— Заткнуться, например, — буркнул Аировэль, сразу заподозрив, что еще немного — и проказливый младший выболтает всем, кто именно поручил ему присматривать за Агатой.
— Надо было прилетать спасать всех еще вчера, — вырвалась у меня глубоко запрятанная мысль, мешающая спокойно радоваться тому, что все живы.
Сейчас еще Рауль с драконом вернутся, и можно будет лететь во дворец. Ведь раз Аировэль здесь, значит, сражение закончилось и наши победили. Значит, все хорошо… Все хорошо! Граф просто почему-то задержался, дела у него там какие-то неотложные. Или не у него. Ведь ему одному самостоятельно через реку не переплыть, разве что вплавь, потому что паром-то здесь.
— Без магии, без дракона, без поддержки отряда королевской гвардии… Отличная идея для самоубийства! — съехидничал старший из нелюдей. — А учитывая отсекающий от магии купол, мне бы пришлось посадить вас у холмика и отправляться спасать всех в одиночку. И без очистительного влияния его драконьего высочества на разум некоторых моих бывших сотрудниц мне пришлось бы бороться даже со спасаемыми.
Я лишь горестно вздохнула, потому что Аировэль был, конечно, прав. Вчера мы еще не знали многих важных составляющих здешнего политического заговора. И крылатого оружия по борьбе с песочными людьми у нас не было.
— Хорошо, что успели… и Патрик выжил, и Иниэля спасли!
Свободный стиль общения местных жителей действовал на меня расслабляюще. Я слишком быстро привыкаю обращаться ко всем знакомым просто по имени. Самое удивительное, что маркиз лишь улыбнулся, больше никак не отреагировав на мою забывчивость.
— Принц-то где? Личную жизнь устраивает? — со слегка наигранным безразличием поинтересовался Натриэль, продолжающий валяться на земле, просто улегшийся так, чтобы всех видеть.
— Когда мы улетали, его высочество достаточно четко дал понять ее высочеству, что помолвка расторгнута, — отчитался Аировэль, усевшийся на одной из травинок на верхушке холма. — Жаль, потому что драконы вроде бы однолюбы, если я не ошибаюсь.
— Жаль? Ты считаешь, что после всего того…
— Нет, — успокоил Аировэль подпрыгнувшего с земли возмущенного метаморфа. — Я жалею, что леди Туринэль не хватило… — Тут фей задумался, подбирая вежливый эпитет, а потом буркнул: — Короче, осталась она и без трона, и без любящего мужа. И без сестры. Потому что леди Фиаэль ее не простит.
— Ага, не простит, — как-то слишком уж понимающе кивнул Натриэль. — Выставит куда-нибудь в другой мир.
— Нет, такое счастье без присмотра в другой мир отпускать нельзя, — помотал головой Аировэль. — А то потом опять заявится власть отбирать.
И тут мы все услышали хлопанье огромных кожистых крыльев. К нашей компании вот-вот должен был присоединиться принц драконов…
Глава 67. Тайны раскрываются
Натриэль с принцем драконов сразу же от холмов улетели успокаивать драконов. А мы вернулись во дворец.
По случаю увеличения состава дипломатического посольства, нас втроем, меня, Рауля и Патрика, переселили в покои с тремя спальнями. Имелись здесь и такие.
На этом же этаже поселилась Агата, которую Аировэль каким-то чудом умудрился обелить перед своей королевой. А вот леди Туринэль и остальных ее сторонников под конвоем отвели в местную тюрьму.
Песочных людей, затеявших всю эту экспансию, дракон в расстроенных чувствах слегка потоптал и покусал. Учитывая уровень расстройства и размеры дракона, ни один из песочников не выжил, поэтому леди Фиаэль приказала похоронить их прямо в подземелье.
Получилось нечто типа закапывания топора войны, как любили поступать в древности. Надеюсь, другим песочным людям хватит мудрости осознать величие этого поступка и не заявляться к королеве фей с претензиями. Я видела, скольких трудов ей стоило сдержать своих подданных. И в первую очередь усмирить собственную жажду мести. Сто шестьдесят восемь лет войны!.. Такое простить очень сложно.
Правда, Аировэль, ежедневно участвующий в допросах, чтобы отделить просто запутавшихся от настоящих виновных, вечерами рассказывал, что принцесса, то есть теперь уже совершенно точно полноправная королева, очень старается быть милосердной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Меня, как и Патрика с Раулем, больше всего интересовали допросы трех леди: Люсьены, Туринэль и Агаты. Последняя, хоть и жила под домашним, вернее, дворцовым арестом, все равно регулярно вызывалась местными следователями, то как свидетель, то как обвиняемая.
Я каждый вечер связывалась с Джорджем, рассказывала ему последние новости и выясняла, что интересного происходит в нашем мире. И так же ежевечерне болтала с Эриком, у которого случился непредвиденный, а может, и предвиденный казус: его постоянная «постельная дама» забеременела.
— Она специально мстит нашей семье, создав столько поводов для сплетен? Или у нее действительно любовное помутнение?! Главное, чтобы это не отразилось на здоровье матери…
Рауль был очень зол, но все же дал официальное согласие на брак вдовы своего брата с новоявленным бароном. Это Джордж от щедроты своей подарил Эрику самый простенький титул, причем даже не по моей просьбе. Уж не знаю, зачем моему напарнику Хелена и что он в ней нашел, но, как говорится, любовь зла… Выбрал и выбрал.
А вот я четвертые сутки пребывала в замешательстве. Вернее, в глубоком старательном погружении в расследование и почти полном игнорировании знаков внимания от обоих лордов. Просто… мысль о том, что я отношусь к Патрику как к Эрику, надо было обдумать чуть более тщательно, не мимоходом.
Мой напарник — привлекательный мужчина, мой жених тоже. С Эриком я ни разу не целовалась, потому что мы с самого начала были лишь друзьями. А с Патриком… с Патриком я целовалась, и мне нравилось. Но ведь мне могло понравиться целоваться и с Эриком!
Все было очень сложно и запутанно. Я ревновала маркиза к Агате, но ведь совершенно точно так же я не хотела, чтобы Эрик встречался с Хеленой! Обе эти леди, по моему мнению, были недостойны этих мужчин. Или Патрика я ревную по-другому?
Одно было ясно точно. Когда на меня смотрел своим стальным взглядом маркиз, мое сердце замирало как-то иначе, чем от тепла во взгляде Рауля.
Когда я видела графа беседующим с другими женщинами, у меня не было ни малейшего желания анализировать, похожа ли моя ревность на ту, которую я испытываю к Эрику.
Я… просто перестала его ревновать, как ни странно!
Могла вообще не подходить, если подозревала или слышала, о чем идет разговор. Или появлялась рядом, кивала даме, обменивалась улыбкой с Раулем, удовлетворяла свое любопытство и уходила заниматься своими делами.
А дел у нас здесь было много!
Психометрический дар Рауля оказался очень востребованным. Мой граф был буквально нарасхват — то политика, то обычное бытовое преступление, то убийство… Преступления в мире фей происходили так же часто, как в нашем. И весть о том, что маг из иного мира может считывать воспоминания предметов, разнеслась по нему как на крыльях. За четверо суток Рауль стал местной знаменитостью. Иногда вещи приносили к нам, иногда графа переносили к вещам.
Патрик помогал тем, кто был занят допросами сторонников старшей принцессы. Их было очень много, а свободных опытных следователей мало. Так что маркиза похищали у нас утром, после завтрака, и возвращали только к ужину. Обедал он чаще всего с коллегами, а не с нами…
Мой дар тоже в основном использовали в помощь сотрудникам политического сыска. Едва там выяснили, что можно достать из колоды карту и уверенно ответить, лжет ли подозреваемый или говорит правду, я стала такой же местной знаменитостью, как Рауль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И да, мне вернули мою сумочку! Так что для гаданий я использовала обычную колоду, а не прабабушкину.
Четверо суток мы помогали в расследовании местной полиции, заодно собирая по крупицам сведения, чтобы раскрыть до конца наше собственное дело.
Хорошо, что Аировэль в обмен на наглое использование наших способностей умудрился добыть для нас наивысший уровень допуска.