Может, и остановила, если бы знала. Но я ей ничего не говорил. Да и было уже поздно. Я слишком далеко зашел.
— Диксмейстер, — удержал его я, когда он поспешил к двери. — Поступили жалобы на наши передачи. Плохой звук, помехи, исчезает изображение и все такое прочее…
— Исчезает изображение? Мистер Тарб, я не получал ни единой жалобы, поверьте мне!..
— Скоро получишь! Сейчас этим занимаются мои ребята. Я хочу сам во всем разобраться. А от тебя мне нужна схема блока связи всего здания: где проходят подводящие кабели, все входы и выходы, включая магистральные каналы под землей.
— Хорошо, мистер Тарб. Вы имеете в виду коммерческие каналы?
— Нет, все. И немедленно.
— Но это не так просто, мистер Тарб, — запричитал Диксмейстер. Он был семейным человеком и с ужасом представил себе, что скажет жена, если он не придет вовремя домой в эти полные забот предрождественские дни.
— Успеешь, Денни, у тебя достаточно времени.
Диксмейстер не жалел себя и действительно успел. А я был доволен, что это отвлекло его от бессмысленных поисков несуществующих жалоб, шатаний по коридорам и домыслов, чем занимается его шеф, засиживаясь допоздна на работе.
Когда он принес мне схему, я сунул ее в карман и пригласил Диксмейстера сопровождать меня. Я был намерен самолично проверить блок связи и коммутаторную, находящуюся в подвале.
— Я никогда там не был, мистер Тарб, — жалобно возразил Денни. — Не лучше ли оставить все это телефонной службе?
— Нет, Диксмейстер. Разве нам с тобой не дорога наша репутация и даже карьера, а? — Я притворно ласково посмотрел на него.
Мы спустились на лифте на цокольный этаж, а затем на грузовом лифте — еще на два этажа ниже. Здесь было темно, сыро и грязно. Огромное мрачное помещение производило гнетущее впечатление. Но это меня вполне устраивало.
Коммутаторная находилась в конце длинного коридора, а в трех соседних с нею комнатах размещался архив старых микрофильмов, в который давно никто не заглядывал.
Я внимательно осмотрел каждую из трех комнат, затем снова вернулся в коммутаторную. Здесь царила тишина, не мигали лампочки, не гудели зуммеры — это было царство безмолвной автоматики.
— Что ж, кажется, тут все в порядке.
Диксмейстер мрачно посмотрел на меня.
— Но ведь вы все равно захотите все проверить?
— Нет, зачем же? Причину помех надо, видимо, искать не здесь, а в подводящих системах.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но я уже дал ему новое поручение.
— Убери из архива весь этот хлам. Я устрою здесь комнаты для отдыха и размышлений.
— Мистер Тарб…
— Диксмейстер, — тихо прервал его я, — когда ты станешь профессионалом рекламы высокого класса, ты поймешь, как необходимы нам иногда тишина и уединение. Принимайся за дело прямо сейчас, без промедлений.
На этом я покинул его и отправился к Митци, втайне надеясь, что она наконец будет дома. Мне необходимо было обсудить с ней пару действительно важных вопросов, хотя я понимал, что она мало чем может мне помочь. И все же одно ее присутствие, тепло ее бархатной кожи… я молил судьбу, чтобы Митци оказалась дома.
Но меня ждала всего лишь записка, в которой Митци извещала меня, что уехала в Рим на два дня.
Конечно, я был огорчен. Я сидел и смотрел в окно на спящий город и потягивал слабый коктейль. И тут я вдруг подумал, что в сущности и это не так уж плохо.
IIIВсе мои сценарии были уже готовы. Отобранные мною кандидаты на главных героев были надежно укрыты в разных концах города и ждали моего вызова. Отобрать их было довольно просто, ибо я точно знал, кто мне нужен. Сложнее было доставить их всех вовремя в Нью-Йорк, обеспечить полную секретность, а затем подготовить к предвыборной борьбе. Но и это я сделал. Утром из квартиры Митци я отдал распоряжение агентам сыскного бюро Вейкерхата незамедлительно привезти их на телестудию агентства. Когда я приехал туда, они уже ждали меня.
После пятичасовой репетиции запись прошла вполне удачно. Готовя своих героев к съемкам, я выложился, как мог, пустив в ход весь свой профессиональный опыт. Тексты они произнесли непринужденно и убедительно, ибо я постарался, чтобы они как можно больше соответствовали личности и характеру каждого. Некоторую заботу доставила съемочная группа. Я постарался сделать ее совсем малочисленной — чем меньше круг посвященных, тем безопаснее. После съемок пришлось отправить их всех в Сан-Антонио, подальше от Нью-Йорка, — там я велел им ждать моего приезда и дальнейших распоряжений. Разумеется, ни того, ни другого я не собирался делать. Главное было — на время убрать их подальше, чтобы не сболтнули лишнего. А всех «актеров» после записи я велел отвезти во вновь оборудованное мною помещение в подвале Агентства. Теперь осталось выполнить последнюю и самую неприятную лично для меня задачу.
Набрав в легкие как можно больше воздуха и сделав несколько энергичных дыхательных и физических упражнений, чтобы участилось дыхание, я стремглав бросился в кабинет Митци, где теперь сидел Вэл Дембойс.
Увидев меня, влетевшего к нему без спроса, Дембойс оторвался от экрана монитора и испуганно вскочил.
— Вэл! Срочный телефонный звонок от Митци, — задыхаясь, произнес я. — Ты должен немедленно вылететь на Луну. У нашего агента там случился сердечный приступ. А это значит, что прервалась связь с Луной, ты понимаешь?
— Черт, о чем ты? — разъярился Вэл и лицо его перекосилось от злости. В прежние времена он просто вышвырнул бы меня вон, но, видимо, и на нем сказалась нервная перегрузка последних недель.
— Митци сказала, что жизненно важно восстановить связь с Луной. Внизу тебя ждет машина, ты успеешь на рейсовую ракету…
— Но Митци в… — тут он вовремя опомнился и умолк.
— Знаю, она в Италии, — подтвердил я. — Звонок был из Рима. Она сказала, что на Луну должны поступить весьма срочные и важные агентурные донесения, и кто-то должен обязательно их принять. Поторопись, Вэл! — Я буквально умолял его, суя в руки ему портфель и паспорт. Вместе с ним я спустился вниз и посадил его в машину.
Через час я позвонил на космодром и справился, успел ли он на ракету. Мне сказали, что он уже улетел.
— Диксмейстер! — крикнул я с облегчением. Он уже стоял в дверях, дожевывая соевый бутерброд и держа телефонную трубку у уха. Лицо его было багровым от смущения. — Прошу сегодня же передать по ТВ мои последние наработки.
Наконец он проглотил кусок.
— Можно, мистер Тарб, но как быть с теми, что мы уже запустили.
— Сними все, — не задумываясь, распорядился я. — Получен приказ от начальства. Я хочу, чтобы мои ролики были на экранах уже через час. Пошевеливайся, Денни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});