрикнула на пастуха Евдокия,- я тебе не невеста на выданье и нечего на всю деревню орать, горе к нашему дому привлекать. Ежели тебе доверили люди тайну, так надо уважать их, а не на смех все подымать. И без тебя страданий я сегодня с лихвой приняла, чоб потом перед тобой отчет держать!
-Во разошлась... Уж и спросить ни об чем нельзя, словно я пакости только и разношу... Следующий раз ко мне со своими расспросами не приходите, буду нем как рыба.
Колька быстро щелкнул кнутом и погнал свою корову домой, недовольно буркнув себе что-то под нос.
Глава 33.
-Ну вот..., только Марфу учила, а сама не лучше оказалась. И чо на меня нашло... Зачем несправедливо человека обидела? - Поглаживая Ласточку по морде, ее вдруг осенило,- так энто проделки двойника...! Ходит тут небось, да ссору с людьми наводит. Да..., надо энтой злодейке не поддаваться, а то и преступником враз можно сделаться, обернуться не успеешь. Ишь..., как энта на струнах внутрях играет, словно она здесь хозяйка. Так послушай меня, оказия смертная, не боюсь я тебя и поссорить себя ни с кем не позволю, не на ту нарвалась!- осматриваясь вокруг, словно ища свою злодейку, помахала кулаком Евдокия,- и слезинки больше ни одной из меня не выкачаешь.
И не поддаваясь на провокации "злодейки", Евдокия смело взяв скамеечку и напевая себе под нос патриотические песни, как не в чем не бывало, устроилась доить свою Ласточку, хотя внутри, почему-то от страха все клокотало и справиться с этим нервозом, было не в ее силах.
-Может Никиту поднять, а то, чо-то мне не хорошо.
И тут она почувствовала, что кто-то стоит за ее спиной. Дуня от неожиданности слегка пошатнулась, почувствовав онемение ног, зашептала: "Прощай мой родной! Видать больше не свидимся! Пришел и мой черед".
-Дунь, тебе похужело...? - схватив жену за руку, еле удерживая ее от падения, испуганно спросил Никита,- может давление...? Пролиц его расшиби, ишь, как на грех, весь день жарило. Ты присядь, голуба моя, отдышись поначалу, а я до туалета и быстренько обратно, только не падай, хорошо?
-Хорошо, хорошо..., ступай я щас отдышусь, - присаживаясь с помощью мужа на скамеечку, чувствуя, как стремительно теряют чувствительность ноги, от наплывшего на нее страха, согласилась с мужем Евдокия, придерживая обеими руками подойник и отрешенно смотря вдаль.
Никита, видя, что жена немного не в себе, придерживая штаны от нетерпения, быстрым шагом, постоянно оглядываясь, побежал в туалет.
Ласточка же, предчувствуя немощь хозяйки, подошла к ней поближе и замычала. Но та не обращала на животное ни какого внимания, крепко вцепившись в ведро.
Через пять минут вернулся Никита, найдя жену все в том же оцепенении. Он присел перед ней на корточки, с нежностью всматриваясь в ее глаза.
-Ну..., чо с тобой? Может водички?
-Водички....,- протяжно, без всякой мимики, соглашалась Дуня.
Никита подхватился и побежал в дом, неся оттуда кружку с водой.
-Родная, ты не пугай меня, а то уже коленки трясутся, на-ка холодненькой испей, она враз всю лихоманку и заберет.
Но Евдокия равнодушно водила рукой возле кружки, как бы ища ее. Тогда Никита набрал полный рот воды и брызнул ей прямо в лицо Дуни, которая от неожиданности вздрогнула и посмотрев на обидчика стала часто глотать воздух, как будто ее хотели утопить.
-Чо ты...! Чо ты...! Все прошло... Успокойся... Я здесь,- присев на коленки стал успокаивать ее Никита,- вон и Ласточка забеспокоилась, аж сама тебе в руки вымя положила, как распереживалась за тебя.
-Никита...? А ты чо тут делаешь? Я же тебя спать уложила?
-Правильно..., уложила, а я к тебе на подмогу вышел. Чо мне разлеживаться, когда моя девочка одна со скотиной управляется. Энто нам такое не к чему... Еще наотдыхаемся придет час... Как ты то себя чувствуешь?
-Да..., нормально, только немного голова побаливает.- Посмотрев на мужа безразличными глазами, она постаралась объяснить свое непонятное, даже для нее, душевное отсутствие, хотя об энтом ее никто не спрашивал.- Ни чо не могу понять, вроде как мне померещилось, чо я летала и такая была счастливая. Леса, поля, горы- все подомной проплывали, я словно купалась в энтой неземной красоте, пока в озеро не упала, а ты меня оттуда за руку, как дернешь. Вооо..., какая оказия нынче со мной приключилась, а ты говоришь... Чудеса да и только... - Евдокия посмотрела в ведро, затем смазав вымя коровы вазелином, принялась доить.- Вот тебе и двойник...! Решил, значит, мир тамашний показать, чоб я не очень-то волновалась о надвигающем уходе из энтой жизни.
-Дунь, а Дунь..., ты энто об чем?- напугано, чуть не плача протяжно спросил Никита,- ты никак меня покинуть решила, а как же я, ведь мне жизни без тебя нет... Может ты захворала? А мне не хочешь сказывать? Тогда надобно в больницу тебя отвезть, там мигом на ножки поставят! Ты не думай, щас медицина на высшем уровне, вмиг из старого и хворого, молодого и здорового, сделают.
-Да разве от двойников есть лекарство?
-И от двойной и от тройной болезни, все изобрели... Да... А как же иначе... Иначе нельзя, так как прогресс настал в нашей медицине. Вон Ваське, как кишку отрезали, одним махом, даже не почувствовал... Потом еще долго счастливый ходил, все было ему хорошо, чо не спросишь. Дурак дураком сделался, даже дыркой своей бахвалился и своими кишками. Там не стал дожидаться, когда она зарастет, хвастать тогда бы перед мужиками было нечем, а тут вроде как в войну- ранение в живот. Вот и убег, значит, ну а те врачи были и не против, сказали, чо у нас воздух витаминный, само зарастет, главное не залежаться.
-А температура... А как бедолага орал в бреду... Ведь чуть же