— Знаешь, иногда я думаю, что любые бордели надо закрыть и запретить любую торговлю телом, — вспоминая увиденных утром покалеченных девочек, не смог сдержать гнева, — казнить и тех кто покупает, и кто продает.
— Соскучился по растерзанным женским телам в подворотнях? — не согласился Калири, — ты же знаешь, что если наши граждане чего-то хотят, то запретить им это невозможно. Скажешь нельзя брать деньги, будут брать ювелирными украшениями и прочим. И попробуй докажи, что она отдалась за золото, а не по любви. Сейчас работницы борделей хоть как-то ограждены от закоренелых садистов и больных ублюдков.
— И как эти дети были защищены? — с ожесточением набросился на друга, — Я знаю, Викраш, что по большому счету ты прав, знаю. Но думать об этом спокойно не могу. Столичный, самый элитный бордель, и такая грязь! Мне страшно представить, что творится в том же Дольсгоре.
Почуяв, что я на взводе, блохастый решил меня немного утихомирить. Весело развел руками и доверительно сообщил:
— Будь спокоен, в Дольсгоре нет борделей, — и дальше Калири сдержанно отчитался, — Вогира к делу подтянул, он лично присутствовал на обыске, как и я. Детей мы передали целителям, работу заведения приостановили, сама госпожа Мелисиль доставлена в Центральную Эрусвальдскую тюрьму. Но знаешь, Саарин, у меня все равно есть вопрос, который не дает мне покоя. Как тебе в голову пришло о таком узнавать в борделе? Что ты там вообще забыл в начале рабочего дня?
К такому интересу со стороны Викраша, я оказался не готов. Никакой придуманной заранее лжи у меня не было, да и врать другу не хотелось. Говорить о своих утренних впечатлениях так же. Но оборотень дураком точно не являлся и быстро сам смекнул, что к чему. Впрочем кого-то менее умного, я вторым лицом в разведке и не сделал бы, за что сейчас расплачивался.
— С чего это тебя потянуло на маленькое и невинное? — с подозрением развил свою мысль блохастый и будто озаренный зашипел, — это Сатор, да? Это из-за нее?
— Я ее невинной даже с натяжкой не назову, — попытался отшутиться, отпираться было бы и вовсе глупо.
Получив косвенное подтверждение собственного предположения, Викраш уставился на меня, не моргая. Редкий случай, когда в глаза другу я смотреть не смог и отвернулся к окну. Стыдиться мне было нечего, как и обсуждать, но в какую степь понесет оборотня и так знал. И оказался прав.
— На одни и те же грабли, второй раз, Саарин, — Калири уже не спрашивал, а утверждал, — так нравятся бедовые девчонки? Тебе мало моей расцарапанной рожи и разрушенной жизни? Или ты уже забыл скольких наших друзей погубила Татена, пока мы капали слюной в сторону этой девицы? Как она крутила хвостом и ссорила нас?
— Знаешь, Викраш, мы договаривались никогда больше не упоминать это имя! — разозлился я, — хотя бы потому, что шею ей сворачивал не ты! А говорить про какие-то мои чувства к Онике — вообще смешно.
В конце для убедительности презрительно фыркнул.
— Да то, что она тебе нравится — очевидно! Еще с того момента, как ты ее помиловал! — возмущение у оборотня было ярким и искренним, — и после этого ты только и делаешь, что прощаешь ей то, что никогда и никому не прощал! Даже Тате! Сатор вчера тебя убить пыталась! Кого ты тут пытаешься обмануть?! Себя?!
Калири был, как всегда прямолинеен, и каждое его слово врезалось в меня острыми ножами. То, что у моего утреннего вожделения вполне понятная почва, осозновал и сам, но принимать до сих пор отказывался. Как и вообще считаться с тем, что Оника мне нравится, как девушка. Блохастый же будто взбесился и решил стребовать с меня чистосердечное, словно мы на допросе. Понаблюдав за моим шумным молчанием, начал закидывать убийственными фактами:
— Ты помнишь с каким аргументом ты ее помиловал? — глаза у друга воинственно заблестели, — “Она находчивая”! А когда поймал в шкафу за подслушиванием, что сделал? Просто отпустил! Завалилась в особняк Домео без плана, проигнорировала все приказы и чуть там не осталась. Так ты полетел ее спасать, Саарин! А вот вчера она пыталась тебя убить, и чем дело закончилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Она попросила конфетку, — устало растер лицо, — хорошо, Викраш, Сатор мне нравится. Дальше-то что?
— У вас с ней вчера было? — округлил глаза командир, видимо настала его очередь пребывать в недоумении.
— Нет, я предложил попросить у тебя. Дурацкая шутка, но Оника все равно не поняла. Озвученное вслух признание в симпатии к малышке произвело неожиданный эффект. Мысль, что ей может нравиться Калири вызвала беспокойство и злость на самого себя. Если она вдруг что-то попросит у оборотня, понял, что готов дать ему по морде. “Похоже, я серьезно попал”, - осознал вдруг масштабы бедствия и испытал сожаление. Зельеварительница свалилась мне на голову, перевернув внутри все вверх тормашками в не самый подходящий момент. Грезить, в силу должности, я вообще не могу, а сейчас особенно нужна максимальная концентрация на работе.
— Буду следить за тобой, Саари, — после затянувшегося молчания, вновь заговорил командир, — и не дам наделать глупостей. Смотрю, как ты летаешь в облаках и скажу, что, похоже, ты серьезно попал.
На этом Калири больше задерживаться у меня в кабинете не стал и, попрощавшись, удалился.
Жестоко с его стороны было уйти, оставив меня наедине с мыслями о Сатор. Схватившись за голову, в каком-то порыве отчаяния подумал про себя “Только не это маленькое чудовище!”. Ну или миленькое. Впрочем даже очень симпатичное и прекрасное создание с острыми коленками, если не брать в расчет характер, как у гарпии.
Проще всего было бы потихоньку пережить эти чувства, а девчонку услать куда-нибудь в пыльные архивы, чтобы не маячила перед глазами. Ничем не подкрепляющаяся симпатия должна была быстро выветрится. Хороший план, но стоило попытаться представить, как объявляю девчонке о переводе… В общем, я это развитие событий даже в мыслях принять не смог, о реальной высылке и говорить нечего.
Похоже назначение зельеварительницы секретарем тоже было продиктовано бессознательным желанием видеть ее почаще. Интересно, в какой момент меня угораздило так увлечься? Как бы то ни было, витать в облаках — не позволительная роскошь для разведчика. И самым простым решением было бы добиться от Сатор взаимной симпатии, либо отказа. Хотя второй вариант развития событий вызвал у меня недовольство и протест. Нужна взаимность без всяких “либо”.
Подобная формулировка собственных желаний вызвала тяжелый вздох. Если брать во внимание, что я довел девушку до желания убить меня, едва ли мне можно рассчитывать получить хотя бы чашку кофе без какого-нибудь забористого зелья. И все же труднодостижимые цели всегда были моей слабостью, а значит, есть объект, есть задача — нужен план.
Достал из стола чистый лист бумаги и ручку и написал заголовок “Как соблазнить Сатор?”. На этом все мои светлые мысли закончились. Единственное, что приходило на ум, что не смотря на Спецтьму и любовь к брючным костюмам, Оника все равно является женщиной. Записал свои обычные жесты в сторону интересующих представительниц прекрасного пола. На листке теперь значилось следующее:
“Как соблазнить Сатор?
1. Цветы и конфеты.
2. Украшения.
3. Пригласить на свидание.”
Представил, как являюсь к девушке завтра с букетом ранункулюсов и получаю им же по морде, за домогательство на рабочем месте. С остервенением смял бумажку, подкинул, усиливая заклинанием полета, и сжег ни в чем не повинный снаряд пульсаром. Дорогими подарками зельеварительницу не проймешь, она, как оказалось, чуть ли не единственная из преподавателей, кто не брал взятки от студентов. Отказ мотивировала тем, что от яда в супе деньгами не откупишься, и это несмотря на ее практически бедственное финансовое положение. На момент сбора досье, информации о сложных отношениях с родителями просто не было. Даже решил, что просто, очередная чересчур честолюбивая за родительский счет эльфа попалась. Но нет. Девушка держалась принципов, несмотря на обстоятельства, и это вызывало уважение.