Читать интересную книгу Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века - Дёмкин Андрей Владимирович

Софья-подросток видела себя второй Пульхерией! Ее братья, которые могли претендовать на престол после отца, отличались слабым здоровьем и не превосходили амбициозную сестру талантами. Почему бы ей не повторить успех византийской царевны? Да и знаменитый Симеон Полоцкий ценил свою ученицу. Так, он подарил ей одно из своих основных произведений — «Венец веры», сопроводив специальными стихами, посвященными царевне Софье Алексеевне. А царевна прилежно изучала все произведения Полоцкого и пользовалась ими позже.

В 1669 году умирает мать, царица Мария Ильинична. Софье пока лишь двенадцать лет. В 1671 году отец, царь Алексей Михайлович, женился второй раз, на Наталье Кирилловне Нарышкиной, которая была всего на шесть лет старше Софьи, а ее старшим сестрам Евдокии и Марфе являлась ровесницей. Во дворце происходят большие перемены. Неудивительно, что царские дочери возненавидели мачеху, называя ее за глаза Наташкой. Ненависть еще более усилилась, когда стало видно, что царь-отец охладел к детям от первого брака. Даже Софье, девушке с властным и решительным характером, явно не хватало родительского тепла. Мать ей в какой-то степени заменила старшая сестра, царевна Марфа Алексеевна. Теплые отношения между Софьей и Марфой сохранятся до конца их дней. Но Софью, начинающего формироваться политика, тревожило и то, что с выдвижением А. С. Матвеева и женитьбой отца на Наталье Кирилловне ведущей при дворе стала партия Нарышкиных. Милославские, к которым принадлежала Софья, оказались оттесненными на второй план. Ситуация стала угрожающей в 1672 году, когда у царя Алексея от второго брака родился сын, царевич Петр Алексеевич. Софья понимала, что сыграть роль Пульхерии в случае, если престол унаследует сводный брат, ей не удастся.

Но вот в 1676 году умирает царь Алексей Михайлович. На престол восходит пятнадцатилетний Федор Алексеевич, старший из царевичей, ранее объявленный отцом наследником престола. При Федоре к власти приходит партия Милославских.

Софье Алексеевне уже девятнадцать лет. И в основном как царевна-политик она сформировалась. Ее политический противник Андрей Артамонович Матвеев характеризовал Софью как «великого ума и самых нежных проницательств, больше мужеского ума исполненную деву». Историк С. М. Соловьев даже называл ее «богатырь царевна». Одна беда — Софья некрасива. Она дородна, талия коротка, голова большая, лицо лишено женского обаяния. Младший брат, царь Федор Алексеевич, хоть и немощен и нуждался в постоянном уходе, но роль Пульхерии при нем у Софьи не получается.

Федор умен и образован не хуже сестры. И учился он у того же Симеона Полоцкого, которого сделал своим советником и всемерно почитал вплоть до его кончины в 1681 году. В первые годы правления царя Федора основное влияние на политику оказывал двоюродный дядя, боярин Иван Михайлович Милославский. Тягаться с ним Софья Алексеевна не могла, но «клан» сестер государя она уже возглавила. Как известно, в 1679 году разгневанный царь Федор Алексеевич отстранил от власти И. М. Милославского и возглавляемую им партию. Иван Михайлович, хитрый и беспринципный царедворец, не учел того, что слабый телом государь обладал сильным духом. Он выбрал себе в невесты безвестную Агафью Грушецкую, которую полюбил. Гнусная интрига Милославского не удалась. И царь Федор стал опираться в основном на своих фаворитов — И. М. Языкова и братьев А. Т. и М. Т. Лихачевых.

Опала И. М. Милославского и его политических сторонников не распространялась на государевых сестер. Они все так же вхожи в царский дворец. Именно здесь Софья встречается с приближенным брата-царя, боярином и князем Василием Васильевичем Голицыным.

В этого знатного, умного и красивого мужчину Софья Алексеевна влюбилась. Голицын был старше ее на четырнадцать лет и слыл западником. Жил он с женой и детьми в великолепном доме, убранном по-европейски. Роскошь мебели, обилие зеркал, картин, гравюр, огромная библиотека поражали современников. Василий Васильевич имел познания в разных науках (истории, богословии, философии, астрономии, медицине), говорил на нескольких языках (польском, немецком, греческом, латыни), разбирался в современной европейской культуре. Царь Федор Алексеевич приблизил к себе Голицына после того, как он проявил себя на военном поприще: участвовал в Чигиринских походах и командовал армией на Украине. Однако особой склонности к военному делу князь не имел, да и полководческого таланта у него не наблюдалось. Федору импонировал высокообразованный аристократ. Последнее обстоятельство было важно еще и потому, что родовитое боярство проявляло недовольство «безродным» окружением государя, которое до Голицына ограничивалось Языковым и Лихачевыми. Князь особенно проявил себя на административной работе, в частности в подготовке важного мероприятия — отмены «местничества» в 1682 году, когда вместо старых, феодальных принципов продвижения по служебной лестнице, связанного с заслугами рода и предков, были выдвинуты иные основания — личные заслуги и способности. Голицын стал любовником или, как тогда говорили, «талантом» Софьи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

1682 год был переломным в судьбах и царевны, и князя. Вначале он не сулил им ничего хорошего, особенно Софье. Царь Федор Алексеевич, по совету фаворитов, спешно женился вторым браком на совсем еще юной Марфе Апраксиной. Новая царица являлась одновременно свойственницей «старшего» фаворита, боярина И. М. Языкова, и крестницей опального боярина А. С. Матвеева. Выдвигая подобную кандидатуру в жены царя Федора, фавориты ясно дали понять, что решили пойти на сближение с партией Нарышкиных. Да и сам Федор Алексеевич особенно не противился этому, все более и более выказывая свое расположение к десятилетнему сводному брату и крестнику царевичу Петру Алексеевичу. Царица Марфа Матвеевна сразу же стала ходатайствовать перед мужем за А. С. Матвеева, и его перевели ближе к столице, облегчив бремя ссылки. Софья Алексеевна и Голицын понимали, что союз фаворитов слабеющего на глазах царя Федора с Нарышкиными может обернуться катастрофой для их честолюбивых замыслов. Да и партия Милославских оказалась бы совсем не удел! Но если знатный и известный Голицын мог бы более или менее прилично устроиться на каком-нибудь государственном посту, то Софью ждали теремное затворничество и конец надеждам на роль новой Пульхерии. Вот почему в весенне-летних событиях 1682 года особенно заметны Софья и глава партии Милославских боярин Иван Михайлович. Голицын скорее выжидал, чем что-либо предпринимал. Он вышел из тени, когда Софья одержала победу.

27 апреля 1682 года умер царь Федор Алексеевич, не оставив после себя сына-наследника. И. М. Языков, А. Т. и М. Т. Лихачевы, сговорясь с Нарышкиными, посадили на престол десятилетнего Петра Алексеевича. Это было нарушением традиций престолонаследия, поскольку царствовать после бездетного старшего брата Федора должен был следующий по возрасту брат — шестнадцатилетний Иван Алексеевич. Но царевич Иван, болезненный и недалекий юноша, к самостоятельному правлению был не способен. Он был бы игрушкой в руках родни — Милославских. Так, по политическим соображениям, фавориты покойного царя Федора и партия Нарышкиных нарушили вековой порядок восхождения на трон.

Однако Милославские сдаваться не собирались. Два их лидера, хитрый и опытный боярин Иван Михайлович и умная, властолюбивая царевна Софья Алексеевна, перешли к активным действиям. Но задачи у них были разные. Иван Михайлович действовал тайно. Не случайно из противной партии, устами Андрея Артамоновича Матвеева, его характеризовали так: «Муж прехитрого и зело коварного в обольщениях характера… на всякие человекам пакости злообычный и в злобах лютый супостат». Он искусно плел интригу. Суть ее была в том, чтобы использовать усиливавшееся недовольство московских стрельцов властью. Еще при царе Федоре Алексеевиче стрельцы пытались подать челобитные с жалобами на своих командиров. Те буквально эксплуатировали своих подчиненных: заставляли выполнять различные тяжелые работы, как будто стрельцы были их чернорабочими, вымогали взятки и вообще удерживали в свою пользу часть их жалованья. Расследовавший дело боярин И. М. Языков встал на сторону полковников и жестоко наказал челобитчиков, чтобы впредь было неповадно (это потом ему припомнили стрельцы). С приходом к власти Петра I правившие при нем Нарышкины практически ничего не сделали для пресечения злоупотреблений полковых командиров. Но теперь уже недовольство московского гарнизона вызывала новая власть, и И. М. Милославский со сторонниками стал его искусно подогревать и направлять в нужную сторону — на свержение Нарышкиных. А сила была огромная: девятнадцать стрелецких и один выборный солдатский полк численностью до пятнадцати тысяч человек. Нарышкины же только облегчали задачу. Они оттеснили фаворитов покойного царя Федора — 1 мая Языкову и Лихачевым было запрещено появляться на глаза царя Петра 1, — вели себя до крайности бестактно, особенно Иван Кириллович Нарышкин, получивший боярство в обход всех правил. По Москве о нем ползли слухи один нелепее другого: то говорили, что он примерял царское одеяние и садился на трон, то утверждали, будто он чуть не задушил царевича Ивана Алексеевича в присутствии вдовствующей царицы Марфы Матвеевны и царевны Софьи Алексеевны. Кроме того, возвращение из ссылки боярина А. С. Матвеева не сулило стрельцам ничего хорошего: они отлично помнили этого властного и скорого на расправу вельможу и понимали, что добиться от него уступок будет еще сложнее.